Вскоре Харитон Лаптев прибыл в Кронштадт и приказом от 10 ноября 1759 года был отдан под суд за «потеряние помянутого корабля». [248] В процессе следствия выяснилась невиновность командира.

В 1762 году Харитон Лаптев получил значительную должность обер-штеркригс-комиссара флота [249], которую за несколько лет до него занимал Дмитрий Овцын, также участник Великой Северной экспедиции.

На этом посту Харитон Лаптев пробыл недолго, он умер 21 декабря 1763 года в Петербурге. Его единственный сын Капитон Харитонович служил в армии капитаном, а после отставки долгое время в чине коллежского асессора был великолукским почтмейстером. [250]

Выдающийся полярный исследователь Дмитрий Лаптев по прибытии в Петербург продолжал службу во флоте. Сохранившиеся многочисленные архивные материалы, отражающие участие Д. Лаптева в исследовании Сибири, дают возможность сказать, что это был человек, знающий свое дело, рассудительный, энергичный, неуклонно настойчивый и в высокой степени честный и скромный.

Дмитрий Лаптев родился в 1701 году, [251] в семье Якова Владимировича Лаптева, мелкопоместного дворянина Великолукской провинции. [252] Видимо, в детстве он получил хорошее воспитание и начальное образование. Тогда же, надо полагать, учился немецкому языку, что в то время было редким явлением. (Интересен такой факт. В ноябре 1736 года в Якутске была произведена распродажа «пожитков» умершего лейтенанта Ласиниуса, и в том числе продавались его личные книги. Среди книг было пятнадцать на немецком языке, и все эти, немецкие книги» приобрел лейтенант Д. Лаптев.) [253]

Четырнадцати лет Д. Лаптев был определен в Морскую академию, где прошел суровую петровскую школу и зарекомендовал себя способным и усердным учеником. Из всех будущих участников экспедиции только Алексей Чириков и Степан Малыгин в 1721 году, а Дмитрий Лаптев в 1723 году имели уже чин унтер-лейтенанта и в 1726 году командовали кораблями.

Как лучший моряк Д. Лаптев был рекомендован в состав Первой Камчатской экспедиции, но это назначение не состоялось. Во Второй Камчатской экспедиции он принял участие уже в чине лейтенанта. Когда отряд Д. Лаптева исследовал побережье Ледовитого океана, продвигаясь все дальше и дальше на восток, по предложению президента Адмиралтейств-коллегий Головина лейтенанта Дмитрия Лаптева вместе со Степаном Малыгиным произвели в капитаны. [254]

В 1746 году флота капитан Д. Лаптев командовал кораблем «Ингерманланд», а в последующие годы другими кораблями. В 1751 году он был пожалован в секунд-интенданты, а через четыре года — в капитан-командоры и в 1757 году произведен в контр-адмиралы. Затем исполнял должность директора Адмиралтейской конторы, командира Кронштадтского порта, был флагманом Балтийского флота.

В апреле 1762 года Дмитрий Лаптев «за старостию и болезнью» был уволен в отставку с чином вице-адмирала и жил в небольшом поместье вблизи Великих Лук. Часто ездил в Псков, Великие Луки, Петербург, Москву, встречался там с товарищами по экспедиции. Многим помогал материально, просил Сенат о денежной помощи неимущим бывшим участникам экспедиции, но чаще всего безуспешно.

В один из приездов в Псков Дмитрий Яковлевич встретился с подпоручиком Василием Чириковым, сыном покойного друга Алексея Ильича Чирикова [255] и от него узнал о тяжелом положении семьи Чириковых, за которыми еще с тех пор, когда, был жив отец, числился по дворянскому банку долг в сумме 4000 рублей. Этот долг, как говорилось в прошении на имя императрицы, «они не только по бедности своей не в состоянии заплатить, но и дневной пищи почти не имеют». [256] По приезде в Великие Луки Д. Лаптев немедленно подал на имя директора банка и в провинциальную канцелярию прошение о том, чтобы его адмиральская пенсия перечислялась в счет погашения долга Чириковых. Он обращался за содействием по этому вопросу в Адмиралтейств-коллегию, но ответа оттуда не поступило. [257]

Дата смерти Дмитрия Яковлевича Лаптева пока не установлена. Все сведения о нем обрываются сентябрем 1767 года.

Штурман Семен Челюскин за свои труды по исследованию Таймыра был произведен в мичманы. После окончания экспедиции он на протяжении четырех лет командовал придворной яхтой в должности, которую надлежало занимать офицеру в звании лейтенанта. Однако этого звания Челюскин был удостоен лишь в 1751 году. Следующее — капитан-лейтенанта — он получил еще спустя три года, после службы на различных кораблях Балтийского флота. 19 августа 1760 года «за болезнью и старостью» [258] завершилась многолетняя служба Семена Ивановича Челюскина. Он был уволен в отставку в чине капитана 3 ранга [259].

Вот и все, что пока известно об этом безусловно выдающемся исследователе, моряке, человеке.

Биографические сведения даже о главных действующих лицах Второй Камчатской экспедиции Беринга еще очень отрывочны и неполны. Биографии — некоторых ее участников, помещенные в этой книге, в некоторой степени восполняют этот пробел и раскрывают новые неизвестные страницы истории этой экспедиции.

Много еще «белых пятен» в истории Великой Северной экспедиции. Мало, очень мало знаем мы о ее героях. Если об офицерах экспедиции остались какие-то сведения в их родословных, послужных формулярах, деловой переписке, наконец на географической карте, то где отыскать имена многого множества рядовых служителей — матросов, солдат, каюров, промысловиков (по тем временам — промышленников), которые отдали свои жизни ради великой славы своего народа, своей Родины?

Теперь, когда установлены подробные биографии Прончищева, Челюскина, Харитона и Дмитрия Лаптевых и других участников экспедиции, не вошедших в эту книгу (Муравьева, Малыгина, Елагина, Великопольского, Скобельцына, Свистунова, Кошелева, Минина, Чихачева, Щербинина и Чаплина), можно подумать о том, чтобы в их честь были названы улицы на родине, а может быть, и новые северные города и поселки. В краеведческих музеях следует полнее отразить деятельность славных земляков, вписавших яркую страницу в историю географических исследований нашей Родины.

На наших глазах происходит неслыханное до сих пор развитие всего Крайнего Севера. Советское правительство оказывает особое внимание Сибири и всему Арктическому району, обладающим огромными природными богатствами. Сегодня во мраке полярной ночи сверкают огни новых городов, поселков, строек, морских и воздушных портов. Это бьется стремительный пульс жизни народа, строящего коммунизм. Советский народ с благодарностью помнит замечательных русских путешественников, дерзнувших первыми пойти к высоким северным широтам, чтобы познать неведомую. Таймырскую землю. Современные карты Советской Арктики хранят имена многих из этих людей. Это высокая награда путешественникам, полярным героям, первооткрывателям. Если посмотрим на карту Таймыра, мы прочтем следующие имена:

Вакселя мыс — на северо-восточном побережье Таймыра;

Лаптева Дмитрия пролив, — соединяющий море Лаптевых и Восточно-Сибирское море;

Лаптева Харитона мыс — на острове Пилота Махоткина;

Лаптева Харитона берег — в северо-западной части Таймыра;

Лаптевых море — названо в 1913 году в честь двоюродных братьев Харитона и Дмитрия;

Ласиниуса мыс и полуостров — на северо-восточном побережье Таймыра;