1) Альпийские брахицефалы появились в данной области во время неолита с востока в качестве части земледельческого населения. Эта теория, принимаемая как факт большинством антропологов на протяжении тридцати или более лет, может быть практически исключена. Все существующие свидетельства ей противоречат.

2) Альпийские брахицефалы появились в данной области во время мезолита как часть доземледельческого населения из Северной Африки через Иберийский полуостров. Эта теория основана на открытии предположительно брахицефальных черепов в Мугем в Португалии. Валлуа недавно продемонстрировал, что черепа из Мугем на самом деле принадлежат к средиземноморскому типу и что большинство случаев приписываемой им брахицефалии, если не все из них, объясняются посмертной деформацией нескольких черепов. Таким образом, эту теорию также можно считать сомнительной, хотя и менее невероятной, чем первую.

3) Альпийские брахицефалы – это круглоголовый тип Афалу, принесенный в Западную Европу с мезолитическими миграциями из Северной Африки или Азии некоторым неизвестным мезолитическим элементом. Мы уже предполагали, что черепа из Офнет могут иметь подобное происхождение. Но альпийские черепа меньше и более сферообразны. Их лица намного меньше, хотя и сходны по пропорциям. Эти различия можно объяснить смешением со средиземноморцами с небольшими головами и невысоким ростом.

4) Альпийские брахицефалы представляют собой продолжение ориньякской тенденции брахицефализации, обнаруженной в Солютре. Азильская культура была смешением капсийских и мадленских элементов. Возможно, что брахицефальный элемент из палеолитической Франции вошел в мезолитическую культуру и сохранился до неолита, содержащего много мезолитических культурных форм.

5) Альпийские брахицефалы являются результатом генетической тенденции к сферообразной форме черепа, действующей в долихоцефальной группе. Без особых сомнений, тенденция к усилению брахицефалии существует в альпийской расовой зоне и в современности. Но по различным причинам мы не можем предполагать, что неолитические альпийцы были просто брахицефализированными средиземноморцами. Они часто выше, у них бо́льшие своды, более низкие орбиты, более короткие лица и более широкие носы. Более того, мягкие ткани у современных представителей этого типа отчетливо несредиземноморские.

Точный ответ на вопрос «каково происхождение западноевропейских альпийцев?» дать пока что нельзя. Но мы можем быть уверены, что они существовали и до неолита, что их редуцированная величина свода и лица могла хотя бы частично иметь своей причиной смешение со средиземноморцами и что их круглоголовость была генетически весьма устойчивой чертой. В настоящее время самой разумной кажется теория сохранившихся типов верхнего палеолита, претерпевших некоторую редукцию в размерах головы и лица.

Наш следующий шаг приведет нас во вторую область, где в наибольшей степени сохранилось население мезолита – в южную Скандинавию. Здесь неолитические культуры и техники появились поздно и сохранялись достаточно долго, чтобы достигнуть значительной сложности, процветая долгое время после того, как большая часть Европы стала широко использовать металл. Старая область Эртебелле в Дании и юго-западной Швеции стала местом плотного заселения успешными земледельцами и скотоводами, частично произошедшими от древних охотников и рыбаков, а частично от новых мигрантов, принесших новый образ жизни. Эта часть Скандинавии в суббореальный период, последовавший за литоринским и бывший свидетелем неолитического развития, в высшей степени подходила для земледелия и скотоводства, ибо теперь климат был суше, чем сейчас, а средняя годовая температура теплее на четыре градуса по Фаренгейту[228].

Неолитические импульсы, наконец достигнувшие Скандинавии, вероятно, не ранее 2500 г. до н.э., появились в этом районе из более чем одного источника. Возможно, что дунайские влияния, переданные при помощи южнонемецких посредников, ощущались населением культуры эртебелле в самом начале, а культурные движения неолита проникли в Скандинавию непосредственно из южной России. Однако первое движение, которое можно проследить с определенностью, – это движение мегалитических иммигрантов. Они появились морским путем с юга и запада – вероятно, по большей части с Британских островов, хотя также возможно, что некоторые из них также появились из Бретани. Они принесли с собой не только обычай воздвижения впечатляющих погребальных памятников, но также и земледелие и скотоводство, которое, видимо, они внедрили первыми в качестве основного источника продовольствия, хотя неолитические техники могли проникать с востока и юга и до них.

