Она раздвинула ноги и плотно прижалась бедрами к его паху…

– Кэт… – задыхаясь прошептал Зак.

– Иди! Ну, иди же ко мне! Я хочу… Безумно хочу! Не отвергай меня! Прошу…

Закрыв глаза, Зак с громким стоном проник в нее. Теплую, влажную… Желание было нестерпимым. Он не мог сдержаться. Три судорожных движения, и наступил сладостный конец. Он испытал неизведанное доселе блаженство, и его тело обессиленно обмякло.

…Он потерял невинность с женой своего отца. Но не чувствовал ни раскаяния, ни даже угрызений совести. И мгновение спустя опять, уже уверенно, властно стал целовать Кэт. Потом снова взял ее… На этот раз близость продолжалась дольше. Так долго, как она хотела. И Кэт поняла, что очень скоро у нее будет самый лучший любовник, какого она могла бы себе пожелать…

Зак не мог припомнить, когда он спал таким здоровым сном. Иногда он просыпался и чувствован рядом тепло обнаженного тела Кэтрин, видел ее лицо. А она улыбалась ему из-под наполовину опущенных ресниц. И счастливый, он засыпал снова.

Но забрезжил рассвет. Скоро надо было вставать и идти на работу. Зак блаженно потянулся и шумно вздохнул. Кэтрин открыла глаза и запустила пальцы в его густые волосы. Она улыбнулась Заку, но было что-то нестерпимо грустное в выражении ее лица.

– Еще совсем недавно я думала, будет ли мне хорошо с тобой.

– Ну и как же?

– Лучше не бывает!

И все же в глазах Кэт стояла непонятная тревога. Зак протянул руку и убрал с ее лица упавший локон. Ему хотелось разгладить скорбные морщинки, обозначившиеся в уголках этого прелестного маленького рта. Поняв это, Кэтрин вдруг разрыдалась.

– Не надо, Кэт! Успокойся! – поспешил утешить ее Зак.

– Не могу! Я… я…

– Тсс! Мы найдем Лонду… Обязательно! Я… найду!

– Зак! Что ты можешь сделать!

– Поверь мне!

– Милый, но ведь…

Кэт оборвала фразу и прислушалась.

– Слышишь? Какой-то шум!

– Нет. Я ничего не слышу. С чего ты взяла?

– Шаги… Кто-то идет!

– Наверное, Пит. Он иногда приходит очень рано.

– Ты уверен?

Зак приподнялся на локте и прислушался. Сердце его тревожно забилось. Выглянув в окно, он с ужасом увидел стоявший у входа «линкольн». Боже, неужели отец? – молнией мелькнула в голове мысль. Между тем снаружи раздавалось поскрипывание гравия под чьими-то ботинками…

– Уитт… – прошептала Кэтрин. – Это он!

Закари уже и сам не сомневался, что гравий скрипел под ногами его отца. Шаги Командора… и они приближались.

– Боже, что сейчас будет! – шепотом запричитала Кэт. Зак схватил ее за руку.

– Черт! Тебе надо срочно выбираться отсюда!

Но было уже поздно. Входная дверь хлопнула, и, судя по шагам, приглушенным ковром коридора, Уитт направился в комнату жены.

– Кэт, ты здесь? – раздался его голос. Скрипнула дверь. Видимо, не дождавшись ответа, Уитт вошел внутрь. – Кэт! – еще раз позвал он уже с раздражением в голосе.

– Уходи! – зашептал Зак, открывая дверь на галерею, с которой в сад вела наружная лестница. – Вот сюда!

Под грузным Денверсом уже скрипели ступени – он поднимался на второй этаж, в комнату Зака.

– Беги же наконец! – почти выкрикнул Закари и силой вытолкнул Кэт на галерею. Едва он успел захлопнуть дверь и добраться до кровати, как на пороге появился Уитт. Притворяться спящим было бессмысленно. Денвере втянул носом воздух, все еще благоухавший духами Кэт, бросил взгляд на скомканную простыню, на две недопитые банки с пивом на ночном столике и понял все. Лицо его налилось кровью, веки нервно задергались.

– Ты вонючая, неблагодарная скотина! – взревел Уитт. – Вставай!

Зак хотел было подняться, но тут же получил удар кулаком в лицо.

– Остановись! – раздался пронзительный женский голос. Уитт обернулся и увидел стоящую в дверях жену. – Не трогай его! Во всем виновата одна я!

– Ты? Ты заставила его себя трахнуть? Так, что ли?!

