Литмир - Электронная Библиотека

Жермен направился к ферме и стал расспрашивать у арендаторов. Никто не мог ему объяснять, в чем дело; но было достоверно одно, что, поговоривши с фермером, молодая девушка ушла, ни слова не говоря и уводя с собой ребенка, который плакал.

— Разве обидели чем-нибудь моего сына? — воскликнул Жермен, глаза которого загорелись.

— Как, это ваш сын? Почему же он был с этой девочкой? Откуда вы сами и как вас зовут?

Жермен, видя, что по обычаю этих мест на все его вопросы будут отвечать новыми вопросами, топнул с нетерпением ногой и заявил, что ему нужно повидать хозяина.

Но хозяина не было; он не имел обыкновения оставаться на целый день, когда приезжал на ферму. Он сел на лошадь и уехал на какую-нибудь другую из своих ферм, а куда именно — неизвестно.

— Но, — сказал Жермен в сильной тревоге, — неужели вы так и не знаете, почему же ушла эта молодая девушка?

Арендатор обменялся со своею женой странной улыбкой и ответил затем, что ничего он не знает, и это его не касается. Жермену удалось только узнать, что молодая девушка и ребенок пошли в сторону Фурша.

Он побежал в Фурш; вдова и ее поклонники еще не вернулись, так же как и старик Леонар. Служанка сказала ему, что его спрашивала молодая девушка с ребенком, но она, не зная, кто они, не приняла их и посоветовала им итти в Мерс.

— А почему вы отказались их принять? — сказал Жермен, очень раздосадованный. — Значит, в ваших местах народ настолько недоверчив, что не открывает дверь своему ближнему.

— Ну, а как же, — ответила служанка, — в таком богатом доме, как этот, есть все основания хорошо его сторожить. Я отвечаю за все, когда хозяева отсутствуют, и не могу отворять дверь первому встречному.

— Это отвратительный обычай, — сказал Жермен, — и я предпочел бы быть совсем бедняком, только бы не жить так, в постоянном страхе. Прощайте девушка; мерзкая ваша сторонка, прощай!

Он стал разузнавать в окрестных домах. Там сказали, что видели пастушку и ребенка. Так как мальчик ушел из Белэра неожиданно, не принарядившись, в немного разорванной блузе и со своей маленькой ягнячьею шкуркой на плечах, а маленькая Мари была всегда очень бедно одета, то их приняли за нищих. Им предложили хлеба; молодая девушка согласилась взять один кусок для ребенка, который был голоден, затем она пошла с ним очень быстро и исчезла в роще.

Жермен задумался на мгновение, затем он спросил, не был ли фермер из Ормо в Фурше.

— Да, — ответили ему, — он проехал верхом очень скоро после этой девушки.

— Разве он гнался за ней?

— А, так вы его знаете? — сказал засмеявшись местный кабатчик, к которому он обращался. — Да, конечно, это бешеный молодчик в рассуждении девчат. Но не думаю, чтобы он эту поймал; хотя, впрочем, если он ее видел…

— Довольно, спасибо!

И Жермен скорей полетел, чем побежал, на конюшню Леонара. Он набросил седло на Серку, вскочил на нее и поскакал быстрым галопом, по направлению Шантелубских лесов.

Его сердце так и прыгало от беспокойства и гнева, пот лил у него со лба. Он раскровянил бока Серки, хотя она, увидав, что находится на пути к своей конюшне, не заставляла просить себя бежать.

XIV

СТАРУХА

Жермен вскоре опять очутился у того самого места, где он провел ночь у болота. Огонь еще дымился; старая женщина собирала остатки хвороста, который набрала маленькая Мари. Жермен остановился, чтобы ее расспросить. Она была глуха и не понимала его вопросов.

— Да, сынок, — сказала она, — тут Чортово Болото. Это скверное место, и не следует к нему подходить, не бросив сперва туда трех камней левой рукой и не перекрестившись в то же время правой: это прогоняет духов. Иначе приключатся несчастья с тем, кто кругом его обойдет.

— Я вам не про это говорю, — сказал Жермен, приближаясь к ней и крича изо всех сил. — Не видали ли вы в лесу девушку и ребенка?

— Да, — сказала старуха, — в нем утонул маленький ребенок.

