– Да, это я. А вы...

– Митч Кентрелл, муж Эланны, – представился Митч, не догадываясь, как больно ранит собеседника этими невинными словами– Моя жена права, мистер Харт. Вы большой мастер. Ваша резьба по дереву в верхней спальне просто исключительна.

– Спасибо. – Джонас пытался угадать по лицу Митча, что именно Эланна рассказывала о нем мужу. БЫВШЕМУ мужу, поправил он себя. – Для этого нужно иметь клиента, который разбирается в таких вещах и точно знает, чего он хочет. – По крайней мере Эланна воспользовалась тем, что ты не сразу появился, про себя добавил Джонас.

Митч потер небритый подбородок и осмотрел комнату. Известковая пыль плавала в лучах утреннего солнца и покрывала пол и стены.

– Смешно думать об Элли как о понимающем клиенте, – пробормотал он.

Джонас вскинул бровь, но промолчал.

Митч посмотрел на козлы, а потом уставился на непонятные ему два чертежа, лежавшие на полу.

– Она говорила, что, когда вы начали, дом был в страшном запустении. Идет скорее полная реставрация, чем просто ремонт.

– Дом долго простоял пустой. Пришлось делать новый фундамент, крышу, электропроводку, сантехнику, другие работы.

– Наверно, за те деньги, которых ей стоила эта древность, она могла бы купить роскошную квартиру в высотном доме. – Митч удивленно покачал головой.

– Полагаю, могла бы. Но она хотела именно этот дом.

Такое окаменевшее выражение лица, как у этого Джонаса, заслуживает быть высеченным на горе Ришмор, подумал Митч. Неужели он чем-то обидел подрядчика Эланны, удивился он и одарил его одной из своих всемирно известных улыбок.

– Жаль, что ей, возможно, придется уехать раньше, чем вы закончите реставрацию.

– Она ничего не говорила мне об отъезде. Скорей всего, настороженность подрядчика вызвана страхом, что в конце концов ему не заплатят за работу, решил Митч и успокоил его:

– Ох, пока ничего не решено. Я еще не настолько здесь засиделся, чтобы думать о перемене мест. Но что бы ни случилось, я гарантирую, мистер Харт, что все условия вашего договора с Эланной будут выполнены. – Проявив заботу о подрядчике, Митч со спокойной душой направился в кухню.

Оставшись один в комнате, которую Эланна, заботясь о будущем, хотела превратить в его кабинет, Джонас вспомнил первый день их знакомства.

Хотя он видел Эланну Кентрелл по телевидению бесчисленное множество раз, камеры не могли передать всей прелести этой женщины. Когда она открыла дверь на его резкий стук (звонок в доме не работал), Джонас тотчас же это понял.

Ее теплая располагающая улыбка вызывала невольное чувственное томление.

– Пожалуйста, скажите, что вы тот волшебник, которого прислал брат, чтобы спасти меня от этого хаоса.

– Я Джонас Харт. Но ваш брат меня явно переоценивает, вряд ли я волшебник. – Он уже оглядел дом снаружи и понял, что определенно здание знавало и лучшие дни. Двор зарос, будто джунгли, штукатурка осыпалась, все окна на нижнем этаже еле держались. – Да и откровенно говоря, миссис Кентрелл, вам нужен кто-то посильнее волшебника, чтобы провернуть эту работу.

– Не говорите мне, что вы трус, мистер Харт. Ее делают красивой зеленые глаза, решил Джонас.

Они такие живые и в них столько ума и энергии, что притягивают как магнит.

– Не буду говорить. Но я реалист, миссис Кентрелл. И я видел множество людей, рискнувших купить добротный, старый викторианский дом и надеявшихся через несколько недель сидеть на веранде и наслаждаться бокалом ледяного лимонада. А малярная кисть и газонокосилка будут, дескать, их единственными денежными вложениями.

– Я с самого начала понимала, какие трудности будут связаны с обновлением, – холодно парировала Эланна. – Об этом ясно говорил отчет инспектора.

– У вас есть отчет инспектора?

– Конечно. И хотя его заключение можно считать, мягко говоря, необнадеживающим, сомнений у меня не было. С того момента, как передо мной открылся вид на залив из окна верхней спальни, я знала, что просто должна жить в этом доме, сколько бы он в конце концов ни стоил.

