В декабре 1944 года он обратился в ГВСУ с просьбой разрешить ему использовать штатную должность помощника главного хирурга фронта по челюстно-лицевой хирургии для помощника главного хирурга по ГЛР. Свою просьбу он мотивировал тем, что челюстно-лицевые ранения составляют всего лишь 1,3 % от общего числа боевых ранений, в то время как число легкораненых составляет 40 %. В этой просьбе ему было отказано. Но так как мотив просьбы на первый взгляд был убедительным и его не прочь были поддержать другие ответственные медицинские работники, потребовалось написать служебное письмо с обоснованием причин отказа. Оно было разослано начальникам медицинской службы фронтов для ознакомления всех врачей военно-медицинских учреждений до медсанбатов включительно. И. А. Клюсс не выполнил указания ГВСУ и не ознакомил с содержанием письма медицинский состав учреждений армий и фронта.

Из многочисленных служебных писем, которые мне пришлось написать во время войны, я счел нужным упомянуть это письмо. Содержание его было необычным. В нем рассматривались вопросы организации лечения и эвакуация раненых с повреждением весьма важных областей тела. Каждая из них, как известно, имеет свои особенности, которые проявляются в течении ранений и в их осложнениях. Лечение таких раненых и эвакуация их по назначению, особенно по узким специальностям, выделившимся из хирургии, предъявляет особые требования к начальникам медицинской службы. Нельзя грамотно руководить службой, не зная этих особенностей, не изучая их систематически, чтобы при подготовке и в ходе проведения операций создавать условия работы в медсанбатах и госпиталях, позволяющие оказывать раненым своевременную квалифицированную и специализированную хирургическую помощь, не допуская в работе учреждений перегрузок, ограничивающих объем хирургических вмешательств. Не всегда это можно сделать по условиям боевой и медицинской обстановки. Но даже в неблагоприятных условиях можно уменьшить их отрицательное влияние на объем и качество хирургических вмешательств и на послеоперационный уход, если знания специфики течения ранений и тактика действий в сложившейся обстановке преграждают путь к перегрузкам медсанбатов и госпиталей и «валовому» подходу к организации лечения, лечению и эвакуации раненых.

Ход первого этапа описываемой нами операции и тактика действий начальников медицинской службы фронтов и армий в период разгрома 6-й и 8-й немецких, 3-й и 4-и румынских армий находились во взаимосвязи. Восстановление боеспособности и трудоспособности у раненых проходило в благоприятных условиях.

Наступлению войск 2-го и 3-го Украинских фронтов утром 20 августа предшествовала мощная артиллерийская, а на 3-м Украинском фронте — авиационная подготовка. Противник понес большие потери в людях и боевой технике. Огневая система его обороны в значительной мере была дезорганизована, траншеи разрушены, личный состав морально подавлен, а управление войсками в звене батальон — полк — дивизия нарушилось. Ударная группировка 27-й и 52-й армий 2-го Украинского фронта в первый день наступления прорвала оборону противника северо-западнее Ясс и продвинулась на 16 километров в глубь нее на тридцатикилометровом участке. Во второй половине дня, ранее намеченного срока, была введена в прорыв 6-я танковая армия. Попытка противника локализовать этот удар вводом в бой трех дивизий не увенчалась успехом. На другой день наша ударная группировка углубилась в оборону до 25 километров, и войска левого фланга ее (52-я армия) овладели городом Яссы, а 7-я гвардейская армия, наносившая на правом фланге группировки вспомогательный удар, заняла город Тыргу-Фрумос. В эти два и в последующие три дня боев потери ранеными у нас были ниже ожидаемых.

Войска 37-й и 46-й армий 3-го Украинского фронта, наступавшие на направлении главного удара, в течение первого дня боев прорвали оборону противника юго-западнее Тирасполя и на двенадцатикилометровом участке продвинулись на 11–12 километров. К концу дня общая ширина прорыва достигла 40 километров. К исходу второго дня наступления ударная группировка продвинулась в глубь вражеской обороны до 30 километров. Введенный в прорыв в полосе 46-й армии 4-й гвардейский механизированный корпус в течение суток оттеснил противника на 50 километров.

К исходу 21 августа вражеское командование приняло решение на организованный отход к реке Прут. Но в это же время наши фронты получили директиву Ставки, в которой указывалось на необходимость привлечь все силы и средства к быстрейшему окружению и уничтожению противника в районе Хуши. Боевые действия развернулись на всем фронте ясско-кишиневского выступа. Уже к исходу 24 августа войска 2-го и 3-го Украинских фронтов продвинулись в южном и юго-западном направлениях на 130–140 километров. Согласованными ударами обоих фронтов основные силы 8-й немецкой и 4-й румынской армий были разгромлены, окруженная 6-я немецкая армия фактически перестала существовать. Ее войска были уничтожены или пленены юго-западнее Кишинева, а части 3-й румынской армии были прижаты к морю и прекратили сопротивление. Те же силы гитлеровцев, которым удалось выйти из окружения, были уничтожены войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов. Так закончилась 29 августа Ясско-Кишиневская операция.

