Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Не забыть написать записку и оставить её на столе.

Дверь в комнату она не закрыла. Кому нужны травы и лохмотья, которым грош цена? Учебники тоже есть у всех…

Теперь в окно стало выпрыгивать легче.

Знакомые кусты приняли её сразу. Оглядевшись и убедившись, что никто из травников пока не появлялся во дворе, девушка быстро перебежала каменную мостовую и прыгнула в кусты. В обычное время она бы соблазнила друзей на новое путешествие, но друзья не должны знать, что существует другая Синд. Не покорная овца. Не друг и приятель. Нет, существует именно другая.

Быстро пройдя кустарники, она вышла на еле видимую в тени вековых дубов тропку, сделала два шага по ней, а затем тщательно отсчитала семь шагов влево. И очутилась перед кустом бересклета. Удлинённые зелёные листья не очень интересовали травников, в основном работающих с лекарственными растениями, а что уж говорить об изящных ягодках предостерегающе красного цвета под ядовито-розовыми «ладошками», которые травники за семь вёрст обходят… Вот под таким кустом Синд и спрятала то немногое, что сумела утаить от мачехи, когда приехала на Студенческий архипелаг. Девушка встала на колени и вынула из травы под кустом свёрток. Быстрей, быстрей…

Уже опоясанная ремнями с оружием, хорошо пригнанными к её фигуре, — не учебными, а её собственными, Синд вытянула руку с мечом — подростковым, но для её руки удобным и сделанным когда-то отцом. Отцовский кинжал мизерикордия, фамильный, — вытянула в другую сторону. Замерла, прислушиваясь. Достаточно здорова для задуманного безумия. Фыркнула, когда поняла значение внутренней фразы.

Она устала. Устала притворяться. Устала быть той, кем её заставили быть. Если сейчас есть время стать на мгновения другой, а заодно проверить кое-что, что ей дорого, она использует это время!

До берега недалеко. До того обрыва, уже не однажды в одиночку опробованного, — тоже. Синд добежала до места быстро, не чувствуя ни боли в быстро уставших ногах, ни измученного движением тела. Адреналин кипел и не давал прочувствовать остаточную боль от недавнего избиения. Под одинокой сосной девушка подняла сук, обровняла его ножом, как короткий дротик. Взглянула на воду, кипящую страшным белым прибоем почти под ногами, и засмеялась. «Вот что меня излечит лучше всяких больниц! Ещё и вернуться успею!» Нашептала пару заклинаний и метнула заострённый сук далеко в воду. И прыгнула следом.

… На Студенческом архипелаге все маги. Даже те, кто без диплома.

Первым во сне вздрогнул Александр. Узы дружбы заставили золотистого дракона почувствовать тревогу сильно и отчётливо.

Потом застонал во сне Рик и нечаянно таким образом разбудил Бреки.

Мартина, которая мучилась без сна, хотя отчаянно желала поспать хотя бы час перед занятиями, внезапно подняла голову с подушки. Ей послышался странный зов.

… Норману не спалось. Он посчитал, что ночь слишком душная, а утро занудное. И сбросить напряжение можно только одним способом — устроить утреннюю пробежку по берегу моря, где будет обдувать прохладным и свежим ветерком с моря, где неумолчный и бесконечный ропот прибоя будет успокаивать нервы — хотя какие нервы могут быть, если просто ночь бессонная?

Поздним вечером, когда уходивший «проконтролировать» Фернан вернулся и доложил, что всё в порядке и можно не беспокоиться, Эймери скептически сказал:

— Да она умрёт от счастья, если ты предложишь ей стать твоей девушкой!

— Вы о ком? — спросил Фернан, который попал в середину разговора.

— Да о той девчонке-травнице! — пренебрежительно сказал Эймери. — Норман сомневается, знакомиться ли с ней. Нашёл в чём сомневаться, Норман!.. Ладно бы ты выбрал какую-нибудь с гонором!.. А то — еле заметная тихоня. Такая и стука в дверь побоится! Тихая — тихая и есть.

— Ну, в тихом омуте, бывает, и черти водятся, — негромко заметил Фернан, чуть рассеянно улыбаясь Эймери.

— Ну вас, — проворчал принц. — Будете мне ещё в таком деле советы давать… Лучше поговорим об организации бала в честь посвящения в студенты.

— О, прекрасный повод познакомиться с дамой поближе! — ухмыльнулся Эймери.

— Кто о чём, а пьяница о бутылке! — сердито сказал Норман и шутливо замахнулся на друга, который иной раз раздражал его немилосердно.

