— Этот вечер был самым прекрасным вечером за последние годы моей жизни.

Гэл укрыл ее одеялом и помог снять тяжелое ожерелье.

— Они здесь серьезно верят в то, что Мир создали драконы, — смеялась Лэнора, медленно и методично снимая блестящие браслеты со своих рук, и складывая их возле постели.

— Вы можете возразить? — Гэл сел у ее ног расшнуровывал хитроумные завязки, крепившие сандалии к ноге капитана Приорол.

— Сегодня не могу… — смеялась Лэнора, — сегодня ночь чудес, или как выразился местный шаман — ночь дракона… Я вам нравлюсь капитан?

— Да, — Гэл снял первый сандалий, и положил его возле себя. Ногу девушки не отпускал. Она выдернула свою пятку из его рук и протянула ему вторую — обутую.

— Вы смелый человек — редкий мужчина столь откровенно признается женщине в своей симпатии к ней.

— Но вы ведь тоже ко мне не равнодушны?

— И сегодня ночь чудес, — улыбнулась Лэнора, зевнула, села потянула руки к Гэлу, нерешительно погладила его плечи, — сегодня удивительная ночь…

— Вы уверенны… или это напиток из земляных орехов размягчил сталь вашей выдержки?

— Наглый самоуверенный наемник… — обиделась Лэнора, забирая руки от плеч Гэла.

Гэл поймал ее руки, притянул ее к себе. Но вероятно ночь чудес подходила к завершению:

— Вы понимаете — я помолвлена, он мне почти муж, — шептала Лэнора ему в шею и гладила белые волосы призрака.

— Но ведь еще не муж? — спрашивал Гэл, обнимая ее, и прижимая к себе, ласкал спину, запустив руку под тонкую ткань липиу, — по законам вашей планеты вы можете не выходить замуж, если кто-либо из двух откажется от этого союза.

— Я так не могу, — возражала она, прижимаясь к стройному гибкому телу калтокийца, — а мой долг перед родом? — она начала целовать шею Гэла, все в нем ее манило, запах его тела, гладкая кожа, густые волосы, и голос, завораживающий голос менестреля.

— И вы готовы положить свою жизнь к ногам жестокого бессердечного долга? — спросил Гэл. Он целовал ее волосы, теряя голову от давно забытого чувства влюбленности.

— Я не знаю, я действительно пьяна, у меня кружится голова и мне так хорошо с вами, что я начинаю вас бояться.

Гэл целовал любимую женщину, положил ее на мягкие одеяла лег рядом и почувствовал, что она засыпает, прижимая свою голову к его груди и не отпуская его от себя. Гэл грустно улыбнулся и тихо прошептал:

— Ночь дракона. А ты уснула любовь моя… Нет, пора завязывать тебе с выпивкой, когда ты со мной.

Она проснулась утром. Прислушалась к звукам за тонким пологом шатра. Песок шуршал под ногами людей Вуо, где-то лилась вода, трещал огонь, смеялись дети, разговаривали женщины.

Лэнора села на одеялах, схватилась за голову, голова была легкой воздушной, а ощущение реальности уплывающим. Гэла рядом не было. Она подумала — это хорошо, не представляла себе как это, проснуться в постели с мужчиной, не знала, как посмотрит ему в глаза после вечерних откровений. И было ведь, то, о чем она не помнила… Понадеялась — не воспримет он всерьез все, что она наговорила ему, ведь умный же. Должен понять: она была не совсем трезвой, или совсем не трезвой.

На Лэноре только теплое одеяло, из того же непонятного материала. Липиу лежал рядом с постелью, на изящном сундучке, сплетенном из блестящих полосок высушенной коры. Лэнора разозлилась на Гэла. Как он посмел!!! Или она сама. А вдруг? Но, не без ее же согласия?!

Он вошел. Лэнора посмотрела на калтокийского капитана подозрительно, как на обманщика. Гэл улыбнулся, сел на краю постели, тихо сказал:

— Не беспокойтесь, ничего между нами не было. Вы уснули в самый романтичный момент…

— Вы специально меня подпаиваете, чтобы я теряла контроль над собой? — спросила Лэнора, — у вас своеобразный метод ухаживания.

— В ухаживании я действительно неуклюж как горгоног*, но не я вас напоил — вы сами… — улыбаясь, возражал Гэл.

Она схватила подушку, швырнула ею в калтокийского капитана:

— Вы несносны. Почему это всегда происходит, когда я с вами?

