«Ну, нет дыма без огня», — откровенно признался Рыльцев. — «Только не читай мне мораль… Должен тебе сказать, что ты самая очаровательная женщина из всех, кого я знал. Тебе уже тридцать один год, но ты гораздо интереснее иных восемнадцатилетних… Чувствуется порода… Неужели я тебе не нравлюсь? Поверь мне, нам с тобой будет хорошо… Раздевайся, дорогая… Боже мой, как ты хороша, какие глаза, волосы, какие ноги, какое под твоей одеждой тело… Я сделаю тебя кинозвездой, ты будешь самой знаменитой советской актрисой… Ну же…»
С этими словами он задрал ей юбку и повалил на постель. Церемониться и ухаживать у него, видно не было ни времени, ни желания. Удовлетворить свою похоть, и заняться другими делами…
То, что проходило всегда, не прошло теперь. Ника вырвалась от него, обругала его крепким словечком, дала пощечину и выскочила из квартиры… Весь мир перевернулся для неё в эту минуту, только что вдохновленная и счастливая, она была облита помоями и чувствовала себя полным ничтожеством… Не суждено ей сниматься в главной роли, вряд ли после этого могут получиться какие-либо взаимоотношения с Рыльцевым. Еще бы — ударить такого известного человека… «Ответишь за это, тварь!» — звучал в ушах крик Рыльцева ей вдогонку.
Ника мчалась по улице Горького к метро… Она жалела, что никого не было дома, что некому было излить свое негодование, муж Вадик был на съемках в Сибири, полуторагодовалую дочку Леночку забрала свекровь.
… Взволнованная, с колотящимся сердцем, ворвалась она в свою маленькую квартирку на Соколе. Ей хотелось поделиться с кем-нибудь только что происшедшим, но она воздержалась от этого. Первым должен был узнать об этом Вадик… И он узнал… Только не от нее…
… — Ты пошла сниматься к этому мерзавцу?! — крикнул он, входя через две недели в квартиру и увидев там Нику. — Я знаю, что ты спала с ним… Паршивая шлюха!
Не успела Ника открыть рот, как Вадик ударил её кулаком в лицо. Она упала на пол. Муж схватил её за длинные волосы и стал таскать по полу, отчаянно матерясь. — Я…, — всхлипывала она. — Все не так… Тебя… Ты… Тебя дезинформировали… — Все так! — завопил Вадик. — Мне в Томск ещё две недели назад звонил Тынчеров, которому все рассказал сам Рыльцев. У него же никто не снимается без постели, никто, это известно всем… И всем известно, что он половой извращенец, известно, что он творит со своими любовницами, чтобы удовлетворить свою похоть… Знаю я некоторые подробности его похождений. Но от тебя я такого не ожидал… Шалава, паршивая шалава, я убью тебя!!!
Обезумевший Вадик стал бить её, валявшуюся на полу, ногами. Боясь, что он убьет её, Ника выскочила на улицу. Было поздно, и никто её не заметил. Она взяла такси и поехала к подруге Наташе. — Ты должна пойти в милицию, — твердо заявила Наташа, увидев подругу в таком истерзанном виде. — Никуда я не пойду, — покачала головой Ника. — Я люблю его. А он меня. Он поверил наговорам. И я дура, я должна была посоветоваться с ним, прежде чем давать согласие на съемки у Рыльцева. Моя вина, и я получила по заслугам. А он поверит и простит меня… Хотя меня и не за что прощать. Я боялась, что он меня убьет и его посадят, только поэтому и приехала к тебе… И все… Постели мне, я умоюсь и пойду спать… Хорошо, что Лени нет дома.
… Дальнейшее происходило настолько быстро, что теперь представляется каким-то кошмарным фарсом…
Через два дня Ника привела себя в порядок и поехала домой мириться с любимым мужем. Шел девятый час вечера. Она открыла ключом дверь. В квартире стояла тишина, и она показалась Нике зловещей. — Вадик, ты дома? — крикнула она и услышала в спальне некое шевеление.
Заподозрив худое, она ногой открыла дверь. Там, в постели, под одеялом замерли две фигуры… Ника подошла и сдернула одеяло. Голый Вадик, голая молодая девка… Оба вытаращив глаза, молча глядели на нее…
… Дальнейшее она помнит плохо. Словно в тумане, она бросилась на кухню, схватила острый нож, вернулась в спальню. В это время девица как раз вскочила с кровати.
— Ника, это тебе расплата за твою измену! — воскликнул фальцетом смертельно побледневший Вадик, робко поднимающийся с постели. А Ника, с налитыми кровью глазами молча всадила нож под сердце своей сопернице. Раздался душераздирающий крик, и та упала на пол. Фонтаном хлынула кровь. Вадик вскочил, издал какой-то непонятный звук и тут же грохнулся в обморок. А Ника так и стояла, опустив руки и так же молча глядела на двоих, лежащих на полу. А затем подошла к телефону и набрала «0-2». Милиция приехала быстро.
Коренастый белобрысый старший лейтенант мрачно поглядел на сидящую в оцепенении на полу Нику. — Ох, попала ты…, — только и сумел произнести он.
С бригадой был врач. Он констатировал смерть жертвы.
— Вы понимаете, что будете немедленно задержаны? — спросил старший лейтенант. — Да…, — пролепетала Ника, тупо глядя на свою окровавленную жертву. — А как же… А как же… Аленушка? — вдруг пришло ей в голову, до неё дошло, что она сделала, и она разразилась рыданиями. Старший лейтенант только пожал плечами. — Раньше надо было думать… Убийство… Статья сто третья Уголовного Кодекса. Пригласите понятых…
Вскоре привели двух понятых — соседа из квартиры напротив вежливого пожилого человека и соседку снизу Люсю, работающую продавщицей в гастрономе. Ника знала, что Люся безумная поклонница Навроцкого, что она влюблена в него, а, скорее всего, в прошлом его любовница. Когда Навроцкий женился на Нике, Люся возненавидела её лютой ненавистью, никогда не здоровалась, бросала на удачливую соперницу суровые взгляды. И вот… Когда Люся поняла, что тут произошло, глаза её озарились свирепой радостью. — Доигралась, курва? — прошипела она. — Ничего, теперь тебе мало не покажется… — Что это вы так? — поинтересовался старший лейтенант. — А то, что эта провинциальная шлюха, дешевая актриска окрутила доверчивого Вадима Петровича, родила неизвестно от кого дочь, которую он считал своей, а недавно её пригласил сниматься в кино режиссер Рыльцев, который, как всем известно, никого так просто к себе не приглашает… Я читала в газете, что она будет сниматься у него в главной роли… Я слышала, какой был у них на днях скандал, я внизу живу, только глухой не услышит… Вадим Петрович, скорее всего, избил её и выгнал вон. И естественно, решил забыться с кем-то… — Она взглянула на окровавленный труп. — А эта копила злобу и решила отомстить… Так что, пишите, пишите, я буду свидетельницей, это не случайное убийство… Это все продумано, спланировано… — Она, однако, сама вызвала милицию, — возразил старший лейтенант. — А кишка оказалась тонка, думала, так просто человека зарезать, ан нет… Убила и испугалась, решила выдать все за всякое там состояние аффекта, тому подобное… Но есть свидетели, дорогая моя, я есть… Я покажу, я докажу… — Вы, я вижу, женщина в юриспруденции грамотная, — заметил старший лейтенант. — А мой отец работал в милиции. Капитан Салабаев, не слышали?