Романтическая натура, решил Джонас. Ему придется это учитывать. Кто еще, кроме неисправимого романтика, мечтал бы владеть имбирным пряником в виде викторианского дома? И кто еще, честно говоря, кроме такого же заядлого романтика, бросил бы успешную архитектурную карьеру, чтобы обновлять эти пряничные домики?

– Хорошо, разрешите посмотреть, о чем мы говорим, – сказал он.

Тридцать минут спустя, изучив отчет инспектора, он покачал головой и спросил:

– Вы предполагаете снести дом до фундамента и начать строительство заново?

– Нет, – прозвучал ясный и решительный ответ.

– Вероятно, такой вариант будет легче. И дешевле.

– Деньги в разумных границах не проблема, – беззаботно ответила хозяйка. – Бабушка оставила мне как попечителю щедрый фонд, и за последние двадцать лет проценты округлились во вполне удовлетворительную сумму.

– Наверно, вам надо быть осторожнее с разглашением финансовых возможностей, – предупредил ее Джонас. – Есть много подрядчиков, которые добавят лишних пятьдесят, восемьдесят процентов, если увидят, что для вас это подъемно.

– Но не вы. – Эланна окинула его быстрым изучающим взглядом и осталась удовлетворена тем, что увидела.

– Да, – согласился Джонас. – Не я. Улыбка зажглась в ее глазах, и они превратились в теплые, ласкающие изумруды.

– Итак, теперь, когда вы видели худшее, – она показала рукой на длинный отчет, – не устроить ли мне для вас грандиозную экскурсию?

После ознакомления с отчетом Джонас считал, что его уже не удивит ветхость строения. Но он ошибся. Тщательный осмотр показал, что дом даже в худшем состоянии, чем отмечено в предварительной экспертизе. Полюбившийся Эланне «пряник» вот-вот готов был раскрошиться. Джонас уже прикидывал, как бы поделикатней предложить ей, чтобы сократить расходы, найти другой, более практичный дом. Но в этот момент она повела его по лестнице вверх, чтобы показать комнаты на втором этаже.

– Невероятно, – пробормотал Джонас, стоя возле узкого сводчатого окна, слишком маленького для сказочного вида, открывавшегося из него. Заходящее солнце окрасило воды залива и превратило их в переливающееся золото. Паруса весело порхали, подгоняемые ветром. Морские чайки низко шныряли над водой в поисках рыбы. Он замер у окна, не отрывая взгляда от трех темных силуэтов, точно тени рассекавших воду. – Что это такое? Вон там? Неужели?..

– Киты, – с придыханием подтвердила Эланна; в голосе ее слышалось явное благоговение, полуискреннее, полухвастливое. – Разве они не чудо?

На мгновение ему вдруг пригрезилось, как этот чувственный голос с таким же придыханием шепчет его имя в порыве страсти, и его бросило в жар.

Эланна стояла рядом и любовалась движением китов, прорезавших четкую темную полосу на золотой дорожке воды.

– Так что вы думаете? – Она посмотрела на него. Что я думаю? Что у тебя невероятные глаза. В такие глаза мужчина может смотреть часами.

– О китах? – спросил Джонас.

– О доме. – В ее взгляде светился нетерпеливый вопрос.

– А! – Джонасу понадобилось усилие, чтобы вернуться мыслями к делу, которое привело его сюда. – Ну что ж, начнем с фундамента, которого практически нет.

– Пожалуйста, скажите мне, что положение не так плохо, как кажется.

– Фундамент неважный. Большинство старых викторианских домов строили на основании из стволов кедра, потому что использование портлендского цемента значительно удорожало строительство. И хотя кедр очень прочное и в нашем климате практически вечное дерево, здесь он пострадал от термитов.

– А нельзя нам просто вызвать дезинсектора?

– Можно. Если вы захотите. Но у вас возникнут трудности, когда понадобится кредит. В наши дни большинство банков требуют строительства бетонных фундаментов.

– Вы хотите сказать, что мне не дадут заем?

– Вполне вероятно. Если вы не замените фундамент.

– Допустим, я соглашусь заменить. Что дальше? Джонас сделал набросок в блокноте с линованной бумагой, в котором обычно делал эскизы.