Умер И.В. Енохин 12 июля 1863 г. Тело его перевезли в Россию. 28 июля в присутствии Александра II и некоторых членов императорской фамилии состоялась панихида в Преображенском соборе Санкт-Петербурга.

Похоронен И.В. Енохин на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря. На могиле, которая сохранилась до наших дней, установлен массивный гранитный параллелепипед; в этой же могиле покоится прах жены И.В. Енохина, которая пережила своего супруга на 18 лет.

После смерти И.В. Енохина некоторые из военных врачей, движимые чувством признательности и уважения к его заслугам, изъявили готовность увековечить его имя и открыли между военно-медицинскими чинами подписку для образования капитала, на проценты с которого мог бы содержаться стипендиат Медико-хирургической академии. К июлю 1866 г. было собрано 6300 руб. 40 и 3/4 коп., и приказом военного министра была учреждена существовавшая до 1917 г. стипендия лейб-медика Енохина.

Премия в размере 300 руб. в год присуждалась лучшему студенту, русскому подданному, сыну врача, ветеринара или фармацевта (преимущество отдавалось детям врачей), удовлетворительно сдавшему переходные экзамены со II на III курс. Среди 71 стипендии, существовавшей до 1917 г. в Академии, премия Енохина отличалась тем, что её стипендиат, помимо того, что он освобождался от платы за слушание лекций, мог по получении звания врача по своему усмотрению поступать или не поступать на государственную службу.

Могила И.В. Енохина расположена в одном ряду с могилой Н.А. Некрасова, на постаменте памятника которому выбиты известные слова: «Сейте разумное, доброе, вечное. Сейте. Спасибо вам скажет сердечное русский народ». Думается, эти слова могут быть отнесены и к памяти И.В. Енохина, всё существо которого, по мнению Н.П. Евфанова, составляли «служба, добро и польза».

Придворной медицинской частью — преемницей Аптекарского приказа, Аптекарской канцелярии, Медицинской канцелярии, Медицинской коллегии — в разные годы руководили известные деятели отечественной медицины — Э.И. Рейнгольд, Ф.С. Цыцурин, А.Л. Обермиллер, М.А. Маркус. Но наибольший вклад в развитие придворной медицины внёс, несомненно, выдающийся хирург и талантливый врач-организатор Н.А. Вельяминов.

Николай Александрович Вельяминов родился в Санкт-Петербурге 15 февраля 1855 г. В 1877 г. окончил медицинский факультет Московского университета и был назначен младшим ординатором хирургического отделения Тифлисского госпиталя. Во время Русско-турецкой войны в течение 4 месяцев находился в походе с 155-м пехотным Кубанским полком, позже занимался лечением тифозных больных в Александропольском госпитале, где переболел тяжёлой формой тифа. В 1880 г. участвовал в Ахал-Текинской экспедиции генерала М.Д. Скобелева. В 1883 г. защитил докторскую диссертацию. Осенью 1892 г. был назначен сопровождать императора Александра III на манёвры в Ивангород и Спалу. 27 февраля 1894 г. назначен старшим врачом Лейб-гвардии Семёновского полка. 17 апреля 1894 г. ему было пожаловано звание почётного лейб-хирурга. 10 сентября того же года назначен сверхштатным врачом императорской Главной квартиры. И тогда же был избран профессором хирургической клиники Военно-медицинской академии.

Н.А. Вельяминов в течение многих лет состоял членом Главного управления Красного Креста; во время Китайской войны (боксёрского восстания 1899–1901 гг.) блестяще исполнял роль главноуполномоченного Красного Креста на Дальнем Востоке — в Китае, Маньчжурии, Приамурье — и в Восточной Сибири. Ему, кстати говоря, принадлежит приоритет в учреждении Красного Креста на море: он был организатором снаряжения и отправления первого в России плавучего лазарета «Царица», предназначенного для нужд эвакуации пострадавших морем.