Жермен содрогнулся с головы до ног, — но, к счастью, старуха прибавила:

— Это было очень давно; и в память этого происшествия здесь поставили хороший крест, но в одну грозовую ночь злые духи сбросили его в воду. Можно еще увидать один его конец. Если кто-нибудь имел несчастье остановиться здесь ночью, он может быть уверенным, что выйдет отсюда только днем. Сколько бы он ни ходил, он мог бы сделать двести миль по лесу, а все-таки всегда очутился бы на том же самом месте.

Помимо собственной воли, воображение хлебопашца было поражено всем тем, что ему довелось услыхать, и мысль о несчастии, которое должно было случиться, чтобы окончательно оправдать уверенья старухи, охватила его так сильно, что он почувствовал озноб по всему телу. Отчаявшись получить от нее еще хоть какие-нибудь сведения, он опять влез на лошадь и стал объезжать лес, крича изо всех сил Пьера, свища, щелкая кнутом и ломая ветки, чтобы наполнить лес шумом своей езды, и прислушиваясь затем, не отвечает ли ему какой-нибудь голос; но он слышал лишь колокольчики коров, рассеянных в кустах, и дикие крики свиней, ссорящихся из-за жолудей.

Наконец Жермен услышал топот бегущей за ним лошади, и человек средних лет, темноволосый и плотный, одетый, как полугорожанин, закричал ему, чтобы он остановился. Жермен никогда не видал фермера из Ормо; но какой-то яростный инстинкт заставил его сейчас же догадаться, что это был он. Он обернулся и, смерив его взглядом с головы до ног, стал ждать, что тот ему скажет.

— Не прошла ли здесь молодая девушка пятнадцати или шестнадцати лет с маленьким мальчиком? — сказал фермер, притворяясь безразличным, хотя был заметно взволнован.

— А что вам от нее нужно? — ответил Жермен, не скрывая своего гнева.

— Я мог бы вам сказать, что это вас не касается, товарищ, но, так как у меня нет причины скрывать, я вам скажу, что это пастушка, которую я нанял на год, не зная ее… Когда она пришла, мне показалось, что она чересчур молода и слаба для работы на ферме. Я ее поблагодарил, но я хотел еще оплатить ей расходы по ее маленькому путешествию, а она ушла, рассердившись, пока я стоял к ней спиной. Она так торопилась, что даже забыла часть своих вещей и свой кошелек, который не содержит, конечно, много; вероятно, всего несколько су!.. Но все-таки, так как мне нужно было здесь проезжать, я думал, что ее встречу и отдам ей то, что она забыла и что я ей должен.

У Жермена была чересчур честная душа, чтобы не поколебаться, услыхав эту если не очень правдоподобную, то во всяком случае вполне возможную историю. Он устремил пронизывающий взгляд на фермера, который выдержал это испытание с большим бесстыдством или простодушием.

«Я хочу быть к нему совершенно справедливым», сказал себе Жермен, сдерживая свое негодование.

— Эта девушка из наших мест, — сказал он, — я ее знаю; она, верно, где-нибудь здесь… Поедем вместе… Мы ее, наверное, найдем.

— Вы правы, — сказал фермер. — Поедем… Но однако, если мы не найдем ее до конца этой дороги, я дальше ехать отказываюсь… Так как мне нужно будет свернуть в сторону Ардант.

— О, — подумал землепашец, — я не отстану от тебя! Хотя бы мне пришлось двадцать четыре часа кружиться вокруг Чортова Болота!

— Погодите! — внезапно сказал Жермен, устремив взгляд на странно колеблющийся куст дрока: — Гоп-гоп! Малютка-Пьер! ты ли это, дитя мое?

Ребенок узнал голос отца и выпрыгнул из дрока, как козленок; но, когда он увидал фермера, он остановился в нерешительности, как бы чем-то испуганный.

— Поди сюда, мой Пьер! поди сюда, это я! — воскликнул землепашец, поспешив к нему и спрыгнув с лошади, чтобы взять его на руки. — А где же маленькая Мари?

— Она там, она прячется, потому что она боится этого гадкого человека, и я тоже.

— Ну, успокойся же, я тут… Мари! Мари! это я!

Мари приблизилась ползком, и, как только увидела Жермена, за которым поблизости следовал фермер, она побежала, бросилась к нему и, прильнув, как дочь к отцу, воскликнула:

— Ах, мой славный Жермен, вы меня защитите; с вами я не боюсь.

15
{"b":"235456","o":1}