-го мы были в Улан-Баторе, куда накануне приехал Эглон. 23 сентября с остальной частью экспедиции появился Ефремов. Он привез богатую добычу, полностью загрузив машины костями диноцерат, выкопанными в Улан-Булаке. 24 октября все участники экспедиции вернулись в Москву. Так закончилась третья Монгольская палеонтологическая экспедиция Академии наук СССР.
Подводя итоги работ Монгольской палеонтологической экспедиции, можно смело сказать, что это была одна из самых крупных и самых значительных по своим открытиям экспедиция в истории русской палеонтологии. Нэмэгэтинская котловина, в которой экспедиция открыла наиболее интересные местонахождения крупных меловых динозавров и древнейших млекопитающих, оказалась сокровищницей палеонтологических богатств. По масштабам нэмэгэтинская группа местонахождений динозавров и местонахождение плиоценовых млекопитающих Алтан-Тээли в Западной Монголии — безусловно, одни из крупнейших в Старом свете.
Экспедиция не только собрала громадный материал в количественном отношении (460 ящиков-монолитов, весящих более 120 тонн!), но и богатейший по своему качественному разнообразию и в то же время превосходный по своей сохранности. Так, например, только из одного Татал-Гола было собрано более трех тысяч костей, включая черепа, челюсти и отдельные части скелета различных млекопитающих олигоценовой эпохи, принадлежащих по крайней мере к шести отрядам. Наран-Булак и Улан-Булак дали целую серию черепов и скелетных частей интереснейшей группы — диноцерат, стоящих в начале родословной млекопитающих. Более десятка черепов водных носорогов, три черепа бронтотериев и масса других костей различных млекопитающих середины третичного периода были выкопаны в Эргиль-Обо. Около двух десятков черепов более поздних носорогов, гиппарионов и жираф дало Алтан-Тээли.
История млекопитающих Центральной Азии может быть прослежена на монгольских материалах, начиная от примитивных многобугорчатых, самых древних хищников, древних насекомоядных и архаических копытных и кончая гиппарионовой фауной Алтан-Тээли. Иными словами, история млекопитающих Центральной Азии представлена на протяжении конца мезозоя и всей кайнозойской эры, кроме четвертичного периода, охватывающего последний миллион лет (За последние годы в МНР было открыто несколько местонахождений четвертичных млекопитающих).
Сборы экспедиции по динозаврам еще более интересны и эффектны. Они освещают историю этой интереснейшей группы пресмыкающихся в меловой период мезозойской эры. Местонахождения Нэмэгэту, Алтан-Ула и Цаган-Ула, расположенные в Нэмэгэтинской котловине, дали классический материал по группам хищных и утконосых динозавров — самых крупных двуногих животных. Из этих местонахождений можно насчитать около 10 совершенно полных скелетов динозавров. Интересны и панцирные динозавры из Баин-Ширэ и Баин-Дзака.
Динозавры, открытые нашей экспедицией в Монголии, как и большинство млекопитающих, принадлежат новым, неизвестным до сих пор в науке формам.
Изучение ископаемой фауны, собранной Монгольской палеонтологической экспедицией, позволяет проследить историю животного мира (почти за 150 миллионов лет!) не только Центральной Азии, но и более северных областей — Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии и Казахстана, куда расселялась эта фауна, а также осветить геологическую историю центральноазиатского материка и прилежащих областей, начиная с середины мезозойской эры, т. е. со времени существования здесь суши, поскольку история животного мира тесно связана с историей земной коры. Ископаемые позвоночные мезозоя и кайнозоя Монголии являются единственными палеонтологическими остатками, надежными для определения геологического возраста содержащих их слоев, и поэтому имеют важное практическое значение для геологии.