Благодаря его неустанной энергии и знанию дела Максимилиановская лечебница, директором которой он был с 1893 г., приняла вполне современный, благообразный, опрятный до кокетливости вид. В ней впервые было открыто ортопедическое отделение с новейшими аппаратами, гимнастическим залом, помещениями для массажа.

Во время болезни императора Александра III Вельяминов принимал активное участие в организации лечения и проведения консультаций профессорами Лейденом и Захарьиным. Нужно отметить, что консультанты неохотно делились с ним объективной медицинской информацией о состоянии императора, которого сильно беспокоили всё увеличивающиеся отёки на ногах. Лейден предложил в качестве паллиативной меры ввести под кожу ног через маленькие разрезы серебряные трубочки для оттока жидкости. Однако Вельяминов как хирург не только категорически не согласился с этим предложением, но и отказался присутствовать при такой операции, если кто-нибудь согласится сделать её. Прибывший в Ялту 18 октября 1894 г. харьковский профессор Грубе, пользовавшийся авторитетом у императора, одобрил решение Вельяминова, заявив ему, что «непонимающая публика несомненно скажет, что государь погиб от неудачной операции, хотя эту манипуляцию даже нельзя назвать операцией, а виновниками смерти сочтут хирургов… Не беспокойтесь. Мы не так просты, чтобы дать себя провести: это приём терапевтов, нам хорошо известный; когда они предвидят наступление конца и чувствуют свою беспомощность, они любят передавать активную роль нам, хирургам, чтобы на нас свалить всю ответственность, хорошо зная, что невежественная публика при смерти больного после малейшего оперативного вмешательства всегда склонна объяснить смерть не болезнью и беспомощностью терапевтов, а неудачной операцией, в чём, несомненно, виноваты хирурги».

19 октября, за сутки до смерти, император встал в последний раз, оделся, сам перешёл в кабинет к своему письменному столу, где в последний раз подписал приказ по военному ведомству, и здесь же упал в обморок. В течение последних суток с ним оставался один Вельяминов. Пришедший в себя Александр III находил в себе силы проявить заботу о враче. «Он непрерывно курил, предлагал мне курить, — вспоминал Вельяминов. — „Мне так совестно, что вы не спите которую ночь, я вас совсем замучил“. Уже утром 20 октября он произнёс ещё одну характерную фразу: „Видно, профессора меня уже оставили, а вы, Николай Александрович, ещё со мной возитесь по вашей доброте сердечной“».

Вскоре началась агония. Вместе с другими докторами Н.А. Вельяминов находился у изголовья умирающего монарха.

…1 января 1897 г. ему было пожаловано звание лейб-хирурга двора Его Величества. 3 марта 1898-го Н.А. Вельяминова назначили инспектором Придворной медицинской части.

В 1902 г. торжественно отмечалось 25-летие учёной и общественной деятельности Вельяминова, по поводу чего был издан специальный отчёт. В нём, в частности, была помещена телеграмма принца А.П. Ольденбургского:

«Приветствую сегодня вас как даровитого хирурга и искренно благодарю за оказанную мне помощь в моей болезни».

В приветствии от сотрудников Придворной медицинской части, произнесённом лейб-медиком Рощининым, подчёркивалась исключительная целеустремлённость, с какой Н.А. Вельяминов осуществлял «попечение об охране здоровья обширного круга людей, ближайшим образом окружающих особу государя императора и его семью», отмечалось, что «за трёхсполовинойлетнее пребывание инспектором Придворной медицинской части Н.А. Вельяминов ввёл новые, более живые формы медицинской отчётности, результатом чего явился небывалый печатный медицинский отчёт, выпускаемый ныне ежегодно. Отчёт этот дал возможность высшему начальству указать на недостатки Придворной медицинской части и приступить к необходимым реформам. В числе их быстро последовало введение широких санитарных мер (введение института санитарных врачей и дезинфекторов, устройство лабораторий для санитарных врачей, устройство изоляторных квартир, твёрдая постановка регистрации заразных болезней), давших возможность почти в каждом случае локализировать заразу и помешать её распространению к Высочайшему двору».