– Но сейчас вы, кажется, ладите друг с другом, – заметила Адриа.

– Я тогда был моложе, ершистее. Бунтовал. – Он протянул руку через стол и коснулся ее запястья своими гладкими пальцами. – Вам это должно быть знакомо…

–. Вы думаете?

– Теперь ваша очередь, Адриа. Расскажите мне о себе.

Глядя в его затянутые поволокой темные глаза, Адриа внезапно словно прозрела. Этот человек намеревался соблазнить ее, вне зависимости от того, какие чувства испытывала к нему она сама. Его пальцы по-прежнему поглаживали ее запястье, и, выдавив из себя улыбку, Адриа отдернула руку, подперев подбородок сцепленными пальцами.

– Для чего вы хотели со мной встретиться?

– Во-первых, по поводу «Денвере интернэшнл», – ответил Марио, которого позабавила ее защитная реакция. Очевидно, ему нравилось преодолевать сопротивление. – А во-вторых, вы заинтересовали меня потому, что показались мне неординарной женщиной. Мне хотелось бы узнать вас получше. – Он сделал глоток кофе, нахмурился и добавил сахара. – Это не смущает вас?

– Не очень, – ответила Адриа, что было не совсем так. Она не доверяла ему, но понимала, что он может снабдить ее такой информацией о семье Денвере, которая могла бы помочь в ее деле. – Я сумею за себя постоять.

– Знаю. И это мне нравится. – Щелкнув пальцами, он подозвал официантку, чтобы сделать другой заказ. – Мне кажется, что мы должны многое узнать друг о друге. – Теперь его улыбка стала самодовольной и многозначительной.

Трейси, стоя в тени деревьев, наблюдала за противоположной стороной улицы. Она видела Марио, ее Марио, с Адриа, и сердце ее разрывалось на части. Для него ничего не значило ни то, скольким она для него пожертвовала, ни то, как сильно любила его, ни то, сколько они пережили вместе.

К глазам подступили слезы, нижняя губа задрожала. Но Трейси всегда гордилась умением держать себя в руках, способностью скрывать свои чувства и не позволяла себе забыться, даже под воздействием наркотиков или алкоголя.

Трясущимися руками Трейси зажгла сигарету и сделала глубокую затяжку. Ей давно уже следовало бы порвать все отношения с Марио, но она никак не могла заставить себя навсегда забыть о нем. Иногда Трейси сама начинала верить, что вырвалась из порочного круга, что освободилась от него, но стоило ему позвонить или прислать один-единственный цветок, как она спешила в его объятия. Ее интимная связь с Марио продолжалась даже во время недолгого замужества. Она лгала мужу, притворялась, наставляла ему рога, потому что была не в состоянии избавиться от роковой страсти – от Марио Полидори.

Она была совсем еще девочкой, когда впервые встретила его. Именно Марио познакомил ее с вином и марихуаной, а в ответ она отдала ему свою девственность на заднем сиденье красного «кадиллака», принадлежащего его отцу. Тогда Трейси потеряла всякий интерес к искусству и начала пропускать лекции, чтобы встретиться с ним на берегу реки, в снятой на час комнате, в поле за огородом, где они могли чувствовать себя свободно и раскованно и смеяться над своими нудными старыми отцами и их дурацкой враждой.

Она еще раз взглянула в окно ирландского бара, и горло ее перехватило. Откинув голову назад, Марио смеялся, сверкая великолепными белыми зубами. У Трейси болезненно засосало под ложечкой, пальцы от ярости сжались в кулак. Хватит стоять здесь и смотреть, как он унижает ее, ухаживая за этой женщиной – этой стервой, утверждающей, что она является членом их семьи.

Вспомнив свою сводную сестру, Трейси даже почувствовала тошноту. Сама мысль о том, что она может потерять Марио из-за той, которая претендует на роль Лонды, была для нее непереносима. Лонда, которая сумела забрать себе все внимание их отца. Лонда, родившаяся быть красавицей. Принцесса Лонда, сокровище семьи Денвере.

С отвращением отвернувшись от разыгравшейся перед глазами сцены, Трейси направилась к своему автомобилю. С сигаретой в зубах, дымя как паровоз, она шла быстрее и быстрее, а высокие каблуки ее туфель клацали по мостовой, как колеса вагонов по стыкам. На глаза навернулись непрошеные слезы, и она поклялась про себя, что Марио заплатит ей за это оскорбление, и заплатит дорого. Бросив окурок в канаву, она подбежала к машине, пытаясь вырвать из памяти образ смеющегося Марио, делящего выпивку и улыбку с этой самозванкой.