Опять в Гоби
Научная обработка основных палеонтологических коллекций, добытых нашей экспедицией в МНР, заняла около 10 лет. За эти же годы появились интересные находки динозавров на территории СССР. Так, в 1953 году в Кузбассе геологи И. В. Лебедев и А. А. Моссаковский нашли скелет и череп маленького раннемелового динозавра — пситтакозавра, несколько видов которого было известно из Центральной Азии. В 1957 году в Центральном Казахстане, в Приаралье, экспедиция Палеонтологического института выкопала череп позднемелового утконосого динозавра, названного мной аралозавром. Но, несмотря на несомненную научную ценность этих материалов, они все же представляют разрозненные случайные находки, не идущие ни в какое сравнение с многочисленными скелетами и другими остатками из богатых монгольских местонахождений. Экспедиционные работы последнего десятилетия лишь еще больше подтвердили палеонтологическую перспективность Центральной Азии, оказавшейся поистине богатейшей палеонтологической сокровищницей мира.
Итак, 10 лет спустя, мы совместно с китайскими палеонтологами организовали новую экспедицию в эту область, сосредоточив свои исследования в Южной Гоби, вдоль монголо-китайской границы. В 1959 году СКПЭ (Советско-Китайская палеонтологическая экспедиция) работала на территории Внутренней Монголии, а в 1960 году — в пустыне Алашань, горных районах Нинься и Ганьсу и далее на западе — в самой высокогорной впадине Цайдам, расположенной на высоте более 3 000 метров над уровнем моря. Протяженность разведочных маршрутов экспедиции за два года составила около 30 000 километров; было обследовано более 40 местонахождений динозавров и ископаемых млекопитающих.
Выезд экспедиции в поле
Общий состав экспедиции достигал 80 человек. С китайской стороны ее возглавлял специалист по ископаемым млекопитающим доктор Чжоу Минчен, а с советской стороны сначала предполагалось, что экспедицию возглавит И. А. Ефремов, но, к сожалению, по состоянию здоровья он не смог участвовать, и эстафету пришлось принять мне. Директор нашего института Ю. А. Орлов, избранный членом-корреспондентом АН СССР после Монгольской экспедиции, не смог уже принять участия в полевых работах СКПЭ, но много сделал для ее организации, так же как и Е. А. Малеев, ставший его заместителем. Н. И. Новожилов полностью переключился на изучение беспозвоночных — филлопод. Таким образом, из научного персонала Монгольской экспедиции я оказался в единственном числе, но, к счастью, в экспедиции смогли принять участие другие научные сотрудники.
Моими заместителями стали старшие научные сотрудники: в первый год работ — Петр Константинович Чудинов, специалист по древним рептилиям, а во второй — Борис Александрович Трофимов, специалист по ископаемым млекопитающим. Кроме нас троих в состав экспедиции вошло еще несколько старших научных сотрудников: известный палеоорнитолог и "маммальщик" (специалист по млекопитающим) Николай Иосифович Бурчак-Абрамович (вместе с которым я работал в своей первой экспедиции в 1941 году), (еще одна "маммальщица" Ирина Александровна Дуброво и геоморфолог Ирина Михайловна Клебанова, а из молодежи — Михаил Александрович Шишкин (специалист по ископаемым амфибиям). Весь научный персонал имел хороший опыт в экспедиционных работах.
В экспедиции участвовала и врач-терапевт Валентина Эрастовна Богданова. Моим помощником по хозяйственной части по-прежнему был Н. А. Шкилев, так же как и киносъемки вел наш старый знакомый — кинооператор Н. Л. Прозоровский. Из "последних могикан" — Я. М. Эглон и М. Ф. Лукьянова, а также В. А. Пресняков руководили на раскопках большой группой местных препараторов. И. И. Лихачев теперь был приглашен в качестве автомеханика. Другим механиком был Михаил Максимович Брагин — в прошлом шофер Монгольской археологической экспедиции. Автоколонна экспедиции насчитывала 14 автомобилей (10 грузовых — ЗИЛы и ГАЗ-63 — и 4 легковых — ГАЗ-69). Однако наиболее важным преимуществом по сравнению с предшествующими экспедициями было наличие мощной раскопочной техники — двух бульдозеров, давших огромный эффект на раскопках. В целом СКПЭ — пока самая крупная экспедиция в истории палеонтологических исследований.
Начало раскопки бульдозером