Герои романа вымышлены, и любое сходство с людьми живущими или умершими — результат случайного совпадения.

Историческая справка: Британской эскадрой, обстрелявшей форты Дагу, командовал сэр Джеймс Хоуп, а армией, дошедшей до Пекина, — сэр Джеймс Хоуп Грант.

— Десять минут, мистер Лич. Капитан Гауэр повернулся к штурману.

— Есть, — отозвался тот. — Убрать грот! Старший рулевой, так держать!

Марсели были уже убраны, так же как фок и бизань. Оставшись лишь под кливерами, двухсотфутовый «Лев», парусник Ост-Индской компании с шестьюдесятью четырьмя пушками на борту, плавно скользил к берегу.

За «Львом» следовали еще пять кораблей, почти не уступающих размерами своему флагману. На топ-мачтах развевались флаги Святого Георга и Соединенного Королевства и рядом с ними — вымпелы Ост-Индской компании.

В широком заливе, который, по словам мистера Баррингтона, носил название Чжилийского[1], эти суда не были одинокими. Перед ними, заслоняя едва выступающую над водой каменную дамбу, покачивалась на волнах армада джонок и сампанов под калейдоскопическим разноцветьем флагов, которому не уступала яркостью красок и россыпь фейерверков: ракеты по дуге взмывали в небо, над верхними палубами бешено раскручивались огненные «колеса», вспыхивали и гасли бенгальские огни.

— Если бы не ваши заверения в дружелюбии этих людей, я бы решил, что нас вот-вот атакуют, — заметил Гауэр, когда особенно громкий разрыв поднял в воздух стаи морских птиц.

Мужчина, стоявший рядом с ним, улыбнулся в ответ на вопросительный взгляд капитана.

— Они не нападут на вас, если вы не нападете на них, — сказал он. — Китайцы не ввязываются в схватку первыми по той простой причине, что не верят в существование достойного их противника.

Гауэр фыркнул и отвернулся. Он с трудом выдерживал своего собеседника. Совсем не джентльмен, да и на бывалого морехода не очень-то похож. Правда, штурманское свидетельство у него имелось, но судном он никогда не командовал. И ссылка на молодость — Баррингтону исполнилось всего тридцать три — скорее уж оправдывала эту его привычку самонадеянно задевать других, демонстрируя свою ученость.

В свою очередь, не обращая больше внимания на капитана, Роберт Баррингтон принялся рассматривать берег. Как он и ожидал, береговая линия оказалась низкой, да и река Вэйхэ, с трудом переваливавшая через свои собственные песчаные наносы при впадении в море, тоже не воодушевляла. Ну-с, по крайней мере приятно, что имеющаяся у него информация до сих пор подтверждалась. А если приближающаяся флотилия и впрямь проявит вдруг враждебность… в таком случае наконец найдется работенка для орудий большого калибра внизу, на шкафуте, и еще ниже, на орудийной палубе.

При этой мысли Роберт Баррингтон усмехнулся. Высокий, шести футов и двух дюймов ростом, крепкого сложения — сто восемьдесят фунтов костей и мышц, — он производил впечатление уверенного в себе человека; о том же говорили резкие черты открытого лица. От природы честолюбивый, он тем острее переносил обиды, ощущая себя белой вороной в кучке собравшихся на судне именитых лордов и прочей знати, ученых писак и фанатичных церковников. Они олицетворяли собой устои английской государственности, его же присутствие терпели лишь потому, что он знал иностранный язык. Но если перед ним и вправду лежали все сокровища земли, то будь он проклят, если не завладеет хотя бы частичкой этих богатств.

— Китай… Само это слово дышит империей! — обронил лорд Макартни. Он стоял у борта на корме корабля.

