Господи боже мой, ведь она может оказаться моей сводной сестрой!

Зак скрежетнул зубами и заерзал на сиденье.

Куда ни денься, а Адриа, или Лонда, или кто она там еще, была женщиной явно привлекательной, такой, какую он давно не встречал. Красивая, чертовски сексуальная, самоуверенная, с острым язычком – пригвоздит и не дернется. Одним словом, почти Кэт. Но в его мачехе было что-то алчное, хищное. И это ему в ней не нравилось с тех пор, как она решила его соблазнить. В постели с Кэт Зак чувствовал себя великолепно, но после бурной интимной близости был выхолощен, подавлен, словно им просто-напросто попользовались.

После Кэт он пытался избегать женщин, но чем больше их сторонился, тем сильнее привлекал к себе их внимание. И потом, что ни говори, а секс ему нравился. Просто секс. Он чурался всяких там эмоциональных переживаний и сложностей, возникающих между близкими людьми, и все больше и больше стал ценить холостяцкую жизнь. Но вышло по-другому.

Он познакомился с Джоанной Уитби сразу после смерти Кэтрин. Если посмотреть ретроспективно, то их отношения обречены были на разрыв. Зака угнетало чувство вины, он был просто раздавлен известием о самоубийстве Кэт, а Джоанна оказалась рядом. Ее ласковые руки, утешающие слова, податливое тело действовали магически, и он женился на ней. Даже не заподозрив, что она желает получить свой ломтик от пирога Денверсов. Когда он сообщил ей, что не собирается участвовать в дележе имущества, она просто не поверила.

– Ты, должно быть, шутишь, – сказала она с обворожительной улыбочкой. – Зак, это же безумие!

– Такое же безумие, как лизаться со стариком в надежде, что он включит меня в завещание.

Когда она наконец сообразила, что муж не намерен ползать перед Уиттом на коленях, то быстро нашла предлог для развода и уехала. Поговаривали, что она вышла замуж за какого-то старичка в Сиэтле, бездетного вдовца, и что живет сейчас в свое удовольствие.

Хоть бы так оно и было. На примере Джоанны Уитби Зак хорошо усвоил, чего ждут женщины от жизни, на что способны при виде хрустящих долларов. Адриа, по его мнению, ничем не отличалась от остальных.

Джек Логан не мог уделить времени Адриа. Уйдя на пенсию после службы в полиции, он жил в Селливуде, неподалеку от Портленда. Его коттедж находился за бывшим магазином одежды, теперь превращенным в целую сеть маленьких лавочек, торгующих антиквариатом.

Адриа ему звонила, оставляла сообщения на автоответчике, но безрезультатно, и тогда решила нанести визит. Однако пройти через ворота, охраняемые немецкой овчаркой, не представлялось возможным.

Очевидно, экс-полицейский оберегал свой покой.

Аналогично закончились попытки добраться до Роджера Фелпса, частного агента, нанятого тогда Уиттом. Фелпс также был на пенсии, жил в Такоме и, когда Адриа дозвонилась до него, ответил, что с посторонними не обсуждает дела своих клиентов. Она объяснила, кто такая, но в ответ он лишь рассмеялся и посоветовал обратиться к психиатру. Видимо, он столько перевидал самозванок, что разбираться еще с одной было выше его сил.

Два-ноль в пользу Денверсов, сказала себе Адриа, повесив трубку.

Но девушка не теряла надежды. Она остановилась в «Орионе» еще по одной причине: может, ей удастся отыскать какого-нибудь служащего, которому памятна та ночь, когда украли Лонду, а Закари Денверса чуть не убили.

Большинство людей работали недавно. «Долгожителями» оказались лишь двое – муж и жена Тай, владевшие газетным киоском на первом этаже. Женщина отказалась разговаривать, объяснив на ломаном английском языке, что не понимает, о чем идет речь, но вот мужчина, который продавал сладости, сигареты и журналы, кое-что помнил.

