Голоса постепенно отдалялись. Черт побери, я-то понимала, что пью слишком много, но понадеялась на обильную закуску. И все же, если не считать моего любимого синего десерта, приходилось признать, что я лишь чуть-чуть отведала разные блюда, а в основном налегала на вино.
Коридор освещался факелами на стене, но все двери были заперты. Может, надо было выйти через другую дверь? Этот старый дворец представлял собой настоящую паутину залов и комнат, а я здесь почти не бывала, поэтому и не знала, где что находится.
Вдруг из одной двери появилась Мэдж и направилась в мою сторону.
— Ах, как удачно! — воскликнула я. — Отхожее место там?
— Сразу за углом, потом еще один поворот, — крикнула мне Мэдж и пробежала мимо, торопясь вернуться в пиршественный зал.
К огромному облегчению, я нашла то, что отыскала. Но, удивительное дело, там было пусто — значит, я все же попала не туда. Где-то ближе к залу должно быть местечко для лордов и леди. Подобно Мэдж, я поспешно бросилась назад, но коридор, казалось, накренился, превратился в огромный туннель. Отдаленное жужжание голосов заставило меня вспомнить рой пчел, которых разводил мой отец. Жалея, что рядом нет Джона, который бы меня выручил, я схватилась за обшитую дубовыми панелями стену, чтобы не упасть. С какой радостью я увидела идущего навстречу Тома — пока не разглядела выражение его лица.
— Я понятия не имела, куда нужно идти, — начала я, — вот и…
— Вообще-то я ожидал застать тебя в его жарких объятиях. — Том схватил меня за локти и сильно встряхнул. У меня чуть не лязгнули зубы. — Или лежащей на полу, с задранными юбками. Может, ты думаешь, что я деревенский простачок и мне неизвестен этот трюк: ты идешь в одну сторону, он в другую, а потом вы встречаетесь? Я знаком с этим парнем, Кэт.
— Я мало его знаю, мы недавно познакомились. П-пусти меня.
— Я видел, как в его присутствии у тебя кружится голова, как ты вокруг него увиваешься. Так сколько раз ты делала это тайком раньше — может, как раз тогда, когда я писал тебе дурацкие стишки или тратил деньги на красивые подарки?
— Да ты с ума сошел! Ничего подобного я не де…
— Эшли — просто конюх с красивым титулом, и ничего больше. Он весь день копается в грязи. Он провонял навозом!
— Ничего подобного. И ты не имеешь никакого права…
— Я, как последний дурак, терпеливо дожидался, обхаживал тебя, плясал под твою дудку, а ты…
Том даже побагровел от злости. Он брызгал слюной мне в лицо. Должно быть, он тоже выпил лишнего. Я была сама не своя. Даже не могу вспомнить, действительно ли я сказала ему, что Джон однажды в буквальном смысле вытянул меня из грязи и навоза, но в конце концов до меня дошло, что Том тащит меня прочь, подальше от пиршественного зала.
От выпитого у меня голова шла кругом, я была очень сердита на Тома, но и испугалась не на шутку. А он продолжал тащить меня за собой, больно сжав руку, так, что я едва не падала.
— За тобой должок! — пробормотал он сквозь зубы, толкая сперва одну, потом другую дверь в боковом коридоре — все они были заперты. — Ты не будешь отдавать такое роскошное тело другому и думать при этом, будто водишь меня на поводке. Его величество потратил слишком много времени, чтобы приручить шалунью Болейн, я не стану брать с него пример!
— Отпусти! Меня вот-вот стошнит и от вина, и от твоих прикосновений!
Я хотела позвать на помощь, открыла было рот, но Том тут же залепил его грубым поцелуем, едва не раздавив мне губы, и так крепко прижал к стене, что я начала задыхаться. Наконец он нашел незапертую дверь и втащил меня за собой. Через единственное закрытое окно в комнату проникал скудный свет, пахло плесенью и пылью. Слава Богу, никакого ложа здесь не было, однако Тома это не смутило. Он толкнул меня спиной на стол, причем я так ушиблась головой, что из глаз посыпались искры. Он задрал мои юбки чуть ли не до подбородка. Я молилась, чтобы меня вырвало на него, но от вина лишь кружилась голова, тошноты не было.
