А потом все внезапно закончилось. Коржавин, Бойко и Султангиреев стояли среди груды изрубленных тел. Полковник, тяжело дыша, огляделся. Ну и картина… Такое впечатление, что поработала огромная мясорубка. Гном-оруженйик, похоже, не шутил, когда говорил о том, что их клинки любят вкус хорошего боя. Похоже, даже слишком любят…

Султангиреев легким движением, так, словно он всю жизнь это делал, стряхнул кровь с клинка и вложил саблю в ножны.

– Джигит, – одобрительно сказал Коржавин.

– Так, ребята, – подошла Ольга, – такое впечатление, что вы с детства размахивали эти железом. Бедные зверюшки даже лапку протянуть не успели.

Сама она во время столкновения стояла с пистолетом наготове в десяти шагах, страхуя товарищей. К счастью, ее помощь не понадобилась.

– Ну, лапки-то они как раз протянули, – ухмыльнулся Бойко.

– Так, не расслабляться! – предупредил полковник, – Иленев, чувствуешь что-нибудь.

– Да, – немедленно отозвался психотехник, – сигнал полностью сохранился. И даже, похоже, усилился.

– Вот как? Мы тут шинковкой занимаемся, а, оказывается, до дела даже не дошли?

Иленев виновато развел руками:

– Вот этих, – он кивнул на тела, – я вообще не чувствую. Как… я не знаю… насекомые какие-то. Разума – ноль. А здесь еще что-то… очень большое и чужое.

– Поясни.

– Помните грифонов?

– Ну, еще бы.

– Так вот, разума – на пипетке, но их желания проявляются очень отчетливо. Все просто – видят дичь, надо сожрать. Просто и понятно.

– Уточняю, дичь – это мы?

– Строго говоря… да. Но не в этом дело. Просто это все естественно и понятно. А вот сейчас я вообще не могу разобрать чего-то похожего на ясные для нас мысли. Как какой-то комок…

– Уважаемый чародей хочет сказать, что процесс мышления сущности, с которой нам предстоит встретится, принципиально отличается от нашего. У нас каждая мысль четко выделяется и формулируется в сознании и рассматривается последовательно, а наш оппонент, по всей вероятности одновременно обрабатывает несколько различных вводных, что и создает эффект "каши в голове". Иногда это считается признаком шизофрении, – сформулировал Бойко, который помимо всего прочего обладал степенью доктора филологии, полученной в Сорбонне.

– Прекрасно сказано, – одобрил Иленев.

Коржавина не удовлетворило такое описание потенциального противника.

– Это все очень занимательно, но меня интересует боевой потенциал цели. Замечу, что, судя по всему, именно этот шизофреник натравил на нас свору премилых зверьков. Интересно, много их осталось в запасе?

Иленев пожал плечами.

– Во-от, – протянул полковник, – поэтому отходим в лес, и там уже определяемся…

С чем, собственно, собирался определяться Коржавин, осталось неизвестно.

В глубине зала раздались равномерные удары, от которых ощутимо вздрагивала земля. Бог ты мой, если это шаги, то кого размера должен быть…

– Во дворец! – крикнул Коржавин.

Ни секунды не медля, спецназовцы бросились в парадный зал. В данной ситуации это было единственно правильное решение – судя по размерам существа, его шаг должен превышать человеческий, и пытаться соревноваться с ним в беге было бессмысленно. А вот в ограниченном пространстве можно, пожалуй, и повоевать.

Они были готовы ко всему. Колоссальный боевой опыт позволял сохранять спокойствие в критической ситуации. Это-то их и спасло. Любой другой, увидев несущееся с огромной скоростью чудовище, был бы попросту деморализован, и в лучшем случае, помышлял о бегстве без оглядки, а в худшем – замер, парализованный ужасом.

Внешне монстр напоминал человека – коренастого, плотного, с большой головой, ростом превосходящего высокого мужчину раз этак в пять, с руками до колен и полным отсутствием половых органов. Одежды на нем не было, и под гладкой кожей перекатывались стальные мускулы. В левой руке – тесак с двухметровым лезвием, внешне – килограммов где-то на сто пятьдесят. И тесаком этим он размахивал с пугающей легкостью.

