Интровертов не пугают сложности, когда они могут сосредоточиться на одном-двух видах деятельности и не должны работать в состоянии стресса. Но если наваливается слишком много проектов, они быстро испытывают чувство перегруженности. Позже я расскажу, как с этим справиться.

Само нахождение среди других людей уже перевозбуждает интровертов. Энергия уходит из них, когда они находятся в толпе, учебной аудитории или в шумной, давящей на нервы обстановке. Люди могут им очень нравиться, но, поговорив с одним человеком, интроверты обычно испытывают острое желание уйти, сделать перерыв, глотнуть воздуха. В этом и кроется причина ощущения, будто мозг захлопнулся, о котором я уже говорила выше. В состоянии перевозбуждения мозг интроверта может заблокироваться, как бы говоря: «Пожалуйста, больше не грузи меня информацией». Он выключается.

Экстравертам тоже нужны перерывы, но по другим причинам. Если они отправляются в библиотеку, то очень недолго пребывают в состоянии познания (внутренний процесс) и вскоре начинают испытывать потребность прогуляться между стеллажами, подойти к торговым автоматам, поговорить с библиотекарем. Им комфортно в атмосфере действия. Экстраверты чувствуют потребность зарядиться тем больше, чем больше чувствуют недостаток возбуждения внутри. Перерывы могут усилить возбуждение у экстравертов и уменьшить его у интровертов. Когда «внутренники» учатся, то способны поглотить столько информации, что она начинает переполнять их, как произошло с Кэтрин, когда она решила заняться садоводством.

Третье различие между экстравертами и интровертами – восприятие понятий широты и глубины. В целом экстраверты предпочитают широкий размах: иметь много друзей, впечатлений, разбираться во всем понемногу, быть универсалами. То, что они познают из окружающей среды, как правило, не углубляется при переработке полученного опыта. Они переходят к следующему впечатлению. Одна моя подруга-экстраверт сказала мне: «На вечеринке я люблю перепархивать с одной беседы на другую и срывать самые яркие цветы с каждой». Она не хочет ничего упустить. Для таких людей жизнь сродни коллекционированию впечатлений. Они воспринимают мир как обильный воскресный завтрак: прикасаются к одному блюду, к другому и в результате набивают желудок всякими вкусными вещами настолько, что чуть не лопаются. Все возбуждающее в жизни нужно попробовать, ничего не упустив. Экстравертов привлекает и заряжает энергией разнообразие.

Интроверты предпочитают глубину и ограничивают впечатления, зато в каждом доходят до самых истоков. У них обычно мало друзей, зато очень близких. Им нравится исследовать предмет, доходя до самых корней, они ищут «богатства» немногих впечатлений, а не разнообразия. Вот почему им достаточно обсуждать в разговоре одну-две темы, иначе им начинает казаться, что они переполнены мыслями. Их ум поглощает информацию из окружающей среды, а затем анализирует и расширяет ее. Уже много позже, после ее восприятия, интроверты продолжают пережевывать ее, подобно жующим жвачку животным. Ну у кого еще, помимо интроверта, хватило бы терпения изучать брачные танцы мухи цеце в Африке? Вот почему такие люди обижаются, когда их прерывают (об этом мы поговорим позже). Им трудно выйти из состояния глубокой сосредоточенности, а чтобы вернуться в него снова, требуется много дополнительной энергии, которой у них зачастую попросту нет.

Чтобы привести показательный пример перечисленных различий между интровертами и экстравертами, расскажу вам о том, как мой муж Майк и я принимаем решения о проведении отпуска. Вы уже знаете, что Майк экстраверт, а я интроверт. Представления о развлечениях и отлично проведенном отпуске у нас совсем не совпадают.

У нас настолько разные представления об отпуске, что мы просто установили очередность при выборе. Один год я решаю, куда мы поедем, другой – муж. После того как с подачи Майка мы провели отпуск по принципу «девять стран за девять дней», я организовала отпуск, во время которого мы занимались исключительно исследованием исторической области Лидвилла, где раньше были рудники. В первый вечер, сидя у камина в номере отеля, мы изучали одностраничный проспект «Интересные места Лидвилла». Во мне все бурлило от возбуждения, а Майк давно заснул.

С тех пор как я посмотрела фильм «Непотопляемая Молли Браун», мне хотелось увидеть то место, где Хорас Тэйбор нашел серебро. В Лидвилле был Оперный театр Тэйбора, Музей исторического наследия, Национальный зал шахтерской славы и несравненный Горный музей, не говоря уже о железной дороге Лидвилла, где проводились экскурсии по действующим шахтам. Чего еще пожелать? Майк сказал: «По-моему, завтра часам к двум дня мы обойдем весь Лидвилл. И что будем делать потом?»

А я планировала осматривать по одной достопримечательности в день. Мне хотелось самой почувствовать, как жили шахтеры сто лет назад. Майк сказал: «Послушай, тут до Аспена шестьдесят миль. Можем съездить туда завтра во второй половине дня». Я ответила: «Эй, кто выбирает отпуск в этом году?»

Лидвилл на самом деле – одно из моих излюбленных мест отдыха. Я без возражений выносила поддразнивания Майка по поводу четырех дней в Колорадо, которые ему показались четырьмя годами.

«Слушай, не всем так везет, – говорила я. – Ну кто еще может похвастаться, что время удлиняется, особенно в отпуске?»

В начале XX века психоаналитик Карл Юнг работал вместе с пионерами психоанализа Зигмундом Фрейдом и Альфредом Адлером. В ходе исследований он обратил внимание на некое странное обстоятельство. Обсуждая одну и ту же историю болезни пациента, Фрейд и Адлер фокусировались на совершенно разных симптомах и к тому же разработали практически противоположные теории. Юнг пришел к выводу, что оба зацепились за нечто ценное, и, поразмыслив над своими выводами (догадайтесь, кем был Юнг, интровертом или экстравертом?), создал собственную теорию.

Юнг считал Фрейда экстравертом, поскольку последний был ориентирован на внешний мир, людей, места и вещи. Многие теории ученого строились при интенсивном взаимодействии и обсуждении с многочисленными коллегами. По мнению Фрейда, цель психического развития личности – обрести удовлетворение в мире внешней реальности. Адлер же, полагал Юнг, был интровертом, так как его теория и внимание фокусировались на собственных мыслях и чувствах. Теории Адлера основывались на внутренней борьбе человека, направленной на преодоление чувства беспомощности, которое он назвал комплексом неполноценности. Он считал людей творцами-художниками, собственными руками созидающими свою жизнь.

Расхождения во взглядах Фрейда, Адлера и Юнга привели к взаимной обиде. Трио распалось, и каждый пошел своим путем. Как раз в тот момент Фрейд преподнес концепцию интровертности как негативную, объясняя в своих трудах уход человека в себя нарциссизмом. Это исказило восприятие понятие об интроверсии, и ее стали расценивать как некую патологию. Подобное неправильное толкование существует и по сей день.

Юнг продолжал развивать свою теорию. Он предположил, что мы появляемся на свет с уже заложенным темпераментом и соответствующим ему местом в континууме между крайне интровертным и крайне экстравертным типами.