— Вот! — патетически провозгласил Эймери. — Нет, вы посмотрите, до чего он дошёл! Замахнуться на меня?! — И, доверительно заглядывая в глаза, спросил: — Слушай, Норман, а может, подерёмся?.. Без оружия, на кулаках, а?

Подраться не удалось — вызвали в главный корпус. И Норман даже пожалел, что не согласился на драку, пока сам Эймери предлагал… Может, спалось бы легче…

… Берег был ровный вплоть до косы, над которой высился скальный обрыв. И здесь-то принц, совершавший традиционную утреннюю пробежку, внезапно застыл, едва не споткнувшись. С края обрыва взлетела в воздух, а затем вонзилась в волны маленькая, отсюда плохо различимая фигурка.

Когда фигурка врезалась в воду и пропала из виду, Норман выругался: скала была известна среди студенческой молодёжи как скала Слёз. Правда, давно это было. Старая история о двух романтических влюблённых, которых злые, несправедливо — конечно же! — родители лишили возможности всегда быть вместе и которые в порыве страсти решились остаться вместе навсегда, взявшись за руки и спрыгнув в бушующий прибой. Неужели о том, что эта скала — место безнадёжно влюблённых, до сих пор помнит кто-то ещё?! Неужели кто-то из современных студентов решился повторить, правда в одиночку глупый протест против безжалостных родителей?!

Норман зарычал и бросился к берегу, стараясь рассмотреть, нет ли где тела и куда его, возможно, отнесло. Может, удастся спасти того дурачка или дурочку?!

Ближе к скале вздымалась каменная осыпь. Норман быстро проскочил гравийную мелочь и по валунам взобрался на самый верх. Взгляд на каёмку волн у берега. Чисто. Неясное ощущение заставило оглянуться на само море. На языке завертелось проклятие, вызывающее демонов. Белая голова отчётливо виднелась в серых волнах. Так же, как и неровная, быстро исчезающая линия, довольно очевидно указывающая направление пловца, сильными гребками идущего вперёд. Снова Тартар! Пацан не наигрался?!

Быстро спустившись, Норман сбросил кроссовки и помчался к воде, продолжая чертыхаться про себя и вслух. И вслух, хоть и с руганью, но восхищаясь сильным движением ненормального травника по воде. Мальчишке — что, мало было, что его вчера до бессознательного состояния отлупили?! Или он так «красиво» хочет отомстить своей смертью тем, кто его избил? Типа, «поплачете вы у меня, пожалеете о том, что сделали»!

Нет, что-то здесь не вяжется…

Но, прыгнув в воду, Норман заставил себя думать уже не о том, почему белоголовый (безголовый, блин! Теперь Норман понимал Эймери, к месту и не к месту использующего это короткое, но ёмкое слово, не несущее никакой не то что магической, но и любой другой окраски, кроме эмоциональной!) травник на всех парах мчится куда не надо. Теперь принц думал только о том, что плывёт на Тартар безоружный. Последнее, правда, его мало смущало. Тартар — он и есть Тартар. С древних времён на нём битв было много. Найти оружие, пусть и старое, а то и старинное — не проблема. Норман сейчас вспоминал, в каких местах ближе к берегу он сможет найти хотя бы колющее или режущее оружие. А заодно прикидывал, чем может на первых порах заменить это оружие. И готовил те заклинания против нечисти, которые сможет наполнить силой, используя те артефакты, которые при себе…

Знать бы заранее… На пробежку, блин, вышел! Пара колец, три браслета, кулон на цепочке, нож в ножнах на ремне… Ох, добраться бы до беглеца! Да добраться быстрей, чем нечисть… И намылить строптивому пацану голову так, чтобы той головы потом долго не отмыть… Выкинуть из университета! Пожалел, блин, на свою голову!

Боковым зрением уловил нечто чужеродное на безграничных в своей повторяемости одинаковых серых волнах. Бревно? Нет, слишком тонкое сбоку и прямое поверху, а мотается в волнах чуть не легкомысленно. Норман свернул с пути и подплыл к предмету. Доска. Сойдёт. Ухватившись за её более широкий конец, принц стремительно выкрикнул заклинание — и доска рванула вперёд, подобно разъярённой акуле. Держаться приходилось крепко: слетишь — доска не остановится. Но расслаблять руки Норман не собирался. Он собирался быть на берегу Тартара если не одновременно с травником-самоубийцей, то почти следом за ним. И не дать мальчишке перейти в разряд мертвецов.

18
{"b":"235734","o":1}