Все дома по случаю праздника были освещены свечами, а перед дворцами и на главных улицах горели фонари.

Обширная торговая площадь, где стояли иллюминированные транспаранты, и ближайшие улицы заполнились народом. Здесь можно было встретить людей всех сословий из самых различных мест России.

Среди радостной толпы петербуржцев, встречавших победителей-моряков, были и двоюродные братья Харитон и Дмитрий Лаптевы.

Величие увиденного надолго осталось в памяти юношей Лаптевых. Это был первый день знакомства с победоносным флотом России. В следующем году свой жизненный путь они навсегда связали с его судьбой.

Нелегко досталась победа! Но главная цель была достигнута — шведский флот потерпел серьезное поражение и военные действия переносились на территорию Швеции.

Однако и теперь, когда Россия прочно укрепилась на Балтийском побережье, а русский флот стал господствующим на Балтике, необходимостьусиления флота как опоры в борьбе с внешними врагами не отпала, а продолжала быть предметом постоянных забот Петра Первого.

После Гангута в русском Балтийском флоте шла усиленная созидательная работа. Балтийские линейные корабли строились по последнему слову тогдашней техники, а для этого нужны были образованные кораблестроители и мореплаватели. В этих целях Петр Первый в конце 1714 года дает генерал-адмиралу Ф. А. Апраксину указание заняться организацией морского училища в Петербурге и прежде всего подыскать дом для этой школы.

С самого основания регулярного флота Петр Первый стремился иметь собственные морские кадры. Первой школой, которая готовила такие кадры, явилась Московская навигацкая школа.

Эта знаменитая петровская школа — колыбель кадров русского флота — дала для службы отечеству первых геодезистов, составителей карт, штурманов, артиллеристов, флотских офицеров и кораблестроителей.

Она же готовила первых русских учителей морского дела, математики и начальной грамоты. В ней были созданы первые русские учебники и учебные пособия.

Этой школе принадлежит значительное место в истории отечественной географии. Из ее стен вышло немало знаменитых исследователей, неутомимых путешественников, выдающихся географов, геодезистов и картографов.

В ней получил образование И. К. Кирилов — выдающийся географ петровской эпохи, организатор и руководитель первых геодезических работ в России. В ней учились Ф. И. Соймонов, А. И. Кожин, М. П. Травин, создавшие первую русскую карту Каспийского моря, И. М. Евреинов и Ф. Ф. Лужин — участники первой научной экспедиции на Камчатку и Курильские острова. Ее закончили А. Д. Красильников — выдающийся астроном XVIII столетия, видный участник экспедиции В. Беринга, впоследствии профессор Академии наук; астроном Н. Г. Курганов, профессор математики и навигации морского корпуса; С. И. Челюскин — известный участник Великой Северной экспедиции. В Навигацкой школе начинали свое образование участники русских географических экспедиций XVIII века А. И. Чириков, С. Г. Малыгин, Д. Л. Овцын, В. В. Прончищев, П. А. Чаплин, М. А. Головин, М. Я. Щербинин. В этой же школе учился М. С. Гвоздев — участник известной экспедиции Шестакова, открывший и впервые изучивший оба берега Берингова пролива. Создание этой школы было задумано еще в конце XVII века. В 1698 году, находясь в Лондоне, Петр Первый приказал отыскать для будущей школы хорошего преподавателя математики и морских наук. Школа была открыта в январе 1701 года. Для работы в ней пригласили трех иноземных учителей. Это были англичане профессор Эбердинского университета Генри Фархварсон и моряки-навигаторы Стефан Гвин и Ричард Грейс из колледжа Крист-Черч. Фархварсон (на русский лад он стал зваться Андреем Даниловичем) обладал солидными по своему времени знаниями в области математики, астрономии, теоретической навигации, знал несколько языков, затем изучил русский язык. Он был назначен преподавателем математики, а его помощники Гвин и Грейс — преподавателями навигации.

