Если первая мировая война грабительская, империалистическая по своему характеру, отражавшая интересы господствующих классов, была чужда народным массам царской России, как и других воюющих стран, то Великая Отечественная война советского народа была войной священной, войной в защиту социалистических завоеваний от посягательств самых реакционных и агрессивных сил империализма.

…Воспользовавшись внезапностью нападения и бросив против наших приграничных округов подавляющую массу сухопутных войск и авиации, фашистская Германия к 5 декабря 1941 года оккупировала обширную территорию Европейской части СССР, нанесла нашей армии большие потери в живой силе и технике, а стране — огромный материальный ущерб. Но мы знали о возраставшем сопротивлении нашей армии и о снижении темпов наступления немецко-фашистских полчищ, обусловленных большими потерями в живой силе и боевой технике. С 22 июня по 9 июля, то есть за 18 дней, враг прошел с боями на ленинградском, московском и киевском направлениях более 400 километров, имея средний темп наступления 20–25 километров в сутки. С 10 июля по 5 декабря, за четыре с лишним месяца, вражеские войска продвинулись в глубь нашей страны на ленинградском направлении менее чем на 400 километров, на московском и харьковском направлениях — несколько более, чем на 500. В этот период средний темп наступления был уже в пределах только 4 километров в сутки.

Советское здравоохранение было вынуждено организовывать оказание специализированных видов хирургической помощи раненым в глубоком тылу в условиях стесненной научно-материальной базы. Кроме того, всякие изменения в медицинских учреждениях, особенно хирургического профиля, связанные с переменой места дислокации, с переменой медицинского персонала в составе госпиталей, отрицательно сказывались на организации работы, на сработанности хирургических бригад, на распорядке дня.

Такие изменения, как показал опыт войны, были правилом в армейском и фронтовом тыловых районах и частым явлением в глубоком тылу. Размеры изменений, имевших место в 1941 году, не идут ни в какое сравнение с прошлыми войнами, в том числе и с первой мировой. И только целенаправленное руководство и оперативно принимавшиеся меры организационного и научно-методического порядка могли предупреждать эти отрицательные явления или резка смягчать их тяжелые последствия.

На Северном и Северо-Западном направлениях мы лишились возможности использовать в полной мере Ленинградскую научно-клиническую базу. Блокада немецко-фашистскими войсками Ленинграда с 8 сентября 1941 года лишила нас также возможности использовать Ленинградский институт переливания крови, материальные и научно-методические возможности которого были весьма велики.

В сложившихся условиях Вологда и Киров, расположенные на северо-восточной железнодорожной магистрали, приобрели важное значение в лечебно-эвакуационном обеспечении войск фронтов Северо-Западного направления. Создание в них специализированных госпиталей и отделений приобрело насущную необходимость. В Вологду, где размещался распределительный эвакопункт № 95, были направлены специалисты из Ленинграда, среди которых были известный невропатолог профессор С. Н. Давиденко, крупный хирург, травматолог и ортопед профессор М. И. Куслик и видный рентгенолог профессор Д. Г. Рохлин.

Из Ленинграда в Киров была эвакуирована Военно-морская медицинская академия. Ее личный состав сыграл исключительно большую роль в организации оказания специализированных видов хирургической помощи раненым Кировской госпитальной базы.

Фронты Центрального направления после захвата фашистскими войсками Белоруссии, Смоленской, Брянской, Калининской и Калужской областей базировались на Центральный экономический район, имевший ведущий в стране научно-медицинский центр в Москве, которая, будучи фактически прифронтовым городом, продолжала оставаться базой оказания специализированной помощи раненым, особенно Западного и Калининского фронтов.

После оккупации фашистскими захватчиками Украины советское здравоохранение было вынуждено обратить внимание на Центрально-Черноземный район. Его расположение за тыловыми границами фронтов Юго-Западного направления давало возможность в известной степени компенсировать потери крупных научно-медицинских центров Украины.