Не было никакого сомнения в том, что он попытается соблазнить Адриа. Марио считал себя великим любовником, и Трейси не могла отрицать его искусство в постели. К несчастью, его аппетит был ненасытен и он никогда не был верен ей, даже тогда, в самом начале их романа, когда выяснилось, что Трейси забеременела. Она с болезненной ясностью помнила тот вечер, когда собралась с духом, чтобы рассказать ему о будущем ребенке.

Они только что закончили заниматься любовью в комнате дешевого мотеля возле аэропорта. Тело Марио еще было влажным от пота, а она лежала рядом с ним, водя пальцами по гладкому бицепсу его руки.

– У меня есть один секрет, – сказала она, когда он потянулся за пачкой «Винстона».

– Неужели? – Он чиркнул спичкой, зажег сигарету и выпустил струю дыма. – И что это за секрет?

– Кое-что особенное.

– Да ну?

– Скоро ты станешь отцом.

Наступило молчание. Гробовое молчание.

– В сентябре, – поспешила уточнить она. Он лежал нахмурившись, и из его ноздрей струился сигаретный дым. Потом улыбнулся – победно и самоуверенно, и она подумала, что теперь все будет в порядке.

– Отцом? Я? А, понятно. – Его слова были полны сарказма. Он рассмеялся, и сигарета ходуном заходила между его зубами, потом хлопнул ее по обнаженной ягодице. – Неплохо, Трейси, ты чуть было не заставила меня поверить в то, что я обрюхатил тебя.

Она вся окаменела и почувствовала, что из уголков ее глаз потекли струйки слез. А она-то надеялась, что, когда расскажет ему о беременности, он обрадуется, закружит ее в объятиях и пообещает жениться на ней. Даже была настолько глупа, чтобы поверить в то, что их любовь и этот ребенок, их драгоценный ребенок, помогут положить конец ужасной вражде между их семьями. Что любовь победит ненависть.

– Ты ведь шутишь, правда? – спросил он, заметив слезы, блестевшие на ее щеках.

– У меня будет ребенок, Марио, – сердито ответила она и, встав с кровати, начала натягивать свитер. – Твой ребенок.

Некоторое время он молча смотрел на нее, забыв про сигарету, на которой уже вырос столб серого пепла.

– Не может…

– Это правда, черт бы тебя побрал. Нравится тебе это или нет, но мы станем отцом и матерью!

– Боже мой, Трейси, зачем ты это сделала? – прошептал Марио. Его смуглое лицо побледнело. Он потер лоб, будто пытаясь уничтожить всякие следы их разговора.

– Это сделала не я. Это сделали мы.

– Но ты точно уверена?

– Я проверилась в частной клинике.

– Черт возьми. – Он рухнул на дешевый мотелевский матрас и схватился за голову. – Как это могло случиться?

– А ты что, не знаешь, как это случается?

– Более неподходящего момента просто придумать трудно. Мой старик…

– Что толку плакаться, Марио. Я же не специально это сделала. Жаль, что ты этого не понимаешь, – огрызнулась Трейси, обиженная до глубины души. В ушах у нее шумело так, будто над ними совсем низко пролетел реактивный самолет. Ей показалось, что от огорчения она вот-вот умрет на месте.

Раздавив сигарету в переполненной пепельнице, Марио наконец взглянул на нее. Видимо, только теперь поняв, как она страдает, он открыл объятия и потянулся к ней, приглашая присоединиться к нему на кровати.

– Ну, ну, Трейси. Это ведь еще не конец света.

– Это чудо, – сказала она, защищая своего неродившегося ребенка. – Просто чудо.

– Конечно, конечно.

Она не поверила ему, и слезы вновь подступили к глазам.

– Ты не рад.

– Разумеется, рад, – произнес он довольно угрюмым голосом. – Просто… просто я поражен. Все так неожиданно. Черт возьми, такие новости ведь не каждый день слышишь. – Он похлопал по кровати рядом с собой, и она присела на край матраса. Его крепкие руки обняли девушку, и ей снова захотелось поверить ему – поверить в их любовь. Дыхание Марио, теплое и пахнувшее дымом, щекотало ей ухо. – Ты хочешь этого… этого ребенка.