2. Не стоит всецело полагаться на советы из книжек, даже самых «умных». Чужой опыт в создании собственной корпоративной культуры можно использовать, но скопировать его – не получится…
Глава 3
Дом, в котором живет улыбка
Ольга Захарова привычным движением извлекла из сумочки помаду и подвела губы, внимательно всматриваясь в зеркало заднего вида. Как и многие москвички за рулем, зеркало она использовала не только для наблюдения за ситуацией на дороге.
Ольга подалась чуть вперед. Откуда эта морщинка вот здесь, в уголке глаза? Когда она ложилась спать вчера вечером, ее еще не было. По крайней мере, не было заметно…
Звонок айфона заставил Ольгу резко притормозить и снова схватиться за сумочку. Mercedes сзади подал недовольный гудок. Ольгу это не смутило. Уже привыкла.
Она достала телефон. Ну конечно. Миронова. Кто еще мог звонить в двадцать минут одиннадцатого?
Ольга нажала на «ответить» и защебетала, стараясь придать голосу как можно больше радушия.
– Доброе утро, Валентина Александровна! Да-да, уже подъезжаю! Буду буквально через пять минут. Нет, конечно, я помню. К сегодняшней встрече все готово!
Ольга положила айфон обратно в сумочку. Допустим – если судить по пробкам – в офисе она будет не через пять минут, а скорее, через двадцать. Но учитывая, что ее Mini Cooper ни за что не припаркуется на высоком бордюре у соседнего здания… В общем, к собранию в одиннадцать она точно успеет, это главное.
Ольга Захарова пришла в «Электромир» на должность старшего менеджера по персоналу два года назад. Свою работу она любила: для нее не было большего удовольствия, чем общаться с людьми. Управление ими ей тоже давалось с легкостью. Ольга была приятным человеком, хорошим менеджером. Пожалуй, единственным ее недостатком были хронические опоздания, но даже строгая Миронова готова была закрывать на это глаза.
В свои тридцать два Ольга еще не была замужем. Она была из тех женщин, с которыми мужчины предпочитают скорее дружить, нежели заводить романтические отношения. А ведь Ольгу многие считали красивой: мягкий голос, женственные формы, веселые зеленые глаза, всегда – счастливая улыбка… Она хотела иметь семью, детей, и с каждым годом – все больше.
Эти морщинки… Откуда они появлялись – так быстро, так стремительно? Глубокие складки у рта… С ними лицо стало взрослым, даже уставшим. Лицо женщины за тридцать. Дети ее подруг уже ходили в школу…
Но Ольга не отчаивалась. Со свойственным ей оптимизмом она находила радость в каждом мгновении жизни, постоянно занимая себя чем-нибудь: встречами с друзьями, тренингами личностного роста, йогой, кулинарными мастер-классами… Ей некогда было скучать. Муж, дети? И это тоже у нее будет. Возможно, уже очень скоро.
Друзья и коллеги любили Ольгу за позитивный настрой и мягкий характер, она платила им тем же. Стремясь к гармонии с собой и с окружающим миром, она считала себя выше обычных корпоративных споров и ссор.
И ей это удавалось.
До тех пор, пока девять с лишним месяцев назад в компанию «Электромир» не пришла Ирина Куликова.
С того момента жизнь Ольги резко изменилась.
Стоя на балконе десятого этажа, с которого открывался великолепный вид на центр Москвы, и держа в тонких пальцах бокал белого калифорнийского вина, Алексей Громов напряженно обдумывал события прошедшей стратегической сессии.
Он даже не представлял себе, что топ-менеджеры его компании настолько разрознены. Не сотрудники, а настоящие соперники.
Перед глазами всплыло лицо Володи. Соперники… С ним они были больше чем коллеги, больше чем просто друзья. Еще со студенческой скамьи Алексей чувствовал себя частью семьи Кольсбергов.
