По системе баллов экипаж занимал четвертое место в дивизии и не совершил ни одного самостоятельного боевого похода. Утверждение, что это был «один из самых сильных экипажей, которые можно себе представить»[10], весьма значительно преувеличено.
В 1988 году экипаж прошел переподготовку в учебном центре и в сентябре был аттестован с неудовлетворительной оценкой по борьбе за живучесть корабля (письмо командиров подводных лодок 1-й флотилии Северного флота, направленное в августе 1989 года секретарю ЦК КПСС О.Д.Бакланову). По моим сведениям, средний балл, полученный экипажем при сдаче задач по борьбе за живучесть, составил всего лишь 2,7 по пятибалльной шкале. Но всего этого нет в материалах секции «Боевая подготовка» рабочей группы правительственной комиссии, состоявшей лишь из представителей Военно-морского флота. В публикациях Н.Черкашина[11] этот факт в искаженном виде выглядит так: «И в учебном центре, где „отрабатывались“ оба экипажа, поспешили заготовить на Ванина, погибшего командира „Комсомольца“, отрицательную характеристику, предугадывая обычный ход мыслей высокого начальства: „преступная халатность“.
В упомянутом выше письме командиров подводных лодок утверждается, что экипаж устранил имевшиеся недостатки в отработке задач по борьбе за живучесть и сдал их с хорошей оценкой. Но, зная состав командования дивизии, в которой находилась подводная лодка «Комсомолец», смею утверждать, что никто из флагманских специалистов дивизии не знал материальную часть этой лодки в объеме, достаточном для качественной приемки задач по борьбе за живучесть.
В начале января 1989 года в период подготовки подводной лодки к боевой службе в экипаже произошел конфликт. Он был связан с отработкой экипажем задач по борьбе за живучесть корабля, рассматривался на срочном партийном собрании[12] и закончился для заместителя командира лодки по политической части капитана 3-го ранга А.С.Терновского госпиталем. «А получилось так, что прежнего замполита экипаж „Комсомольца“ не принял, не захотел идти с ним в море», – так объясняет это событие Н.Черкашин[13].
Обратимся к акту секции «Политико-моральное состояние личного состава» рабочей группы правительственной комиссии: «Капитан 3-го ранга Максимчук Ю.И. был прикомандирован к 604 экипажу на время боевой службы 16 января 1989 года вместо штатного политработника капитана 3-го ранга Терновского А.С. Капитан 3-го ранга Терновский А.С. не был допущен к боевой службе по состоянию здоровья. Перед боевой службой он дважды находился на излечении в госпитале с 12.01 по 27.01.89 г. с диагнозом „Невротическое состояние, не резко выраженное, ситуационно обусловленное“ и с 16.02 по 28.02.89 г. с диагнозом „Астеническое состояние, умеренно выраженное“.
Здесь преднамеренно поменяли местами причину и следствие. Замполит попал в госпиталь в результате конфликта и отстранения его от боевой службы, а не наоборот, как это пыталась представить указанная выше секция рабочей группы. Не нужно быть большим специалистом в области медицины, чтобы понять, что эта «причина» замены Терновского явно надумана. Понимали это и члены секции – только так можно объяснить следующее дополнение в акте: «При решении вопроса об отстранении (Уже отстранен, хотя раньше говорилось, что не допущен. – Д.Р.) капитана 3-го ранга Терновского от боевой службы было учтено также и то, что он не в полном объеме справлялся со своими обязанностями». Так по какой же причине был отстранен Терновский? По болезни или за то, что «не в полном объеме»?
В результате конфликта экипаж капитана 1-го ранга Е.А.Ванина распался на противоборствующие группировки и был практически деморализован. Вместо того, чтобы отложить выход экипажа на боевую службу до создания в нем здоровой атмосферы, политорганы флотилии решили «укрепить» экипаж начальником политотдела дивизии. И встает вопрос: произошла бы трагедия, если бы политорганы флотилии объективно разобрались в конфликте?
Члены секции не удосужились внимательно разобраться с этим конфликтом, не побеседовали с замполитом Терновским. Видимо, они старались лишь доказать, что в работе политорганов Военно-морского флота недостатков нет и быть не может.
