— У вас тут труп.

Извозчик спустился на мостовую, заглянул внутрь экипажа, заохал, засуетился.

— Надо позвать стражника…

— Подождите! — резко сказал Свет. — Где он вас нанял и что сказал?

Извозчик сощурился, поднял глаза к небу. Глуповатое лицо его покраснело.

— Нанял на Восточной улице. Сказал, что хочет проследить любовника своей жены. На вашей карете ведь не было знака. Кабы я знал, что она принадлежит чародею, я бы и за сто гривен не поехал. Да нешто я…

— Говорил ваш наниматель с акцентом? — перебил Свет.

— С акцентом?! — Извозчик ошеломленно захлопал ресницами. — Да нет же, конечно. Наш он… С закордонником я и вовсе ни за что не стал бы следить за неизвестной каретой. Тем паче в канун Паломной седмицы… Нешто мы не понимаем?!

Свет сделал знак приблизившему Петру вернуться на свое место и сказал извозчику:

— Пойдите, приведите стражника, я останусь здесь!

Извозчик проследил глазами удалившегося Петра, потом с сомнением посмотрел на Света. Однако ослушаться чародея не осмелился, побежал к ближайшему посту стражи.

Открыт охотничий сезон, подумал Свет. Вот только кто — интересно? Варяги или ляхи? Все они хотели бы узнать о новинках волшебной техники! И как удобно раскинуть свои щупальца в Паломную седмицу, когда веселье и неразбериха, когда можно выйти на сотрудника Института колдовской техники, не являющегося волшебником, а стало быть, при удаче, могущего оказаться беззащитным перед магом!

Он снова посмотрел на труп, не прикасаясь, оглядел пистолет.

Наше оружие, системы «змиулан», четвертого калибра. Если бы это хоть о чем-то говорило!.. «Змиулан» пользуется успехом во всем мире. А в общем-то этого мага скорее всего принесли в жертву только для того, чтобы проверить перед Паломной седмицей, не потерял ли свой нюх Свет Сморода, член палаты чародеев Государственной думы, муж-волшебник Великокняжеской Колдовской Дружины. И пусть он не занимается проблемами изучения перуновой мощи — нового и весьма многообещающего направления в нетрадиционной науке,

— зато умеет распознавать лазутчиков! Кто-то наверняка наблюдал со стороны за схваткой, но поди его отыщи среди пешеходов, шагающих себе мимо стоящей у кромки тротуара трибуны, запряженной переминающейся с ноги на ногу лошадью… В общем, обернется это происшествие только потерей времени и более ничем.

И потому, когда на набережной появились извозчик и сопровождающий его стражник, Свет облегченно вздохнул.

В Институт истории он так и не попал. Пришлось связаться с академиком Рощей и принести ему свои глубочайшие извинения. Договорились встретиться завтра, в это же время. Если, конечно, встрече не помешают очередные внеочередные заковыки.

Место происшествия стражники осматривали недолго, ведь само по себе самоубийство неизвестного говорило о наличии у него преступных намерений. Если это и в самом деле было самоубийство… Но в таких случаях право окончательного вывода остается не за стражниками. Поэтому они лишь сообщили о случившемся в министерство безопасности. Свет, со своей стороны, поставил в известность канцелярию Кудесника. В связи с происшествием, разумеется, придется предстать перед Контрольной комиссией, но тут уже ничего не поделаешь — закон есть закон. А Ночных колдунов Дружина предпочитает выявлять как можно раньше, пока они еще не успели натворить непоправимых бед. Так что если вы член Дружины и оказались замешаны в гибели человека — будь он волшебник, будь простой смертный, — пожалте на комиссию.

В общем, вместо Института истории Свет оказался в министерстве безопасности. Поскольку он и сам не раз рабатывал на министерство, то ждать долго не пришлось. Впрочем, ему бы не пришлось долго ждать, если бы он и не рабатывал на министерство — члены палаты чародеев ждут аудиенции разве что у Великого князя.

Путяте Утреннику о случившемся уже доложили. Сам министр волшебником не был, и, как всегда в таких случаях, на встрече присутствовал опекун министерства от Дружины Буня Лапоть. И хотя Талант Буни уступал Таланту Света, зато Лапоть прекрасно разбирался во всех заковыринах взаимоотношений между министерством и Дружиной.

