– Несса, – говорит он, – что случилось? Я не понимаю.

И тут происходит взрыв. По мокрому лицу Ванессы текут слезы и сопли. Ванесса захлебывается плачем, икает. Ее тело содрогается от конвульсий. Однако теперь ей гораздо легче. Вилле гладит ее по волосам, по спине, и уже одно то, что он есть, что он рядом, наполняет ее спокойствием и уверенностью.

Но вот гроза проходит. Слезы высыхают так же быстро, как появились. Ванесса чувствует себя обессиленной и опустошенной. Вытерев глаза, она поровнее усаживается на диване.

Вилле смотрит на нее испуганно. Наверно, думает, что она сошла с ума. Что ж, он недалек от истины.

– Тебе рассказали, да? – спрашивает он.

– Что рассказали?

Ванесса еще раз вытирает кулаком глаза, на руке остается черный след от туши. Сопли попали в горло. Ванесса откашливается:

– Нет, я кое-что видела…

Вилле резко встает и идет в кухню. Возвращается он с пачкой маминых сигарет и пепельницей. Сам он редко курит сигареты, только траву, а сигареты берет иногда, за компанию. Закурив дрожащими руками ментоловую сигарету, Вилле садится на диван.

– Лучше бы я ничего не видела. И не знала.

Он затягивается сигаретой, не глядя на нее.

– Я видела Никке, – говорит она. – С бабой. И они… И она…

Обычно Ванесса легко говорит о сексе. Но в комбинации с Никке секс становится чем-то особенно неприличным.

– Он изменяет матери, – наконец выговорила она.

– Черт, – сказал Вилле. – И ты видела это?

– Я видела достаточно, чтобы не сомневаться. Я застала их прямо посреди этого… процесса.

Она потрясла головой, отгоняя воспоминания.

– Это подло с его стороны! Как можно жить с одной женщиной и трахаться с другими? Если надоело, так и скажи. Зачем лгать?

Вилле пробурчал что-то утвердительное.

– И наверняка это не первый раз. Ну почему маме так не везет с мужиками? И еще пытается меня учить, с кем спать. Да никто из ее мужиков тебе в подметки не годится!

Вилле кивнул, теребя на пальце подаренное Ванессой кольцо.

– Не знаю, как быть, – продолжала Ванесса. – Сомневаюсь, что мама поверит, если я ей расскажу. А если поверит… Ты не знаешь, что с ней бывает, когда она расстается со своими мужиками. И что будет с Мелвином? Но я не могу молчать про то, что видела. Или все-таки молчать? Представляешь, видеть этого подонка каждый день и не высказать ему все…

Ванесса замерла на полуслове. Вилле плакал.

– Блин, Ванесса, – простонал он, – черт, черт, черт… Какой я дурак…

Он спрятал лицо в ладони. Сердце Ванессы екнуло.

– Что ты хочешь сказать?

Стук, стук, стук. Сердце вот-вот выскочит из груди.

– Я тебя недостоин.

– Что ты хочешь сказать? – повторяет она.

– У меня был секс с другой девчонкой.

Его слова звучат глухо из-за рук, закрывающих лицо. Но они словно ножом режут сердце. И разрезают на куски привычный мир.

Но в следующее мгновение боль проходит. Словно от чрезмерной эмоциональной нагрузки срабатывает внутренний предохранитель. Внутри Ванессы воцаряется абсолютное спокойствие. Как будто все происшедшее ее не касается. Речь идет о другой Ванессе.

– Я думал, ты говоришь про это. Я думал, ты это видела. Ты представить не можешь, как я испугался, – ныл Вилле.

Он опускает руки. Его лицо красно от слез.

– Зачем ты мне это рассказал?

Единственное, о чем она сейчас способна думать, так это о том, что ей совсем не нужна его откровенность.

– Я хотел быть честным, – всхлипывает он.

– Честным? Честнее было бы не трахаться за моей спиной!

– Да, – заикается он, – спрашивай, что хочешь, я все расскажу.

– Это было один раз?

Вилле замялся. И этим все было сказано.

– Сколько раз? – спросила Ванесса.

– Два. Всего два. Один раз зимой, когда ты переехала от меня домой. А второй раз – в прошлую субботу.

– В «Ётвендарен»?