Быстрый прорыв обороны противника и высокие темпы наступления требовали, чтобы армейские и фронтовые госпитали своевременно продвигались вслед за войсками. Руководство медицинской службы 2-го Украинского фронта 24 августа развернуло в районе Ясс первый госпиталь, а к 1 сентября здесь уже находились 3 ЭГ, 3 ХППГ, 2 ГЛР. 1 сентября управление ФЭП разместилось в Бакэу. В это время в пути на транспорте двух фронтовых автосанитарных рот следовали в Роман 3 ХППГ, 1 ЭГ и 1 ЭП, а на Бакэу шли 2 ЭГ, 4 ХППГ и 1 ГЛР. К исходу 29 августа силы 2-го Украинского фронта вышли на рубеж Плоешти, Урзичены, более 200 километров южнее Бакэу, ближайшего к фронту пункта, куда следовали 7 фронтовых госпиталей. Отдаленность от войск передовой ГБФ оказалась слишком большой. К этому добавлялись трудности, связанные с железнодорожным транспортом. В результате влияние медицинской службы фронта на дальнейший ход обеспечения боевых действий войск в армиях стало ослабевать.

27-я и 52-я армии, наступавшие на направлении главного удара, имели соответственно 6300 и 6000 коек. Из них на 20 августа было занято 2720 и 3750. Санитарные потери в обеих армиях за период с 20 по 31 августа были небольшими: ранеными — 4474 и 6141 человек, а больными — 1010 и 1825 человек соответственно. Самая большая загрузка армейских госпиталей в 27-й армии была 22 августа — 6090 человек, а в 52-й армии 31 августа — 5740 человек. ГБА были способны развернуть в 27-й армии 10 000, в 52-й армии — 9600 коек. Однако это не значило, что в занятости госпиталей и особенно медсанбатов наблюдалась равномерность. Главная причина этого крылась в неодновременности и неравномерности возникновения санитарных потерь. Однако были и причины субъективного порядка. Для иллюстрации приведу данные о загрузке медсанбатов. и госпиталей 27-й армии в отдельные дни.

Полевые эвакуационные пункты в исходном положении использовались как госпитали 1-й линии. Они принимали раненых непосредственно из ПМП и при выдвижении медсанбатов вперед принимали от них раненых. Следует подчеркнуть, что санитарные потери были выше ожидаемых. Так, на 20 августа ожидалось 1000 раненых и заболевших, а поступило 1360, на 21 августа предполагалось 900, а прибыло 1258. Считали, что на третий день боев раненых будет около 800 человек, а доставлено их было 729. Большую перегрузку ХППГ № 4336 предупредить было трудно. А вот перегрузку одного из госпиталей 2-й линии (№ 160) нельзя расценить иначе, как грубый промах в работе. Она не позволяла организовать нормальную работу в нем, если даже он и был усилен врачами и сестрами. В условиях такой перегрузки сильно страдает уход за ранеными, особенно в послеоперационном периоде. Это серьезный промах со стороны начмедарма полковника медицинской службы А. И. Крикуненко. Александр Иванович был очень дисциплинированным и исполнительным офицером. В трудной боевой обстановке он не проявлял растерянности, находил решения, которые создавали наиболее благоприятные условия для лечения раненых. Об этом я скажу при рассмотрении дальнейшего развития боевых действий. С начала войны Крикуненко занимал должность начальника эвакуационного отдела МЭП, потом в такой же должности работал в ФЭП. В 1942 году еще на Северо-Западном фронте он был назначен начмедармом 27-й армии и был им до конца войны. В ходе операции, по его донесениям, 24 августа в движении ближе к войскам находилось 5 госпиталей и 1 ЭП. Войска армии к исходу 24 августа заняли Бырлад, находившийся более чем в 130 километрах от исходного положения для наступления. На лечении в госпиталях было 7650 и в медсанбатах 2160 человек. Санитарные потери в армия 24 августа составили ранеными 530 и больными 112 человек. За сутки было эвакуировано только 32, подлежало же эвакуации 420 человек. Тон донесений был спокойный, тревоги за завтрашний день не чувствовалось. К исходу 26 августа 13 госпиталей армии были развернуты в городе Периени, в 50 километрах севернее города Текучи, который был занят к исходу 25 августа. Войска за эти сутки прошли почти 40 километров, потеряв ранеными 30 человек. Если допустить, что за 26 августа войска прошли такое же расстояние, то оторванность от них госпиталей в Периени увеличилась до 90 километров. В сводке за 25–26 августа также не было намека на тревогу. Из 6910 человек, находившихся на лечении в госпиталях, эвакуации подлежало 445 человек. И только в сводке за 27–28 августа появилась просьба о направлении 25 самолетов в Фокшаны для освобождения одного ХППГ. Все это не облегчало положения с лечением раненых и больных в армии, быстро продвигавшейся вперед в условиях, когда железнодорожные перевозки еще не были организованы и фронтовые госпитали оказались далеко в тылу.