Гэл поймал подушку:

— Вставайте, вам нужно позавтракать, и вспомнить о задачах, которые вы на себя взвалили.

— Я не могу встать, — жаловалась она, — у меня кружится голова.

— Я бы очень хотел надеяться, что из-за меня, но не смею, — Гэл протянул ей фляжку, — выпейте, вам станет легче.

— Предлагаете похмелиться?

— В этом напитке нет ничего, содержащего градусы, только лечебный мох.

— Мох?

— Да.

— Смеетесь?

— Ничуть…

— Кстати ваши драгоценные племена очень даже здоровы… — Лэнора не без опасения взяла флягу, сначала понюхала, пахло плесенью, сделала глоток, напиток оказался кислым, напоминал ягновый* сок. Тошнота и головокружение прошло.

— Конечно, здоровы. Я здесь связался с врачами Тайленгр, — недоумение на лице Лэноры. Гэл не сдержал улыбки, — на гравитаторе есть средство связи с мировой сетью, они предполагают, лекарство содержат земляные орехи, а колонисты не едят этих орехов.

— А в этом мхе, или в самих червях? — Лэнора сидела, кутаясь в одеяло.

— Исключено, сушеное мясо червей племена меняют у колонистов на металлические ножи, посуду и зеркальца для своих женщин. И напиток изо мха, давно уже считается лучшим отрезвляющим средством на планете Вуо.

— Когда вы успели все это узнать? — Лэнора чувствовала себя униженной, — вы могли бы хоть что-нибудь оставить мне для размышлений — господин горгоног.

— Как же, — растерялся Гэл, — вытяжку из орехов и формулу будете добывать вы, а еще за вами переговоры с гостями. Тайлангерцы очень хотят посмотреть на местные племена и исследовать их стойкий иммунитет к такой знакомой им национальной болезни. Тем более вирус видоизменился и очень даже мутирован. Я сумел их напугать.

— Не слишком ли, для капитана наемников? — Лэнора решила одеться, — отвернитесь.

Гэл и Лэнора собирались в обратный путь. Подруга Арга подарила Лэноре тот липиу, в котором ргодкасонка была на празднике дракона. Вождь приказал принести мешок с земляными орехами. Арг отвел Гэла в сторону:

— Я поделился с тобой энергией, но она мало поможет, тебе бы к центру Мира…

— Спасибо, мне легче…

Старый дракон осторожно начал говорить:

— Гэл, они хакги, они хотят сохранить Мир, может вы и вправду опасны, подумай над этим. Меня еще не было, когда Тот Мир был уничтожен… Я не могу судить. Но когда вы наказали маоронгов, вы напугали всех. А тут еще этот смертный одаренный силой Хахгэта, вы же отдали ему все. Мир в детских руках. Зачем?

— И никто из вас не спросил у Зэрона, почему я вернулся драконом в его Мир…

— Ты хотел наказать Зэрона. — Дракон Арг схватил Гэла за плечо, разворачивая его к себе, — а если ты решишь наказать нас? Мы все хотим жить. Все: драконы, маоронги, древние и бессмертные считают, что вас необходимо удержать здесь таких. Они считают, вы безопасны, пока слабы.

— Что ты хочешь? — сердито спросил Гэл, глядя в пожелтевшие глаза дракона.

Арг, как будто, начал проваливаться в бездну, он поспешно опустил взгляд, но ответил:

— Вы должны добровольно остаться в этом Мире.

— Но, мы не сможем… — ответил Гэл.

Старый дракон увидел тоску в глазах Волна, отпустил его плечо, спросил:

— Почему?

— Если мы останемся, другие миры, созданные нами, начнут утончаться и смещаться в сторону этого мира.

— А разве есть еще миры? Зэрон сказал, что миры, оставленные на смертных хахгэтов и хакгов, слабы и умирают.

— Зэрон… — хмыкнул Гэл, — правдивый и совершенный Зэрон… Мученик…

— Он утратил свой Мир.

Гэл чувствовал, как ему холодно в жаркой пустыне, как одиноко среди людей, как живые загоняют его в Мир теней. Посмотрел на Арга, как убитый, но, не умерший смотрит на стрелу, пронзившую его сердце, на легкое белоснежное оперенье, направившее острый наконечник в живое тело, чтобы остановить то, что любило, двигалось, думало и чувствовало. Прошептал:

— Теперь ваш черед совершать зло, — отвернулся, и ушел к гравитатору. Арг смотрел ему в след. Арг всего лишь хотел жить. Арг теперь не знал, кому верить.