Мегалитические завоеватели обнаружили стойкое оседлое население рыбаков и охотников, селившихся в основном на берегу, что, очевидно, не мешало им основывать свои хозяйства и торговые центры. Археологические находки, более того, заставляют считать, что аборигены не были изгнаны или уничтожены, а сохранились, составив значительный элемент в более позднем датском населении.

Формы обильных мегалитических памятников в сочетании с типами оружия обеспечивают нас шкалой неолитической хронологии. После периода с отсутствием гробниц, характеризующегося топорами на древках цилиндрической формы (round-poled axes), впервые строятся дольмены, за которыми идут гробницы с ходом под бретонским влиянием, принесенным через Голландию; и длинными курганами, принесенными как особая черта из Англии морем.

В поздней части периода дольменов и в начале эпохи гробниц с ходом Скандинавию с востока и юго-востока завоевала новая группа, возможно, первоначально привлеченная богатыми запасами янтаря в Ютландии. Это было так называемое население культуры боевых топоров, которые были нашими старыми знакомыми – шнуровиками. Их путь лежал из Гольштейна через Шлезвиг в Ютландию, и только позднее они достигли Датского архипелага и Швеции. Придя из Германии, они вряд ли представляли собой чисто шнуровой расовый тип: он стал менее чистым из-за смешения со своими предшественниками в Скандинавии – строителями мегалитов и населением культуры кухонных куч. Форма погребений получившегося сплава была каменной гробницей (цистой) – мегалитически-шнуровым компромиссом, с гробницами с ходом и одиночными могилами боевых топоров как прототипом.

В течение всего неолита почти вся Норвегия, как и центральная и северная Швеция, оставалась на стадии культуры, соответствующей собирательству, хотя неолитические топоры и другие объекты поступали с торговлей с юга. Не может быть особых сомнений в том, что в большой степени северные охотники были непосредственными потомками мезолитического, и следовательно, верхнепалеолитического населения. Многие черты их так называемой арктической культуры сохранились до недавних времен.

Без знания неолитических движений и их последовательности, тщательно исследованных скандинавскими археологами, и без предварительного изучения неолитической ситуации было бы трудно проинтерпретировать человеческие останки из Дании и Швеции, так как в расовом отношении это самая сложная и самая смешанная часть континента. Представление о Скандинавии как о родине чистой нордической расы или любой иной группы во время неолита является совершенно ложным.

Общее число неолитических черепов из Скандинавии более двух сотен[229]; из них почти три четверти происходит из Дании. Только один представляет Норвегию – это образец с тяжелыми костями, сильными надбровными дугами, мезоцефальным сводом, мезоринным носом и низкими орбитами; очевидно, это частично или полностью сохранившийся мезолитический тип.

Как в шведских, так и в датских сериях найдены два главных контрастирующих типа. Один имеет очень длинный, достаточно узкий череп умеренной высоты с выдающимся затылком, параллельными стенками, умеренными надбровными дугами, умеренно покатым лбом, который обычно весьма широк; умеренной верхней высотой лица в совокупности с небольшой шириной; и мезоконхными орбитами квадратной формы, опускающимися к внешним уголкам. Этот тип черепа, составляющий примерно 39% шведских серий и 5% датских, был рано распознан Фюрстом как двойник британской расы длинных курганов, которая чаще встречается в Британии в несмешанной форме. В датских могилах типа длинных курганов чисто британского типа форма черепа также идентична британской[230]. Большинство людей этого типа в неолитической Скандинавии, должно быть, появились морским путем – маршрутом, пролегавшим вокруг Британии; однако некоторые могли прийти и по суше из южной России во времена, предшествующие появлению шнуровиков.