Ирина сняла пальто, сапоги и прошла из прихожей в гостиную. Традиционную перегородку старой советской квартиры между гостиной и кухней Евгений с Ириной снесли. Получилась большая современная «студия», в которой Куликовы и готовили, и принимали гостей.

Евгений сидел, сосредоточенно глядя на большой экран телевизора. Когда вошла Ирина, он даже не повернул головы.

– Привет, – бросила она сквозь зубы, зная, что ее ожидает поток обвинений.

Однако на сей раз она ошиблась. Евгений продолжал смотреть футбол, не обращая на нее никакого внимания.

Ирина подогрела суп, сваренный ею вчера ночью.

Одиночество она не любила в принципе, ей всегда нужна была компания. За обедом – особенно. Даже если это была компания недовольного, ворчащего мужа.

– Куликов!

Ирина всегда звала Евгения по фамилии, когда хотела подчеркнуть независимость и определенную дистанцию.

Евгений не отреагировал.

– Чего молчишь-то? Давай уже, читай мне лекцию по тайм-менеджменту, – попыталась пошутить Ирина, – и про Никитку расскажи, я его весь день не видела!

Не говоря ни слова, Евгений взял пульт и увеличил громкость.

Ирина почувствовала обиду. Да, в последнее время она задерживалась на работе. Да, она не уделяла семье столько внимания, сколько хотелось бы Евгению. Да, она не успевала забирать Никиту из сада. Потому что должна была достойно ответить на брошенный ей вызов. Именно сейчас, в такое трудное время Ирине была необходима поддержка мужа. Его нежность, одобрение, забота. Но, судя по всему, на это Евгений был неспособен.

Ирина смотрела на затылок мужа. Она заметила, что под его редкими темными волосами уже начала формироваться лысинка. Впервые в жизни Ирина почувствовала, что ей не хочется быть рядом с ним, что ее тяготит само его присутствие. Она представила, что было бы, если бы роли поменялись и это он получил новую, интересную должность, если бы ему нужна была ее поддержка и понимание. Ирина улыбнулась. Она вспомнила, как два года назад его назначили на должность менеджера по кредитам. Как он переживал тогда, справится ли. Как перед первой презентацией, когда он наконец заснул перед рассветом в ее объятиях, она прижимала к груди его голову и нежно гладила по волосам, прислушиваясь к его ровному дыханию.

А сейчас, когда такая же поддержка нужна ей…

Неужели он действительно завидует ей? Он всегда так серьезно относился к продвижению по службе и карьере.

– Лузер…

Она что, прошептала это вслух?

Ирина замерла. Ей казалось, что если не делать сейчас никаких движений, то слово не долетит до Евгения, каким-то образом растворится в воздухе.

Однако надежды были напрасны. Болезненное самолюбие Евгения уже не могло выдерживать напряжения последних лет, когда Ирина постепенно становилась в семье центром притяжения, все больше отодвигая его на второй план. Назначение ее на новую должность, задержки на работе, игнорирование его мнения – это стало последней каплей. И сейчас… это слово…

Внутри все горело.

И Ирина сама поднесла эту спичку.

Евгений медленно встал, выключил телевизор и прошел в спальню.

По звуку открывшегося чемодана и выдвигаемых ящиков Ирина поняла, что он собирает вещи…

Максим Белов заглянул в дверь HR-отдела. Обычная утренняя суета, сотрудники (в основном женщины) пили кофе, делились впечатлениями вчерашнего вечера, обсуждали октябрьский ливень, бесчинствующий за окнами.

Белов, очаровательно улыбаясь, поймал взгляд Ольги Захаровой.

– Привет! Как дела?

Приятное, мягкое американское «р».

Глаза Ольги, обрамленные густыми подкрашенными ресничками, мгновенно оживились. На лице засияла улыбка.

– Отлично. А у тебя?

После нескольких совместных ланчей Белов предложил перейти на неформальный стиль общения. Ольга, само собой, не возражала.

Белов подошел и присел на краешек ее стола.

– Я-то Ок. Ты как доехала на своем «мини»? В такой ливень?

Ольга засмеялась:

– Я не на машине сегодня. Взяла такси.

Белов склонился к Ольге. Она ощутила приятную хвойную прохладу (интересно, что за одеколон?); закатанный до локтя рукав белоснежной рубашки обнажал мускулистую руку, покрытую золотистыми волосками.