— Оставь меня в покое! — закричала я, пытаясь лягнуть Тома, когда он схватил меня за ноги и стал разводить их в стороны. — Отпусти, иначе я расскажу…
— Никому ты ничего не расскажешь, иначе я тебя погублю! — фыркнул он и наклонился ко мне, лицом к лицу; я чувствовала, как он лихорадочно шарит пальцами, отстегивая свой гульфик.
Том придвинул меня ближе и еще шире развел мои ноги.
— Не к кому тебе обратиться, а, Кэт? — издевался он; лицо Тома так перекосилось, что его было не узнать. — Новая королева занята только собой да еще своей чертовой ненасытной семейкой и своим пузом, которое все растет и растет. Попробуй испортить ей настроение или вызвать скандал — и наша свободомыслящая королева вышвырнет тебя прочь, словно сгоревшую лучину.
— Прекрати! Слезь с меня!
— Боишься, как бы я не обнаружил, что ты уже не девственница?
— Я девственница, и моя невинность предназначена не для такого, как ты!
Том продолжал свое, не обращая никакого внимания на мои слова.
— Думаешь, Кромвель возьмет тебя к себе, если Анна прогонит? Не спеши к нему бежать! Он просто велит тебе заткнуться и не отвлекать его от важных дел. Теперь он в тебе не нуждается.
Не нуждается? Мне хотелось разодрать Тому лицо, выцарапать глаза, но удалось лишь вонзить ногти ему в шею.
— Моя семья сейчас идет в гору, — продолжал Том. — Даже мой братец-губошлеп, к которому прислушивается архиепископ Кранмер. У тебя же нет ничего, кроме доброй славы, — ты ведь преданная служанка королевы, да еще немного помогаешь тем дурехам, которые не умеют читать. И если ты сама не будешь болтать об этом нашем свидании, я тоже не стану этого делать, храня твою репута…
Я завопила от первой боли, но он зажал мне рот потной ладонью и стал проникать в меня глубже. А что, если я понесу Дитя от этого… этого грубого совокупления, которое произошло совсем не так, как мне мечталось? Тому было наплевать на меня, он думал только о себе. Все мои красивые мечты, ведь любовь к нему, которую я так долго лелеяла, съежилась и умерла в тот же миг.
— Ага, — пробормотал Том, — я опередил твоего мальчишку-конюха!
Мне казалось, что прошла целая вечность, но наверняка все закончилось очень быстро. Однако мучения и стыд от того, что Том сказал и сделал — от того, что он погубил, — еще только! начинались.
И как мне удалось добраться до барки, отплывавшей в Уайтхолл? На борту все веселились и оживленно болтали. Должно быть, они на пиру тоже ели и пили не в меру, потому и не заметили ни моего искаженного гримасой боли лица, ни нетвердых шагов. Когда фрейлины Анны стали готовиться ко сну, я пробормотала какое-то невнятное объяснение, спустилась по узкой черной лестнице и бросилась к реке.
Нет, я не собиралась топиться — это было бы слишком ужасно, как смерть моей матери. Я хотела жить. Я жаждала отмщения. Но в ту минуту мне просто надо было смыть со своего тела следы учиненного Томом насилия, если уж я не могла изгнать их из памяти. Для этого мог подойти и струившийся в саду фонтан.
И тут, на мое счастье, пошел дождь. В это время года дожди не редкость, но мне казалось, что Господь Бог посылает эту чистую воду с небес мне в утешение. Не задумываясь о том, что кто-нибудь может пройти мимо, я скорчилась у стены безлюдного уединенного сада и сорвала с себя всю одежду до последней нитки, хотя для этого мне пришлось вертеться и изгибаться, стаскивая со своего тела драгоценные ткани без помощи служанки, которая обыкновенно меня раздевала. Если бы кто-нибудь появился в саду, то, несомненно, решил бы, что я сошла с ума, но это меня не тревожило. Задыхаясь, я горько плакала и проклинала Тома, понимая, что бесчестьем меня покрыл не только он, но и кое-что из того, что я сама делала для Кромвеля, — для того, чтобы сделками с совестью пробить себе дорогу туда, где я теперь находилась. Я так измучила себя и так запуталась, что в чувство меня привела только молния, ударившая в одну из каминных труб на крыше дворца.
