– Звучит так, словно это ранит вас.

– Быть может, ранит. Но, быть может, моя боль идет от самих дней нынешних, а не от человека, их представляющего.

– Кабинет мне больше нравится таким.

Винду мотнул головой, окидывая помещение взглядом. Строгое. Скромное и бескомпромиссное. Для Мейса оно было окном в душу Палпатина: Верховный Канцлер всего себя отдавал Республике. Простые одежды. Четкая речь. Отсутствие заботы о внешнем убранстве или физическом комфорте.

– Жаль, что он не может коснуться Силы. Возможно, из него получился бы неплохой джедай.

– Но тогда другой Верховный Канцлер нам понадобился бы. – Йода мягко улыбнулся. – Возможно, к лучшему, что все так, как оно есть.

Мейс принял этот аргумент, слегка кивнув в ответ.

– Восхищаешься им ты.

Винду нахмурился. Он никогда не задумывался об этом. Его жизнь была посвящена исполнению приказов Верховного Канцлера… но он служил титулу, а не конкретному лицу. Что он думал о Канцлере как о личности? На что это могло повлиять?

– Похоже на то. – Перед глазами Мейса промелькнуло воспоминание, картина того, что он сквозь Силу увидел в Палпатине, когда тот вступал в должность Верховного Канцлера десять лет назад: Палпатин был уязвимой точкой будущего Республики, а возможно, даже и всей Галактики. – Единственное живое существо, кроме него, которое могло бы провести Республику сквозь эти темные времена, как мне кажется, – это… ну-у… – Мейс разжал ладонь, – вы, мастер Йода.

Старый джедай откинулся в кресле и издал то хриплое сопение, что заменяло ему смех:

– Не политик я, глупенький.

Он по-прежнему иногда говорил так, словно Мейс был учеником. Мейс не возражал. Это помогало чувствовать себя моложе. Все прочее в эти дни заставляло чувствовать себя старше.

Смех Йоды прекратился.

– И неподходящим лидером для Республики был бы я. – Его голос стал еще тише, лишь немногим громче шепота. – Тьма застилает мои глаза. Сила показывает мне лишь страдания, разрушения и грядущую ночь долгую-долгую. Без Силы лидерам проще, наверное: достаточно хорошо юный Палпатин умеет видеть.

– Юный? – Палпатин, который был лет на десять старше Мейса, а выглядел так, словно пожил вдвое дольше, в этот момент вошел в комнату в сопровождении какого-то человека.

Йода спустился со своего антигравитационного кресла. Мейс почтительно встал. Мастера-джедаи поклонились, по традиции приветствуя Верховного Канцлера, который движением руки показал, что формальности можно отбросить. Палпатин казался уставшим: создавалось впечатление, что плоть медленно усыхает под его обвисшей кожей, углубляя и без того впалые щеки.

Человек, сопровождавший Палпатина, ростом был не выше подростка, хотя на вид ему явно перевалило за сорок. Тонкие прилизанные коричневые волосы спадали на лицо так, что оно забывалось, стоило лишь отвести взгляд. Этот мужчина с красными, воспаленными глазами держал возле носа платок и всем своим видом настолько напоминал какого-нибудь мелкого клерка из бессмысленного государственного департамента, что Мейс автоматически решил, что перед ним шпион.

– У нас есть новости о Депе Биллабе.

Несмотря на всю предыдущую подготовку, грусть в голосе Канцлера сразу же скрутила желудок Винду в узел.

– Этот человек только что прибыл с Харуун-Кэла. Я боюсь… В общем, вам лучше изучить все самим.

– В чем дело? – Во рту Мейса стало сухо, как в пустыне. – Ее схватили?

Джеонозис был прекрасной иллюстрацией того, что ожидало джедая, схваченного сепаратистами Дуку.

– Нет, мастер Винду, – ответил Палпатин. – Я боюсь… я боюсь, что все несколько хуже.

Агент открыл большой чемодан и достал какой-то старый голопроектор. Несколько секунд он возился с управлением, а затем над полированной эбонитовой плитой стола Канцлера возникло изображение.

Уши Йоды выпрямились, а глаза сузились до двух маленьких щелок.

Палпатин отвел взгляд.

– Я уже видел достаточно, – пояснил он.

Ладони Мейса сжались в кулаки. Ему никак не удавалось выровнять дыхание.