В одно мгновение все стало Ванессе ясно, и она удивилась, как не понимала этого раньше.

– Это одна и та же девушка?

– Я больше никогда не буду с ней встречаться. Даже трубку не возьму, когда она позвонит.

– Значит, ты дал ей свой телефон?

– Я был вдрабадан пьяный. Не понимал, что делал.

– Оба раза не понимал, что делал?

Ванесса встала с дивана. Ноги подкашивались, но она не могла здесь оставаться. Ни минуты.

– Прости, Несса! Не уходи!

– Скажи мне только одну вещь.

– Я все скажу! Спрашивай! – Он встал с кресла и направился к ней.

Она попятилась.

– Как ее зовут?

Только бы не Линнея! – стучало у нее в голове. – Только бы не Линнея. Не Линнея.

– Элин, – сказал Вилле. – Она старше меня. Ты ее не знаешь.

Ванесса кивнула, чувствуя нелепое облегчение.

– Несса!

Она сняла кольцо и теперь вертела его в пальцах, не зная, что бы с ним сделать. Бросить его Вилле в лицо, как в дешевых мелодрамах?

– Я сделаю все, что ты хочешь, – всхлипывал он. – Только не уходи!

Ванесса разжала пальцы, и кольцо укатилось под шкафчик в прихожей.

Ванесса ушла.

Солнце почти село. Небо над домом семьи Хольмстрём окрасилось в розовые и фиолетовые тона.

– Чертов драндулет, чтоб тебе!..

Отец Иды пнул ногой газонокосилку, неподвижно стоящую посреди газона.

– Привет! – сказала Ида, заводя велосипед в гараж.

– Привет, – сказал папа, наклоняясь к косилке. – Как дела в школе?

– Как обычно, – ответила Ида.

Отец с отсутствующим видом кивнул и принялся освобождать ножи косилки от налипшей на них травы.

Перед глазами Иды вдруг возникла картина: ножи косилки вдруг начинают работать, отец не успевает вынуть руки, хлещет кровь…

Ида моргнула. Отец все так же сидел на корточках перед косилкой, бормоча угрозы в адрес «драндулета». Рубашка на его спине взмокла от пота.

Это была всего лишь фантазия. Или пророчество? Но раньше Ида никогда не видела будущее, только прошлое.

Бросив велосипед в гараж, она бегом побежала в свою комнату. Там отперла старинный сундук, стоящий в ногах кровати, и вытащила Книгу Узоров и узороискатель.

Плюхнувшись на пол, она раскрыла Книгу и прижала к глазу серебряную лупу узороискателя. Подкрутила четкость.

– То, что я видела, было откровением? Я видела будущее? Это и вправду случится с папой?

Знаки на странице начинают дрожать. Некоторые расплываются, как чернила на поверхности воды. Другие выступают более четко, складываются в узор. Когда Ида училась читать Книгу, она словно осваивала новый язык со своим особенным алфавитом. Сообщения передаются в этом языке не через слова, они читаются сердцем. И иногда их очень трудно понять.

Однако сегодня книга сразу дает однозначный ответ:

Нет.

Выдохнув с облегчением, Ида уже готова закрыть Книгу, но знаки снова начинают дрожать и складываются в следующую фразу:

Будущее темно.

Ида морщит лоб и старается понять, о чем хочет сообщить ей Книга.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Ида. – Что еще ничего не известно наверняка? Может, и апокалипсиса не будет?

Книга надолго замолкает, потом отвечает:

Последняя битва состоится.

Дальше начинается неразбериха. Книга говорит Иде о том, что нужно делать свой выбор. О большей и меньшей вероятности чего-то. Но ее советы мало связаны между собой, и Иде не удается сложить из них целостную картину.

Ида перелистывает несколько страниц и снова направляет узороискатель на Книгу, стараясь думать только о том, что она хочет узнать.

– Значит, есть несколько вариантов развития событий?

Книга тут же отвечает:

Да.

И тут же:

Нет.

То «да», то «нет»! Неужели нельзя сказать понятно?! – мысленно возмутилась Ида и тут же осадила себя.

Но знаки на странице смешались, изображение пропало, у Иды зарябило в глазах. Она испугалась, что обидела Книгу. Сконцентрировавшись на вопросе, она снова обратилась к Книге: