Грудь Мейса словно сдавило обручем: то, что этот мягкий маленький человечек – этот гражданский – мог обвинить Депу Биллабу в подобном зверстве или даже в причастности к нему, наполняло сердце Винду болезненной яростью. Долгий холодный взгляд изучил на теле этого хрупкого мужчины все точки, в которые можно было нанести всего один быстрый, точный удар, чтобы убить его. Агент побледнел, словно прочел это в глазах мастера.

Но Мейс был джедаем слишком долго, чтобы поддаться гневу. Один или пара выдохов разжали обруч на груди, и он выпрямился:

– Я не увидел ничего, что указывало бы на причастность Депы.

– Мастер Винду… – начал Палпатин.

– Чем было ценно это поселение с военной точки зрения?

– С военной? – Агент выглядел озадаченным. – Ну, думаю, ничем. Это были балавайские исследователи джунглей. Их называют иджи. Некоторые выполняют функцию нерегулярных частей ополчения, но такие группы почти всегда состоят исключительно из мужчин. Здесь же было шесть женщин. И балавайское ополчение никогда… э-э-э… никогда не приводит с собой… ммм… детей.

– Детей, – повторил Мейс.

Докладчик неохотно кивнул головой:

– Троих. Ммм, биосканеры показали одну девочку лет двенадцати и еще двоих – вероятно, близнецов. Девочку и мальчика. Около девяти лет. Пришлось использовать биосканеры… – Одними глазами разведчик попросил Винду не заставлять его заканчивать предложение.

Потому что несколько дней в джунглях не оставили иной возможности их опознать.

Мейс сказал:

– Я понимаю.

– Они не были ополченцами, мастер Винду. Просто балавайские исследователи джунглей, оказавшиеся не в то время не в том месте.

– Исследователи джунглей? – Палпатин, казалось, проявлял вежливый интерес. – А кто такие балаваи?

– Пришельцы, сэр, – пояснил Мейс. – Джунгли Харуун-Кэла являются для Галактики единственным источником коры тисселя, листьев портаака, джинсола, тайрууна, ламмаса и многого другого.

– Пряности и экзотические деревья? Неужели они настолько ценны, что заманивают эмигрантов? В зону военного конфликта?

– Знаете ли вы, сколько стоит кора тисселя?

– Я… – Палпатин с сожалением улыбнулся. – Меня на самом деле это не интересует. Мои вкусы более прозаичны: вы можете забрать мальчика из Среднего Кольца, но Среднее Кольцо из мальчика вам забрать не удастся.

Мейс покачал головой:

– Это не имеет значения, сэр. Я лишь хочу сказать, что это были мирные жители. Депа не стала бы совершать подобного. Не смогла бы совершить.

– Поспешно суждение твое, – мрачно произнес Йода. – Не все доказательства, боюсь, мы видели.

Винду посмотрел на агента. Тот вновь покраснел:

– Ну-у, э-э-э, да, мастер Йода прав. Эта, ммм, запись, – он указал головой в сторону призрачных тел, заполнявших кабинет, – была сделана с помощью оборудования самих исследователей, адаптированного для работы на Харуун-Кэле, где более чувствительная электроника…

– Мне не нужен урок по Харуун-Кэлу, – резко прервал его Мейс. – Мне нужны доказательства.

– Да, да, конечно, мастер Винду. – Шпион порылся пару секунд в своем чемодане, затем извлек из него устаревшую кристаллическую инфопластину и протянул ее Мейсу. – Здесь, э-э-э, только звук, но мы сделали голосовой анализ. Абсолютной уверенности у нас нет, там ведь… э-э-э… много различных шумов, другие голоса, звуки джунглей и тому подобное, но совпадение где-то в районе девяноста процентов.

Джедай взвесил пластину на ладони. Посмотрел на нее.

Здесь, прямо здесь: щелчок ногтя разломает ее надвое. «Так и следует поступить, – подумал он. – Сломать эту штуку. Разломать ее пополам прямо сейчас. Уничтожить, не слушая».

Потому что он знал. Он чувствовал. В Силе линии напряжения разбегались от кристалла, словно трещины на переохлажденной транспаристали. Он не мог прочесть структуру, но чувствовал ее мощь.

Это будет ужасно.

– Где вы ее нашли?

– Это было, э-э-э, на месте происшествия. На месте резни… Это было… в общем, на месте происшествия.

