Это уже звучало тревожно.
«...И Уильям Джеймс, величайший психолог Америки, указывал на “правдоподобность” духовного объяснения этого явления, после того как тщательно изучил так называемое “Чудо Вацека”, девочку-подростка из Вацека в штате Иллинойс, которую нельзя было отличить от девочки по имени Мэри Рофф, умершей двенадцатью годами ранее в сумасшедшем доме...»
Крис, нахмурившись, читала и не слышала, как в прихожей раздался звонок. Она не слышала, как Шарон перестала печатать и пошла открывать.
«Обычно считают, что демоническая форма одержимости восходит к истокам христианства... На самом деле и одержимость, и изгнание бесов появились задолго до времени Христа. Древние египтяне, а также представители древнейших цивилизаций междуречья Тигра и Евфрата считали, что физические и духовные расстройства вызываются вторжением в организм бесов. Приводим в качестве примера заклинание против детских болезней в Древнем Египте: “Уйди прочь, исчадье тьмы, нос твой как крючок, а лицо наизнанку... Ты пришел лобзать мое дитя... Ты не смеешь...”»
— Крис?
Увлекшись, она продолжала читать дальше.
— Шар, я занята.
— К тебе явился детектив по делу об убийстве.
— О Боже, Шар, скажи ему...— Крис задумалась.— Хотя не надо.— Она нахмурилась, все еще глядя в книгу.— Не надо. Пусть войдет. Пригласи его.
Послышались шаги.
Крис замерла в ожидании.
«Чего я жду?»
Детектив вошел вместе с Шарон. Комкая в руках шляпу, он сопел, почтительно склонившись немного вперед.
— Мне так неловко. Вы заняты, я вижу, вы заняты. Я вас побеспокоил.
— Ну, как ваши дела с миром?
— Очень плохо, очень плохо. А как ваша дочь?
— Никаких перемен.
— О, извините, мне ужасно неловко.— Детектив неуклюже топтался у стола. В глазах его проскальзывало участие.— Вы знаете, я бы вас никогда не стал беспокоить, у вас больна дочь, это так неприятно. Боже мой, когда моя Руфь болела, или нет, нет, это была Шейла, моя младшая...
— Пожалуйста, присаживайтесь,— перебила Крис.
— Да-да, спасибо.— Киндерман шумно выдохнул и с благодарностью уселся на стул напротив Шарон.
Та опять принялась печатать письма.
— Извините, так на чем вы остановились? — возобновила разговор Крис.
— Ах да, моя дочь, у нее... ах, ну это не важно.— Детектив сменил тему.— Вы ведь заняты. А я тут лезу со своей жизнью, хотя о ней можно было снять целый фильм. В самом деле! Это просто невероятно! Если бы вы знали хоть половину из того, что происходило в моей сумасшедшей семье! Я расскажу вам всего один случай. Моя мама каждую пятницу готовила нам рыбный фарш. Так всю неделю, понимаете, всю неделю никто не мог помыться, потому что моя мамуля запускала в ванну карпа, вот он там и плавал себе целую неделю, потому что моя мама, видите ли, считала, что это очищает его организм от ядов! Вы приготовились? Потому что... Ах, ну ладно... Этого достаточно.— Киндерман вздохнул и махнул рукой.— Иногда полезно посмеяться хотя бы для того, чтобы не расплакаться.
Крис безразлично смотрела на детектива и ждала...
— Вы читаете? — Киндерман взглянула на книгу о колдовстве.— Это нужно вам для фильма? — поинтересовался он.
— Просто читаю.
— Нравится?
— Я только начала.
— Колдовство,— пробормотал детектив. Вытянув голову, он попытался прочитать название книги.
— В чем дело? — рассердилась Крис.
— Да-да, извините. Вы заняты, я сейчас уйду. Как я уже говорил, я бы никогда не стал вас беспокоить, но тут...
— Что?
Детектив стал серьезным и положил руки на стол.
— Понимаете, миссис Макнил, мистер Дэннингс...
— Ну?
— Черт побери! — яростно воскликнула Шарон и вынула испорченное письмо из машинки. Она скомкала его и швырнула в корзину для бумаг, стоящую около Киндермана. — О, извините,— осеклась Шарон, заметив, что ее внезапная вспышка гнева перебила их разговор.
Крис и Киндерман смотрели на нее.
— Вы — мисс Фенстер? — обратился к Шарон Киндерман.