Дом для школы подыскали такой, как просили учителя, «на высоком месте, чтоб можно горизонт видеть и примечать обсервацию и начертание и чертежи делать в светлых покоях….» [7] Таким условиям удовлетворяла Сухарева башня, построенная в 1692–1695 годах.

Начались занятия в- школе, и сразу же возникли немалые трудности: не было учебников, не хватало учебных пособий, занятия приходилось проводить посредством переводчиков, так как иноземцы не знали русского языка и к тому же выбор преподавателей, за исключением серьезного ученого Фархварсона, был не совсем удачен. Ни Гвин, ни Грейс особенного рвения к занятиям не проявляли.

По рекомендации куратора школы дьяка Оружейной палаты Алексея Александровича Курбатова (в прошлом крепостного боярина Шереметева) в феврале 1701 года зачислили в состав преподавателей школы Леонтия Филипповича Магницкого с дополнительной оплатой по «четыре деньги в день кормовых денег» за составление учебника арифметики.

Родился Магницкий в 1669 году. Он не принадлежал ни к знатным, ни к богатым людям. Родители его были средними обывателями, но чисто русского происхождения. Семнадцатилетним юношей пришел учиться в Славяно-Греко-Латинскую академию, где пробыл с 1686 до 1694 года, затем связал свою судьбу с Навигацкой школой, где преподавал математические науки, и был ее руководителем до конца жизни. Это был один из образованнейших русских людей своего времени. Имел обширные познания в математике, русской словесности, знал теорию навигационных наук и владел языками: греческим, латинским, немецким и итальянским.

Много времени, сил и энергии вкладывал Магницкий в дела школы, радовался ее успехам. Работал за двоих — не за страх, а за совесть и требовал того же и от учителей-англичан, то опаздывавших на занятия, то пропускавших их вовсе.

В 1703 году Курбатов доносил хранителю Оружейной палаты боярину Ф. А. Головину, в ведении которого находилась школа, что в школе 200 человек и «англичане учат их той науке чиновно, а когда временем и загуляются или, по своему обыкновению, почасту и долго проспят» и только их помощник Леонтий Магницкий «непрестанно при школе бывает и всегда имеет тщание не токмо к единому ученикам в науке радению, но и к иным к добру поведениям, в чем те англичане, видя в школах его управление не последнее, обязали себя к нему, Леонтию, ненавидением, так что уже просил он, Леонтий, от частого их на него гневоимания от школы себе свободное. Далее Курбатов сообщает, что ему удалось урегулировать ненормальные взаимоотношения между учителями и Магницкий школу не покинет, «а дело из них, — отметил автор письма, — признал я в одном Андрее Фархварсоне, а те два, хотя и навигаторы написаны, только до Леонтия наукою не дошли». Потом Курбатов писал в том же году: «Точно доложу о сем, что учители учат нерадетельно, а ежели бы не опасались Магницкого, многое бы у них было продолжением, для того, что которые учатся остропонятно, тех бранят и велят дожидаться меньших». [8] Эти любопытные письма Курбатова хорошо раскрывают всю трудность налаживания учебного процесса в школе и роль Магницкого в этом деле.

В конце 1703 года школа уже работала нормально. Все классы были оборудованы инвентарем, приобретены учебные пособия и все инструменты, которые в то время имели распространение в самых передовых странах, началось печатание учебников.

Одним из первых учебников была знаменитая «Арифметика» Магницкого, которая, по словам Курбатова, вышла гораздо лучше иноземной. Этот учебник, «Арифметика, сиречь наука числительная», был написан Магницким за короткий срок и издан в 1703 году.

В течение 50 лет «Арифметика» служила основным учебным пособием по математике. По этой книге учились целые поколения русских людей. Ломоносов назвал этот учебник «вратами учености». «Арифметика» не только вносила много нового в русскую математическую науку того времени, но и была своеобразной энциклопедией, так как, помимо арифметических, давала алгебраические, геометрические, метеорологические, астрономические и навигационные сведения.