– Слушай, давай я тебя вечером подброшу, а?

Ольга начала невнятно отнекиваться. Что-то насчет того, что не хочет никого затруднять.

– Да никаких трудностей, о чем ты говоришь! Мне все равно в ту же сторону. Ты на «Полежаевской» живешь?

– Да…

– Ну а мне на Кутузовский. Мне так даже удобнее будет – по третьему кольцу – и сразу домой. В общем, возражения не принимаются.

Белов мягко улыбнулся Ольге и встал, едва заметно дотронувшись до ее плеча.

– Всем удачного дня!

Он вышел из кабинета, оставив Ольгу со счастливой улыбкой и затеплившейся надеждой, которая с наступлением тридцатилетия посещала ее все реже и реже.

…Ольга, тихо улыбаясь про себя, встала из-за стола.

– Пойду кофе сделаю.

Она только что добавила контакт Белова в скайпе. Теперь они смогут все время общаться друг с другом.

Часы на журнальном столике у кровати показывали без десяти час. Ирина лежала без сна. Евгений ушел три дня назад, так и не сказав ей ни слова. Как она узнала на следующий день от Никиты, папа позвонил ему и сообщил, что уехал в командировку, что он его очень любит и хочет поскорее увидеть.

Ирина повернулась на правый бок и закрыла глаза. Она вспоминала, как у них с Евгением все начиналось. Как он забирал ее после занятий и катал по Москве на своей «Шкоде», как они заезжали в «Шоколадницу» и выпивали там по коктейлю: Ирина любила шоколадный, а Евгений – ванильный. Он казался ей тогда таким взрослым и мужественным. И еще ей почему-то очень нравилось, что в апреле у него всегда выступали веснушки на лице, совсем как у ребенка. И она, Ирина, любила считать их, нежно прикасаясь к ним губами.

Ирина задремала. Веснушчатое лицо Евгения приближалось к ней, она уже готова была раствориться в этом видении и уснуть окончательно, как вдруг оно превратилось в узкое, серьезное лицо Громова.

– При чем здесь Громов? У него же нет веснушек!

Она что, сказала это вслух?

Ирина снова открыла глаза. Сон прошел, мысли приняли другое направление. Теперь она думала о Громове.

Она попыталась представить Громова в молодости. Меньше морщин, меньше суровости, глаза, наверное, такие же синие, даже еще синéе. Она вдруг увидела его – в тренировочном костюме «Адидас», торгующим в палатке контрафактной техникой.

Палатке, которой суждено было стать крупнейшим ритейлером электроники и бытовой техники… От этой мысли Ирина даже приподнялась и села на кровати.

Вот оно. Это было то озарение, которого она так ждала последние полторы недели.

Ирина почувствовала легкий озноб.

Да, ей нужно идти не от общего к частному, а наоборот. Не от создания абстрактной миссии компании к деталям и «фишкам», а от конкретной истории «Электромира» к построению общекорпоративных принципов.

Через мгновение Ирина уже набирала номер Громова. Ни о времени, ни о целесообразности звонка она не думала. Ей было не до этого.

– Алло?

Голос Громова был бодрым: значит – не спит.

– Алексей Иванович, извините, что поздно…

– Да ничего, я не сплю. Что-то случилось?

– Да! Я поняла, что надо делать, как нам строить корпоративную культуру.

– И как же?

– Мы возьмем самые классные «фишки» из нашей истории, посмотрим, на каких принципах строилась компания в самом начале, еще в девяностые…

Короткий смешок Громова перебил вдохновенную речь Ирины.

– В девяностые? Да что же хорошего было в девяностые? Рэкет. Холод собачий на Рижском зимой. Меня бы вы даже не узнали, Ирина Сергеевна, – в спортивном костюме, с золотой цепью… Даже невероятно…

«Надо же, как я угадала!» – подумала про себя Ирина, но вслух произнесла:

– Алексей Иванович, это все внешнее. Рэкетиры, спортивные костюмы… Я не про это. Я про то, что позволило «Электромиру» выжить среди сотен таких же палаток, что сделало его розничной сетью бытовой техники. Внутренние принципы, на которых с самого начала стояла компания. Подумайте, вспомните какие-то конкретные истории, которые мы сможем использовать для наших целей.