Каждое из лежащих тел было размером с палец. Он насчитал девятнадцать. Люди или очень схожая раса. Вокруг валялись обгоревшие и разломанные остатки типовых домиков. Окольцовывали сцену обломки того, что, видимо, раньше было частоколом. Джунгли вокруг были сантиметров сорок в высоту и покрывали полтора метра стола.

Спустя пару секунд агент сконфуженно выдохнул:

– Это… э-э-э… судя по всему, работа партизан-лоялистов под командованием мастера Биллабы.

Йода не дрогнул.

Мейс не дрогнул.

Там… эти раны… Мейсу нужен был лучший обзор. Когда он дотронулся до джунглей, рука осветилась яркими лучами сканирующих лазеров матрицы голопроектора.

– Вот это. – Его рука прошла сквозь группу из трех тел с рваными ранами. – Увеличьте.

Сотрудник Разведуправления Республики ответил, не убирая платка от покрасневших глаз:

– Ну-у… я, э-э-э, мастер Винду, данная запись, э-э-э, достаточно упрощенная, кхм, почти примитивная. – Голос потонул в чихании, из-за которого тело разведчика бросило вперед, словно от удара в спину. – Простите-простите, я не могу… Мой организм не выдерживает противоаллергенов. Каждый раз, когда я оказываюсь на Корусанте…

Рука Мейса не сдвинулась с места. Он не поднял взгляд. Он ждал, пока причитания агента не утихнут. Девятнадцать трупов. А этот человек жалуется на собственную аллергию.

– Увеличьте, – повторил Мейс.

– Я… э-э-э, есть, сэр. – Агент что-то переключил на голопроекторе, и руки его при этом даже не дрожали. Почти не дрожали. Джунгли исчезли и вновь появились мгновением позже, раскинувшись на десяти метрах пола кабинета. Переплетенные ветки голографических деревьев превратились в мерцающие узоры на потолке, тела теперь были лишь вполовину меньше своих реальных размеров.

Разведчик наклонил голову, отчаянно вытирая нос платком.

– Извините, мастер Винду. Извините. Но система…

– Примитивна. Да.

Мейс прошел сквозь световое изображение и присел на корточки возле тел, облокотившись на колени и сцепив пальцы перед лицом.

Йода приблизился и наклонился, чтобы что-то рассмотреть. Мгновение спустя Винду взглянул в его грустные зеленые глаза:

– Видите?

– Да… да… – пробурчал Йода. – Но рано выводы пока делать.

– О чем я и говорю…

– Для тех из нас, кто не является джедаем… – Голос Канцлера был мягким и сильным одновременно – голосом настоящего политика. Палпатин вышел из-за стола, и на лице его блуждала улыбка слегка озадаченного хорошего человека, который столкнулся с ужасной ситуацией и все еще надеется, что все закончится благополучно. – Быть может, вы объясните?

– Да, сэр. Другие тела немногое могут нам поведать из-за разложения и хищников. Но причиной некоторых повреждений мягких тканей здесь, – ладонь Мейса прочертила несколько линий в голографическом изображении трупа некоей женщины, – стали не клыки или когти. И не энергетическое оружие. Видите зарубки на ее ребрах? Световой меч и даже виброклинок просто рассекли бы кость. Это было сделано обычным лезвием, сэр.

Верховный Канцлер скривился от отвращения:

– Обычным лезвием? Вы имеете в виду просто кусок металла? Банальный острый кусок металла?

– Очень острый кусок металла, сэр. – Винду наклонил голову на сантиметр вправо. – Или керамики. Или транспаристали. Или даже карбонита.

Палпатин сделал глубокий вдох, словно борясь с дрожью.

– Это звучит… ужасно жестоко. И болезненно.

– Чаще всего это и вправду болезненно, сэр. Хоть и не всегда. – Мейс не стал пояснять, откуда он это знает. – Но эти разрезы параллельны и все приблизительно одной длины. Кажется, их нанесли уже после ее смерти. Или как минимум когда жертва была без сознания.

– Или, – агент шумно выдохнул и прокашлялся, будто извиняясь, – просто, э-э-э, связана.

Мейс уставился на разведчика. Йода закрыл глаза. Палпатин опустил голову, словно ему внезапно стало больно.

– В конфликте на Харуун-Кэле существует… э-э-э… традиция… ну… наверное, вы бы это назвали «пытками ради развлечения». С обеих сторон. – Лицо шпиона покраснело, будто ему стало стыдно оттого, что он знает подобные вещи. – Иногда противники… ненавидят друг друга так сильно, что простого убийства врага им недостаточно.