И, снова обратив свою ярость на Зака, принялся с такой силой трясти его за плечи, что, казалось, вся комната заходила ходуном, а створки зеркального трельяжа с грохотом захлопнулись.

– Гаденыш! Мерзавец! – продолжал орать Уитт. – Я всегда подозревал, что ты не мой сын! Но не хотел этому верить! Теперь же у меня не осталось никаких сомнений на этот счет! Убирайся отсюда вон, грязная тварь. Или я задушу тебя своими руками!

И он с такой силой отшвырнул Зака к стене, что тот вскрикнул от боли и чуть было не потерял сознание.

В" глазах у него потемнело, по затылку потекло что-то липкое и теплое. Едва придя в себя, он начал медленно, держась за стену, пробираться к двери.

– Не смей! – закричала Кэтрин. – Оставь его сию же минуту! Слышишь?! Или я…

Раздался звонкий звук пощечины. Взглянув на Кэт; Зак увидел, как по ее щеке расползается широкое розовое пятно.

У Уитта при этом был столь обалделый вид, будто он сам не верил, что ударил жену по лицу.

– Только посмей еще раз дотронуться до меня, негодяй! – четко произнесла Кэтрин, отступая к окну.

Несколько мгновений с невыразимым отчаянием Уитт смотрел на жену, затем сделал шаг к ней.

– Не подходи! – взвизгнула она.

– Но я… я не хотел! Это получилось случайно! Кэт! Клянусь тебе, что никогда больше не позволю себе такого…

Он растерянно посмотрел на Зака и сказал, тяжело дыша:

– Смотри, что ты наделал, Зак!

Затем ослабил узел галстука, но все равно еще долго не мог отдышаться. А Закари, глядя на узкую ленту галстука отца, вдруг вспомнил… ремень своего родителя. И то, как тот, бросив сына поперек кровати, безжалостно истязал его. Порой у того изо рта начинала идти кровь…

– Уходи отсюда немедленно! И чтобы впредь ноги тво…

Уитт не договорил фразы, полез в карман и, вынув какие-то пилюли, проглотил сразу несколько штук. Потом глубоко вздохнул и докончил:

– …ноги твоей здесь не было!

– И не будет, – ответил Зак, стиснув челюсти. Лицо его выражало непоколебимую решимость. – Больше вы никогда меня не увидите…

Голубые глаза Уитта, казалось, были холоднее льда. Губы сложились в одну жесткую линию. Некоторое время он молча смотрел на сына. Затем проговорил, точно зачитал обвинительный приговор:

– И правильно поступишь, Зак. Я сам не хотел бы тебя больше видеть. Но, предупреждаю, если выяснится, что ты участвовал в похищении Лонды, пощады не будет! Я достану тебя из-под земли. Клянусь в этом! А сейчас ступай отсюда!

Еле передвигая ноги, Зак вышел в коридор. Голова его разламывалась. И он сжал зубы, когда в последний раз бросил взгляд на человека, которого всю жизнь называл отцом…

Память цепко хранила прошлое. Вплоть до мельчайших деталей, до случайных фраз…

– Наш Бог мстительный, Адриа! – твердила Шерон Нэш.

– Это не мой Бог, – старалась объяснить ей Адриа, которой только что исполнилось семнадцать. – Он твой Бог, мама! Твой! А не мой!

За что тут же получила пощечину. Шерон редко била свою приемную дочь. Но на этот раз просто не смогла сдержаться, оставив в душе девушки болезненный шрам на всю жизнь.

– Чтобы больше я не слышала от тебя таких слов! Иди умойся! И выброси из головы этого мерзкого Кеннеди! Он такая же дрянь, как и его мамаша. У всего их семейства в жилах течет испорченная кровь!

Женщина шумно дышала, источая аромат только что выпитого кофе, перемешанный с запахом вчерашнего джина.

– А какая кровь течет в моих жилах, мама? – с вызовом спросила Адриа.

– Этого мы не знаем. И тебе тоже знать ни к чему!

– Но я хочу знать! И должна!

– Пути Господни неисповедимы. И если Его милостью ты попала к нам, то не должна задавать лишних вопросов, слышишь?

Она повернулась и пошла к себе в комнату…

С тех пор прошло немало лет. Но Адриа дословно помнила этот разговор. Особенно аргумент, выдвинутый приемной матерью. Она думала о нем и сейчас, сидя в крошечном номере гостиницы на Восемьдесят второй улице.