Его светлости достопочтенному «Пэру Джорджу, Нашему Любимому Кузену и Советнику, Барону Лиссанурскому, Ко Антрим и Виконту Макартни Дервокскому, Члену Тайного Совета Ирландии, Рыцарю Наипочетнейшего Ордена Бани и Наидревнейшего Королевского Ордена Белого Орла, Послу Чрезвычайному и Полномочному» этой осенью 1793 года исполнилось пятьдесят шесть лет. Это был человек среднего роста, с добродушным лицом, с венчиком волос вокруг обширной лысины. Его бордовый мундир был изрядно поношен, а чулки и галстук отчаянно нуждались в стирке. Треуголка защищала чело его светлости от солнца, парик же он снял и держал в левой руке, готовый нахлобучить при появлении высокой встречающей стороны. А между тем он имел репутацию храбреца, как и полагается ирландцу, который некогда дрался на дуэли со своим подчиненным, генералом Стюартом, из-за некоторых разногласий, возникших во время его губернаторства в Мадрасе. На той дуэли он получил тяжелое ранение, но полностью оправился от него и выполнял теперь самую важную в жизни миссию, несравнимую даже с его пребыванием в молодые годы в России в качестве чрезвычайного посланника при дворе императрицы Екатерины.

В самом деле, разве могла Россия сравниться с маньчжурским Китаем, со всеми его сокровищами, которые предстояло здесь найти? Так, во всяком случае, считали все.

Он перевел взгляд с приближающейся флотилии на высокого моряка, стоявшего рядом с ним.

— Не дадут нам от ворот поворот, Баррингтон?

— Не дадут, милорд, — заверил Роберт.

Его уверенность легко передавалась другим, потому что в самой личности Баррингтона заключалось нечто неоспоримо притягательное. Макартни знал, что многие не одобряли его выбор на пост главного переводчика в столь важной миссии. Но именно ее важность и определила выбор. Лорд Макартни был одновременно и практиком и прагматиком. Его послали в Китай для переговоров о торговом договоре с Сыном Небес, о договоре, который, как надеялись, послужит на благо и Ост-Индской компании, и Великобритании… и позволит оставить с носом голландцев и португальцев, хоть они и первыми вторглись в эти воды.

Он почти ничего не знал о людях, с которыми собирался вести переговоры. Китай был известен Западу уже около двух тысяч лет; в Англии некоторые ученые, чьи фантазии подогревались возникшим в последнее время интересом к событиям древней истории, утверждали, что существовали регулярные торговые связи еще между римлянами и китайцами. Если так, то в средние века эти связи оборвались. Позже бесстрашным искателям приключений вроде венецианца Марко Поло выпало на долю возродить легенду о «Небесном Королевстве Катэй», которое размерами и мощью намного превосходило все другие известные христианам страны.

Многое из того, о чем поведал Марко Поло, сочли за вымысел. Легенда обернулась явью лишь с рискованными путешествиями испанцев и португальцев, за ними голландцев и затем англичан по Тихому океану. Оказалось, что действительно существует мифическая нация желтокожих мужчин и женщин, населяющая восточную половину Азии, самый многочисленный на земле народ, подчиняющийся воле одного человека. Означало ли это, что китайцы были наиболее могущественной на земле нацией? У Макартни такое предположение вызывало улыбку. Но, возможно, это была самая богатая нация…

Английские авантюристы впервые появились в китайских морях полтораста лет назад, но лишь в последние пятьдесят торговля с Китаем приобрела важное значение. Британцы последовали примеру и совету своих португальских конкурентов и по Жемчужной реке, которая уходила в глубь южного Китая на семьдесят с лишним миль, добрались до огромного порта — Кантона. Там, и нигде больше, утверждали португальцы, разрешалось торговать с Небесной империей «внешним варварам», и каким бы унизительным ни казалось это прозвище подданным Георга III, короля Великобритании, Франции и Ирландии, оно приклеивалось ко всем без исключения пришельцам с запада. Но виконт Макартни со своими шестью кораблями продвинулся намного севернее устья Жемчужной реки и достиг залива Чжили.