— Спенсер,— поправила Шарон и отодвинула стул, собираясь встать и поднять листок.
— Не беспокойтесь, не беспокойтесь,— затараторил Киндерман, нагибаясь и поднимая скомканный листок.
— Спасибо,— поблагодарила Шарон.
— Ничего. Извините, вы — секретарь?
— Шарон, это...
— Киндерман,— напомнил детектив.— Уильям Киндерман.
— Ну да А это Шарон Спенсер.
— Рад познакомиться,— кивнул Киндерман блондинке. Она положила руки на машинку и с любопытством рассматривала его.— Возможно, вы нам поможете,— добавил детектив.— В ночь гибели мистера Дэннингса вы ушли в аптеку и оставили его одного в доме, верно?
— Не совсем. Оставалась еще Риган.
— Это моя дочь,— пояснила Крис.
Киндерман продолжал задавать вопросы Шарон.
— Он пришел повидать миссис Макнил?
— Да.
— Он считал, что она скоро придет?
— Я ему сказала, что она должна вернуться очень скоро.
— Очень хорошо. А когда вы ушли? Вы этого не помните?
— Надо подумать. Я смотрела новости, поэтому... Ну да, верно. Я, помню, разозлилась, когда аптекарь заявил, что рассыльный мальчик уже ушел домой. Я тогда еще сказала: «Ну-ну, а всего-то шесть тридцать». Значит, Бэрк пришел через десять или двадцать минут после моего разговора
— Значит,— подытожил детектив,— он пришел сюда где-то в шесть сорок пять.
— А что все это значит? — заволновалась Крис, чувствуя в душе растущее напряжение.
— Понимаете, тут возникает вопрос, миссис Макнил,— с хрипотцой в голосе произнес Киндерман, поворачиваясь к ней.— Приехать в дом, скажем, без четверти семь и уйти всего через двадцать минут...
— Ну и что? Это же Бэрк,— возразила Крис.— На него похоже.
— А похоже ли на мистера Дэннингса,— поинтересовался Киндерман, — посещать бары на М-стрит?
— Нет.
— Я так и думал. Я просто проверил. А имел ли он привычку ездить в такси? Обычно он вызывал машину из дома, когда собирался уходить?
— Да.
— Тогда приходится задуматься, зачем же он разгуливал по лестнице. Удивительно и то, что в таксопарках нет записи о заказе в тот вечер из этого дома,— добавил Киндерман.— Кроме той, где зафиксировано, что таксист заехал за мисс Спенсер ровно в шесть сорок семь...
— Я ничего не знаю,— пробормотала Крис. Голос ее был бесцветным... Она ждала...
— Вы же знали об этом! — крикнула детективу Шарон, потрясенная его словами.
— Да, простите меня,— извинился детектив.— Однако дело теперь приняло серьезный оборот.
Крис часто задышала, не сводя с Киндермана глаз.
— В каком смысле? — пролепетала она неестественно писклявым голосом.
Детектив уперся подбородком в кулаки, все еще сжимающие скомканный листок.
— Судя по отчету патологоанатома, миссис Макнил, вероятность случайной гибели исключена... Однако...
— Вы хотите сказать, что его убили? — Крис напряглась.
— Положение... Я понимаю, это очень неприятно.
— Продолжайте.
— Положение его головы и определенные травмы мышц шеи...
— О Боже! — вскрикнула Крис.
— Да. Это неприятно. Извините. Мне ужасно неловко. Но, понимаете, такие травмы — детали можно упустить,— такие травмы мистер Дэннингс мог получить, только пролетев определенное расстояние,— ну, скажем, двадцать или тридцать футов. И только потом тело должно было скатиться по лестнице. Так что вполне вероятно, что... Но, позвольте, я сначала спрошу вас...
Детектив повернулся к нахмурившейся Шарон.
— Когда вы ушли, мистер Дэннингс был здесь? С девочкой?
— Нет, он был внизу... В кабинете.
— Может ли ваша дочь вспомнить,— Киндерман повернулся к Крис,— был ли в тот вечер мистер Дэннингс в ее комнате?
«Была ли она когда-нибудь вообще с ним наедине?»
— А почему вы об этом спрашиваете? Нет, я же говорила раньше: ей дали сильное успокоительное и...
— Да-да, вы мне говорили, это верно, я вспомнил. Но, может быть, она проснулась. Ведь это возможно?
— Нет. И потом...
— Когда мы с вами разговаривали в прошлый раз, она тоже спала после успокоительного?