Семья… Он вдруг ясно представил себе маму. Ее мягкие седые волосы, глубокие морщины, поблекшие от долгой болезни голубые глаза. Отца он помнил смутно. Иван Николаевич Громов ушел из семьи, когда Леше было всего пять. Больше Алексей о нем не слышал. Только однажды, когда ему было шестнадцать, он случайно узнал, что отец погиб в автомобильной аварии…
Пожалуй, по-настоящему Громов понял, что такое семья, когда впервые пришел в гости к Володе. Когда это было? В восемьдесят седьмом? Кажется, да. Сам он тогда, бедный, голодный студент из Екатеринбурга, только начинал свою жизнь в столице. В суматохе дней и событий, между студенческими тусовками и быстротечными, на одну ночь, романами, иногда до боли, до спазма в груди с невыносимой ностальгией он вдруг вспоминал пыльные улицы, неухоженный двор старого дома, узкий коридор коммуналки…
И всегда – с особенным трепетом, самый лучший на свете аромат пирожков, которые мама всегда старалась испечь специально к его приходу из школы.
Почти такой же волшебный аромат свежего, с любовью приготовленного обеда он ощутил тогда в доме у Володи. Красивая, молодая Володина мама, младшая сестренка с пышными розовыми бантами на смешных хвостиках, теплый, милый ужин в уютной домашней обстановке…
Как они начинали тогда, в девяносто первом? Он, Володя, двоюродная сестра Громова из Екатеринбурга, которая до сих пор продолжала работать в «Электромире» главным бухгалтером… Да, втроем они тоже были семьей, новой маленькой семьей, семьей-компанией…
Громов любовался отблесками заходящего солнца в бокале. Почему это простое калифорнийское вино так полюбилось ему?
Тогда, в девяносто первом, шардоне не пили. «Амаретто», кремовые ликеры, «Монастырская изба»… Громов усмехнулся, вспоминая…
Квартира, которую они с Володей снимали на Якиманке, первая прибыль… эйфория из-за того, что им теперь с их тысячей долларов принадлежит целый мир. Рэкетиры, разборки на Рижском, бесконечные споры, как назвать их маленькую палатку… Ему, Громову, хотелось чего-то иностранно-вычурного, ну хотя бы G&K («Громов и Кольсберг»). Но Володя настоял, что все должно быть просто. Понятно каждому покупателю. И палатку назвали «Электромир» – название придумал он, Володя…
Громов сделал еще один небольшой глоток. Определенно, в калифорнийских винах его привлекала глубокая, чуть даже резковатая терпкость, как он ее называл, «деревяшистость».
Рестораны, клубы, девчонки, вся безумная круговерть девяностых. Его собственная женитьба, как почти сразу стало ясно, неудачная. Володя, конечно, был свидетелем. Еще простой, совсем советский загс. Невеста из моделей, которая после развода сделала неплохую карьеру на Западе, настояла на венчании. Володя, который был ниже Громова сантиметров на десять, держал венец над его головой, стоя на цыпочках. Потом шумная вечеринка со всеми родственниками в роскошной по тем временам «Праге»…
Первый офис. Его первый личный кабинет. Личный автомобиль. Личный секретарь… Поездка за границу. Чудесный теплый парижский вечер, когда они с Володей, устав от долгой прогулки по музеям и осмотра исторических достопримечательностей, пили в маленьком открытом ресторанчике на Монмартре горячий крепкий кофе …
Умиротворенное выражение на лице Громова сменилось серьезным, почти суровым. Складка между бровей стала заметна еще больше. Нет. Строить семью он уже пробовал. Это не для него.
Допив вино, Громов вернулся в комнату и плотно прикрыл за собой балконную дверь. Солнце уже село. На московские улицы опустился холодный октябрьский вечер.
Ирина не удивилась, когда, войдя вечером в квартиру, не услышала привычного счастливого смеха Никиты. Было уже одиннадцать. Никита, конечно, спал.
Всю неделю после стратегической сессии она возвращалась домой примерно в это время. Но если бы ее спросили, что она делает на работе, Ирина не смогла бы ясно ответить на этот вопрос. Она пыталась что-то придумать. Она устраивала «мозговые штурмы» в HR-службе, пытаясь привлечь к решению проблемы своих сотрудников. Интенсивность ее труда была крайне высокой. Но вот эффективность…
Ей пока не удалось добиться успеха. Миссию компании сформулировали. А что дальше?