Передислоцированный из Харькова в Саратов Институт переливания крови вместе с Куйбышевским филиалом Московского центрального института переливания крови обеспечивал консервированной кровью фронты этого направления.

Коммунистическая партия и Советское правительство принимали всевозможные меры к эвакуации медицинских учебных и научно-исследовательских институтов. В частности, Витебский медицинский институт был эвакуирован в Ярославль, 1-й и 2-й Киевские — в Челябинск, 1-й Харьковский — в Оренбург, Киевский и Харьковский стоматологические институты — во Фрунзе, Харьковский институт ортопедии и травматологии — в Новосибирск, Одесский институт глазных болезней — в Ташкент, Военно-медицинская академия имени С. М. Кирова — в Самарканд. Некоторые медицинские институты были эвакуированы в пункты, где они усилили существовавшие медицинские институты: 1-й Московский медицинский институт — в Уфу, 2-й Московский — в Омск, 2-й Харьковский — во Фрунзе. Некоторые учебные заведения не смогли эвакуироваться. К числу их, в частности, относятся Киевский институт ортопедии и травматологии, Киевский институт переливания крови, Харьковский институт глазных болезней, Львовский, Сталинский и Винницкий медицинские институты и другие.

Потеря их не повлияла сколько-нибудь значительно на организацию оказания раненым специализированной хирургической помощи, а также на обеспечение консервированной кровью медицинских учреждений фронтов. Однако управлениям местных и распределительных эвакопунктов ГВСУ, республиканским, краевым, областным и городским органам Наркомздрава СССР пришлось в оперативном порядке формировать специализированные госпитали и отделения в городах, где количество ЭГ в 2 раза и более возросло по сравнению с тем, что было предусмотрено планом мобилизационного развертывания. Выполнение этой большой работы было связано не только с приобретением медицинского и санитарно-хозяйственного имущества, подбором медицинского и обслуживающего персонала, но и с изысканием помещений, их приспособлением и обеспечением мебелью.

В декабре 1941 года войска Западного, Юго-Западного и Калининского фронтов перешли в контрнаступление, которое привело к разгрому основных группировок противника группы армий «Центр» на главном, московском направлении. Возникла острая необходимость в создании ГБА и в усилении ГБФ. На Западном фронте ГБА не существовало. Почти все ППГ и ПЭП находились в распоряжении начальника медицинской службы фронта. Так, например, на 1 ноября 1941 года из 81 ППГ, находившегося на Западном фронте, 59 подчинялись санитарному управлению фронта, в том числе 11 занимались лечением легкораненых, и только 22 ППГ находилось в пяти армиях, которые входили в состав фронта. Эта мера диктовалась условиями боевой деятельности войск. Ее отрицательные стороны смягчались наличием значительного количества во фронте автосанитарного транспорта, позволявшего осуществлять маневр в больших размерах. По постановлению Государственного Комитета Обороны Мосгорисполком передал медицинской службе Западного фронта 100 больших пассажирских автобусов. Они были быстро переоборудованы для перевозки тяжелораненых. Благодаря этому эвакуация одновременно нескольких сотен раненых не представляла сложной задачи.

Учитывая изменения в боевой обстановке, ГВСУ распорядилось возвратить находившиеся в пути на восток ЭГ на 66 000 коек и направило их фронтам, принимавшим участие в контрнаступлении, главным образом Западному и Калининскому. Кроме того, войска 4-й и 52-й армий вели упорные бои на Северо-Западном направлении. 9 декабря 1941 года был взят Тихвин. Вслед за этим радостным событием 17 декабря был создан Волховский фронт, которому, кроме названных армий, были переданы из резерва Ставки 59-я и 26-я (последняя была переименована во 2-ю ударную). Войска фронта отбросили противника за реку Волхов. Для организации ГБА и ГБФ также потребовались ЭГ.