– Ну да, как же, – ответил он, когда Адриа осторожно подступилась к нему с расспросами. – Я как раз в тот вечер работал и видел, как парнишка Уитта с трудом вылез из лифта. Я сразу сообразил, что что-то случилось. Хотя, конечно, тогда не знал, кто он такой, и только на следующий день прочитал в газете, что произошло. – Он постучал крючковатой рукой по кипе газет и журналов. – Той ночью многие из постояльцев обсуждали несчастье Денверсов, однако никто толком не знал, что же случилось. Судачили по поводу пропажи ребенка или убийства какого-то наследника, но ничего конкретного никто не мог сообщить. Ну, я тоже не удержался от любопытства. Видел, как подъехали полицейские машины с мигалками. Но я не мог надолго оставлять киоск – все эти мальчишки-посыльные. Вы понимаете, что я имею в виду. Пусть даже я закрою киоск, их это не остановит от попытки стащить что-нибудь. Так что я сел вот на тот стул и стал ждать, что будет. Скоро они появились. Мальчишка, видимо, что-то сообщил полицейским, и те минут через пятнадцать-двадцать уже были здесь. Взбежали на третий этаж, где он был с девчонкой по вызову. Комната 317, нет, вернее, 307. Да, 307. И управляющий с ними. А там, как говорили, нашли пустые бутылки, наркотики и кровавое пятно на ковре. А двух парней и проститутки, которые, как считали, были причастны к киднеппингу, и след простыл.

– А на чье имя был снят номер? – Адриа доверительно наклонилась к старику.

– В этом-то все и дело. Вот послушайте. Он был снят на имя Денверса. Уитта Денверса.

– Уитта? – Она изумилась. – Но…

– Каково, а? – Он прищелкнул языком. – Пока Уитт в своем отеле проводил время с женой и гостями, кто-то использовал его имя в неблаговидных целях. – Он почесал голову возле уха и услужливо обратился к человеку в темном костюме, которому нужен был «Уолл-стрит джорнэл». Вручив покупателю сдачу, он опять повернулся к Адриа: – Если бы спросили мое мнение, я бы сказал, что за всем этим сыр-бором стоял Энтони Полидори. Между семействами Полидори и Денвере существует вражда, которая тянется много поколений. А в то время отношения между их кланами как раз обострились, и Зак Денвере утверждал, что те, кто его избил, были итальянцами. И проститутка тоже итальянка.

– Если они итальянцы, то это еще не значит, что их нанял Полидори.

– Но ведь в ту же ночь украли дочь Уитта! – Старик удивленно вскинул поседевшие брови над толстой оправой очков. – Вы думаете, это совпадение?

Хороший вопросик. Она прекрасно знала о вражде между богатым итальянским семейством и кланом Денверсов, но не понимала, как это можно связать с исчезновением ребенка. Спросив еще кое-что и не получив вразумительного ответа, она купила пару сладких леденцовых плиток, два журнала о Портленде, узнала у клерка за стойкой, нет ли для нее сообщений, и поспешила к лифту.

Она машинально нажала кнопку третьего этажа и, пройдя по коридору, остановилась у двери с номером 307. Так вот, значит, какое у Зака алиби. Связь с проституткой. Адриа усмехнулась. Что он делал здесь с этой женщиной? Не таким уж ребенком был он в свои шестнадцать лет!

Глупо, но она почувствовала укол ревности. И с чего бы это? Ведь ей тогда было всего-то пять лет. И к тому же она его сводная сестра! Насколько же все это сложнее, чем ей представлялось. Что-то ее влекло к Закари, и на это что-то она делала ставку. Она надеялась, что он станет ее другом, может, единомышленником и, наконец, родственником. Но хватит романтических мечтаний. На секунду она вспомнила о своей матери и о том, что та бы сказала, узнай, по какой дороге пошла Адриа. Плата за грехи…

– Хватит! Довольно! – прошептала она, приказав себе забыть про Закари. Помимо того, что он мог быть ее родственником, это был совсем не тот человек, с которым следовало иметь дело. Он готов был в любую минуту преступить закон, и ему плевать на других людей. Он занят только собственными проблемами. Нет, от такого нужно держаться подальше.

Вместо этого она чувствовала в нем потребность. Если бы ей докопаться до правды!

Отгоняя прочь сомнения, она повернула круглую ручку – дверь легко открылась. Адриа проскользнула внутрь. Ничего особенного. Комнату ремонтировали, видимо, уже не раз.

У Зака, наверное, был ключ к разгадке происшедшего той ночью, но он не был с ней искренним. И все же, чему-то в его рассказе можно верить. Но вот чему? Непростая задача, подумала она, входя в лифт и нажимая кнопки верхнего этажа.