Итак, к началу похода экипаж состоял из 64 человек: 30 офицеров, 22 мичманов и 12 старшин и матросов срочной службы. При этом восемь офицеров были в звании лейтенантов, т е. более 25% офицерского состава служили на подводной лодке около года после окончания училища и по воинскому званию (а следовательно, и по уровню профессиональной подготовки) не соответствовали утвержденному табелю. Следует также отметить, что командир дивизиона живучести капитан 3-го ранга В.А.Юдин имел специальность инженера-турбиниста – никак не соответствующую занимаемой должности – и служил в этой должности всего лишь около года, второй же офицер дивизиона был в звании лейтенанта и также не имел достаточного опыта. Кроме того, в этом дивизионе один из двух мичманов (прапорщик Ю.П.Подгорнов) не сдал зачетов и не был допущен к самостоятельному управлению, а двое из трех матросов первый год служили во флоте.
Из сказанного ясно, что в экипаже перед выходом корабля в море отсутствовал как полноценная боевая единица дивизион живучести. И тем самым были нарушены требования «Руководства по борьбе за живучесть ПЛ» (РБЖ-ПЛ-82).
РБЖ– ПЛ-82, статья 173: «Выход в море запрещается… при неукомплектованности подготовленным личным составом».
Факт нарушения требований «Руководства» также не нашел отражения в материалах правительственной комиссии.
К сожалению, это было не единственное нарушение. Как стало известно позднее, не были допущены к самостоятельному управлению мичманы С.С.Бондарь, Ю.Ф.Капуста и др. Не знали устройства подводной лодки «Комсомолец» ни заместитель командира дивизии капитан 1-го ранга Б.Г.Коляда, ни начальник политотдела дивизии капитан 1-го ранга Т.А.Буркулаков. Не мог знать устройства подводной лодки и заместитель командира подводной лодки по политической части капитан 3-го ранга Ю.И.Максимчук. Часть членов экипажа не сдала зачетов по борьбе за живучесть.
Экипаж подводной лодки по объективным причинам не мог обладать высокой профессиональной выучкой, опытом эксплуатации материальной части, что в конечном счете сказалось на исходе борьбы экипажа за живучесть подводной лодки. И это не столько вина, сколько беда экипажа.
Как производится подготовка экипажей подводных лодок в учебных центрах? Качество ее крайне неудовлетворительно, так как осуществляется она эпизодически, с теоретическим уклоном, без привязки к конкретной подводной лодке, Особенно в части отработки общекорабельных учений по борьбе за живучесть корабля. И даже тренажерами и стендами учебные центры оснащены слабо.
Отсутствует на флоте и система профессионального отбора членов экипажей подводных лодок по психологической устойчивости в экстремальных ситуациях. «Мы не космонавты». – заявил мне один высокопоставленный чиновник от
Военно-морского флота. Неужели он считает, что боевой поход подводной лодки на полную автономность менее сложная и опасная задача, чем полет в космос?
Экипажи подводных лодок постоянно отвлекаются от боевой подготовки для несения гарнизонной службы, выполнения хозяйственных работ и других неслужебных обязанностей, и это происходит как в период строительства и испытаний подводной лодки, так и во время боевой службы. В местах постоянного базирования подводных лодок отсутствуют тренажерные комплексы. А неудовлетворительное обеспечение подводных лодок электроэнергией и рабочими энергосредами не позволяет организовать качественную подготовку экипажей на самой лодке.
В последние два десятилетия резко упал престиж службы на атомных подводных лодках, так как эта служба связана с постоянными переездами, отсутствием жилья, неустроенностью быта семей подводников, трудностями самой службы. Нет у них и перспектив на обеспечение жильем после окончания службы. Ограничена возможность повышения в званиях (а следовательно, и в оплате) при постоянной службе подводника на одной должности. Все это приводит к большой текучести кадров в плавсоставе и ограничивает возможности роста профессионализма. В особенно сложном положении при этом оказываются вторые экипажи подводных лодок, которые лишены возможности перенимать опыт у квалифицированных специалистов промышленности и на которые все перечисленные факторы действуют в значительно большей степени. Поэтому не случайно, что большинство тяжелейших аварий на подводных лодках приходится на вторые экипажи.