– Где вы ее нашли?

Агент побледнел.

Мейс опять сделал глубокий вдох. И еще один. С третьим обруч на груди вновь разжался.

– Прошу прощения.

Иногда он забывал, насколько пугающими для окружающих были его рост и голос. Не говоря уж о его репутации. Он не хотел, чтобы его боялись.

По крайней мере, те, кто предан Республике.

– Пожалуйста, – сказал Мейс, – это может иметь большое значение.

Разведчик что-то пробормотал.

– Простите?

– Я сказал, это было у нее во рту. – Он махнул рукой куда-то в сторону голографического тела у ног Мейса. – Кто-то… намертво захлопнул ей рот, чтобы падальщики не добрались до записи, когда… ну-у, вы знаете, падальщики предпочитают, э-э-э, языки…

На Мейса волнами накатывала тошнота. Кончики его пальцев дрожали. Он уставился на изображение женщины. Эти отметины на ее лице… Он думал, что это просто отметины. Или какой-то грибок. Или колония плесени. Теперь он все рассмотрел и предпочел бы, чтобы глаза не заметили эти тупые золотистые выступы у нее под подбородком.

Шипы медной лозы.

Кто-то использовал их для того, чтобы жестко зафиксировать челюсть.

Ему пришлось отвернуться. Он понял, что ему придется еще и сесть.

Шпион продолжил:

– Начальник нашего отделения разведки получила информацию и послала меня ее проверить. Я арендовал паровой вездеход у каких-то пропащих иджей, нанял несколько горожан из тех, что умеют обращаться с тяжелым вооружением, и отправился туда. То, что мы нашли… ну, вы сами видите. Эта инфопластина, когда я нашел ее…

Винду смотрел на мужчину так, словно только что увидел его в первый раз. И это было недалеко от истины: он наконец-то увидел его по-настоящему. Маленький незаметный человечек: мягкое лицо, неуверенный голос, дрожащие руки и аллергия. Маленький незаметный человечек, чей запас прочности и силу духа Мейс едва ли мог себе представить. Ходить по месту, на которое Мейс с трудом смотрит даже в виде светящегося лазерного изображения. Чувствовать запах вокруг, изучать тела, открыть рот мертвой женщины…

И затем привезти записи сюда, чтобы пережить все это вновь…

Мейс, наверное, смог бы сделать подобное. Так ему казалось. Наверное, смог бы. Он побывал в разных местах и много чего повидал.

Но не такое.

Разведчик продолжал:

– Наши источники убеждены, что наводка пришла из самого ОФВ.

Палпатин одним своим видом задал немой вопрос. Мейс ответил, не отрывая глаз от агента:

– Освободительный фронт высокогорья, сэр. Группа партизан Депы. «Жители высокогорья» – это грубый перевод слова «коруннаи», так горные племена сами себя называют.

– Коруннаи? – Палпатин нахмурился. – Это, случаем, не ваш народ, мастер Винду?

– Мой… род… – Мейс заставил себя разжать челюсти. – Да, Канцлер. У вас прекрасная память.

– Сноровка политика, – отмахнувшись, скромно улыбнулся Палпатин. – Пожалуйста, продолжайте.

Агент пожал плечами, словно больше рассказывать было особо нечего:

– К нам поступает немало… отчетов, вселяющих тревогу. Расстрелы пленных. Засады, устраиваемые на мирное население. С обеих сторон. Обычно подобные вещи трудно проверить. Джунгли… все поглощают. Так что, когда мы получили эту наводку…

– …Вы нашли это, потому что кто-то хотел, чтобы вы это нашли, – закончил Мейс за него. – А теперь вы считаете… – джедай без остановки вертел инфопластину в руке, разглядывая на ней блики света, – вы считаете, что этих несчастных убили лишь для того, чтобы доставить это послание.

– Какой жестокий план! – Палпатин медленно сел за стол, затем обратился к докладчику: – Это ведь не так, не правда ли?

Шпион лишь опустил голову.

Уши Йоды сдвинулись назад, и глаза вновь сузились.

– Некоторые послания… Важно, как оформлены они. Вторично содержание их.

Канцлер покачал головой, словно не веря:

– Эти партизаны ОФВ, они ведь наши союзники, разве нет? Они союзники джедаев? Что же они за чудовища?