Зато лицо гиганта полностью перечеркивало сходство с видом homo sapiens. Собственно, лица как такового и не было. Равно как и головы – на плечах находился полупрозрачный шар, внутри которого клубился белесый дым. И это создание приближалось огромными шагами, от которых ходил ходуном весь дворец.

Огонь! – заорал Коржавин.

Ольга выстрелила четыре раза – два раза в голову-шар и еще два раза в корпус – туда, где у человека находится сердце. Попадания не произвели никакого впечатления на гиганта, тогда она, экономя патроны, закинула пистолет в кобуру и выхватила клинки из заплечных ножен.

Первый удар пришелся по тому месту, где только что стоял Султангиреев. Спецназовец стремительным перекатом ушел с линии атаки, и тесак расколол тяжелую плиту, подняв фонтан мраморной крошки. Следующий удар гигант наносил, запустив тяжелое лезвие параллельно земле, как гигантской косой, но Умар распластался по земле, и железная махина, басовито рассекая воздух, пролетела в сантиметре от его головы.

Коржавин подскочил сзади и с оттяжкой рубанул по голени великана. С тем же успехом можно рубить бетонные блоки – меч со звоном отскочил, едва не вылетев из рук. Гигант с неожиданной для его размеров скоростью развернулся и пнул полковника ногой – по-футбольному, словно мяч. Тот успел среагировать, и удар пришелся вскользь, но ощущение было такое, что его задела несущаяся на полной скорости машина. Пластиковая кираса хрустнула, но выдержала, а сам полковник покатился по каменным плитам.

Бойко рванулся вперед, но едва успел уйти от взмаха страшного тесака. Султангиреев извернулся и в глубоком выпаде нанес укол в левое запястье, но лезвие скользнула по каменно-твердой коже, не оставив даже легкой царапины.

Несмотря на сильнейший удар, Коржавин не потерял сознания и не выпустил из рук оружия. Похоже, сломаны несколько ребер, но это не важно. Боль придет потом, после боя, а сейчас для него существовал только бой. Ни страха, ни ярости, только холодно-бесстрастное наблюдение и анализ происходящего.

Полковник стоял на одном колене, опустив голову и закрыв глаза. Мастер боя, каким был Коржавин, во время поединка полностью доверяются рефлексам, тело должно действовать быстрее разума, иначе… Иначе – смерть. Но сейчас… Состояние, в которое сознание провалилось после полученного удара, было новым и необычным. Он чувствовал себя единым целым со ставшим невесомым мечом, словно тот был живым продолжением руки, а через ладонь, сжимающую рукоять, в такт ударам сердца втекало тепло, словно меч подключился к кровеносной системе.

Коржавин открыл глаза и резко встал. И почувствовал, что воздух стал тягучим, как вода. Монстр застыл на месте, напоминая высеченное из камня творение безумного скульптора. Вокруг него замерли спецназовцы, в своей неподвижности похожие на восковые куклы. Фонтанчик мраморной крошки висел в воздухе, демонстративно нарушая законы гравитации.

Тишина звенела в ушах, усиливая ощущение нереальности. Коржавин, преодолевая сопротивление густого, как кисель воздуха, подошел к великану. Похоже, скорость его движений возросла невероятно. Интересно, каким образом мышцы выдерживают нагрузку? Хотя… кто знает, чего можно ожидать от мира, рожденного фантазией Иленева. А если сейчас ударить мечом великана, то скорость удара будет просто запредельной, и… Но провести этот занимательный опыт провести не удалось – наваждение внезапно закончилось, и реальный мир обрушился на Коржавина какофонией звуков и хлестким ударом в лицо заряда каменной крошки. Переход в реальность едва не стоил ему жизни – великан, увидев возникшего прямо перед ним человека, взмахнул тесаком. Выручил Иленев – малиновый шар с яркой вспышкой врезался в голову монстра. Похоже, начинающий маг набирал силы – особого ущерба его атака не нанесла, но секундное замешательство позволило Коржавину отскочить на безопасное расстояние.

Зато в смертельной опасности оказался сам Иленев. Одним прыжком монстр преодолел добрый десяток метров и обрушил на голову психотехника чудовищный по силе удар. Тот, защищаясь, вскинул над головой руки, и темный клинок столкнулся, рассыпая искры, с окружившим мага переливающимся радужным пузырем.