Сели за стол в уголке кабинета. Утренник, судя по всему, стремился подчеркнуть неофициальный характер разговора, во всяком случае, распорядился, чтобы сударям волшебникам подали сбитень. Сам, впрочем, остановился на коньяке.

— Скажите, чародей, — министр сразу решил взять быка за рога, — не удалось ли вам понять, кого мог представлять неизвестный?

Свет помотал головой:

— Неизвестный был магом. К тому же явно работал с прикрытием. Во всяком случае, угрозу я почувствовал в самый последний момент, когда она стала откровенно смертельной.

Лапоть потеребил нижнюю губу:

— Мне такое представляется в достаточной степени странным.

— Мне тоже, — согласился Свет. — Обычно угрозу чувствуешь намного раньше.

— А не удалось ли вам ощутить прикрывающих? — спросил Утренник. — Где они могли находиться?

— Не удалось… Кстати, ведь характер яда может внести определенность в национальную принадлежность неизвестного.

— Да, — сказал Лапоть. — Но характер яда мы узнаем токмо опосля вскрытия трупа. Врачи просто еще не успели провести аутопсию.

— Насколько мне известно, — заметил министр, — направление ваших теоретических изысканий не связано с изучением электроновой энергии. — Утренник называл перунову мощь новомодным термином, недавно введенным в обиход нетрадиционной наукой.

Свет пожал плечами:

— Ну, впрямую как будто бы нет… Хотя мы знаем об этом явлении настолько мало, что я бы, например, не удивился, если бы оказалось, что кто-то, продвинувшийся в его изучении дальше нас, сумел обнаружить связь наших теоретических разработок с применением пер… электроновой энергии.

— Чародей Сморода занимается определением связи характера волшебных манипуляций с характером ауры волшебника, — пояснил Лапоть.

— Да-да. — Утренник кивнул. — Но насколько я понимаю, буде подтвердится гипотеза об электромагнитной природе ауры…

— Буде подтвердится. — Свет сделал ударение на слове «буде». — Мы не можем основывать какие-либо конкретные выводы на гипотетических высказываниях академика Барсука.

— Я понимаю, — Утренник сделал еще глоток коньяка, — но наша служба должна учитывать любые гипотетические варианты, буде они связаны с безопасностью страны. Академик Барсук недавно высказал мысль о возможности создания электроновых приборов, способных оказывать действие на волшебные манипуляции, вплоть до кардинального искажения их характера.

— В самом деле?.. Я не знаком с этими мыслями Барсука. — Свет пожал плечами равнодушно, но ему сразу стала понятна обеспокоенность министерства безопасности.

Если подобные приборы действительно могут быть разработаны, они немедленно станут средством борьбы с волшебниками вражеской стороны. И тогда хрупкое равновесие, на котором держится современный мир, будет немедленно нарушено.

— И вы полагаете, что…

— Возможно, наши супротивники достигли кое-каких результатов… впрочем, полагаю, не слишком серьезных, иначе Карл не отказался бы от искушения напасть на нас… Но главное, они проверяют, каковы в этой области наши достижения. Ну а допрежь всего они хотели бы ликвидировать нашего лучшего щупача. — Утренник кивнул Свету. — Тогда шансы вражеских лазутчиков выйти на наши тайны несколько повысились бы.

Свет задумчиво посмотрел на министра и проговорил:

— Может быть, вы и правы… Вот только ради столь эфемерных целей жертвовать жизнью квалифицированного мага… А квалификация у него была явно — уж в таких-то вещах я разбираюсь.

— Кто знает… — сказал Утренник. — А вдруг эти цели и не столь эфемерны, как вам кажется.

— К тому же, — добавил Лапоть, — определенный удар по вам, брат чародей, наносится в любом случае.

— Да, — сказал Свет. — Ведь теперь мне предстоит подвергнуться контролю, и до этого по закону я должен быть отстранен от любых государственных дел. А Контрольная комиссия теперь соберется лишь после Паломной седмицы.