— Поверить не могу, — воскликнул я. — Нет, он жив и очень даже здоров. Ты хоть представляешь, что это за человек?

— Думаю, он инкарнация брата Даттатрейи по имени Дурваса, который на самом деле был Шивой так же, как сам Даттатрейя был воплощением Вишну. Он просветленный человек и один из величайших тантриков в Индии, — ответил Картуш.

— Так почему же ты сейчас не рядом с ним? — спросил я.

— Ну, у нас появились разногласия, — покачал головой Картуш. — Это случилось на Кумбха Меле в Уджайне в 1968 году. Если быть точным, в мае 1968. Ты, должно быть, учавствовал в это время в демонстрациях на улицах Парижа. Когда Бхай-рон Пури предложил мне стать его учеником, а затем и саньясином, я согласился. Но когда пришел день первой из инициации, произошло две вещи. Первая.— я начал колебаться.

— Я тоже колебался, — заметил я.

— Я не был уверен, смогу ли стать настоящим садху! Да, я буду вместе с учителем среди йогинов и шаманов, но вдруг потом я обнаружу, что аскеза не для меня? Как тогда я смогу уйти и нарушить обет, — объяснил Картуш.

— Я чувствовал то же самое, — согласился я.

— Ну, а вторая вещь — это дурное предзнаменование. Моя Венера находилась в неблагоприятном аспекте, что не предвещало ничего хорошего для моего посвящения в саньясины, а я не сказал об этом Гуру Джи, — признался он.

— Но он же не мог не знать об этом? — удивился я. — Хари Пури Баба всегда проверял благоприятные и неблагоприятные дни для каких-то начинаний.

— Может, знал, а, может, и нет. Но однажды, когда мой и твой гуру как обычно спорили, Хари Пури попросил меня найти в Уджайне книжный магазин и купить ему хороший словарь английского языка. Какая странная просьба, подумал я. Полдня я мотался по городу под обжигающим солнцем, но ничего не нашел. Наконец я наткнулся на книжный магазинчик "Нового Света" и там встретил ее.

— Кого? — спросил я.

— Мари была родом из родного города моей матушки, что находится неподалеку от Парижа. Эта девушка была невероятно красива, и я сразу же влюбился в нее.

— Ты шутишь?

— Ни капельки. Мари только приехала из Франции и рассказала мне о революции, заварившейся на улицах Парижа. Вдруг я понял, что в моей жизни чего-то не хватает, и это что-то стоит прямо напротив меня.

— И как ты поступил?

— Что мне было делать? Я отказался от инициации, подождал до конца Кумбха Мелы, а потом уехал с моей Мари. Должно быть, Бхайрон Баба догадался обо всем в тот же день, как я встретил ее. Разочарование Гуру Джи все росло, поэтому ко времени моего отъезда он уже вычеркнул меня из своей жизни. Я знал, что больше никогда его не увижу.

— Многие баба верят, что он убил Хари Пури Баба при помощи тантры, и он терроризировал меня с самого первого дня, как я появился в акха-ре, — сказал я.

— Нет, я не верю, что он убил твоего баба. Бхайрон Пури не поднял бы руку даже на москита. Должно быть, я сильно ухудшил дело для тебя и остальных иностранцев. Послушай, они часто спорили, бросали друг другу вызовы. Иногда они заключали пари, не на деньги, а на что-то другое, пытаясь перебороть один другого, но ничего более серьезного никогда не было.

— Ты много общался с Хари Пури Баба в то время? — спросил я.

— Достаточно. Он часто приходил к нашему дхуни, или мы приходили к нему. Иногда заходили споры относительно моего ученичества и инициации, а также относительно того, может ли иностранец стать баба или нет. Было ясно, что я был ходячей проблемой. Хари Пури даже спросил меня, нет ли у меня друзей-иностранцев, которые тоже хотели бы стать баба. У меня таких друзей не было, но это заставило меня задуматься, что между ними происходит.

— Что ты знаешь о падуках Сандхья Пури?

— Только то, что они изчезли из Датт Акхары, решив, вероятно, выполнять роль индийского Святого Грааля.

— Но, конечно же, как Хари Пури, так и Бхайрон Пури могли читать Книгу Мира и обладали достаточной силой, чтобы найти падуки. Я все никак не могу понять Бхайрона Пури. Почему он не искал падуки, если они были ему так нужны?

— Может быть, это было просто шоу, может, ему на самом деле было на них наплевать. Он гуру, а не герой. Однажды Хари Пури сказал мне, что поиски — это колыбель героя. Я хорошо это запомнил, так это было похоже на "Элиаду". А еще поиски — это путь ученика.

Чудеса чаще всего случаются в точках встречи разных миров. Это относится к аэропортам, перекресткам, берегу моря, кладбищам, больницам и храмам. Но места, в которых Мир Обычный встречается с Миром Необычного, Сверъестест-венного, обычно сокрыты и требуют паломничества. Паломничества внутреннего или внешнего. Совершая его, ты словно подвешиваешь себя между мирами. Места паломничества называются тиртами, "местами встречи". В тирте ты находишься в обоих мирах одновременно. Тирты отмечают спрятанные входы в Сверхъестественный Мир, отражают внутреннее путешествие во внешнем мире и небеса на земле. Совершающие паломничество миряне уподобляются баба на время путешествия.

Основная причина, по которой отправляются в паломничество, это переживание даршана и его благословений, проявляющихся в прасаде, подношениям из цветов, фруктов и сладостей, которые пилигримы вручают божеству. Затем их отдают последователям обратно, скрепляя союз между Богом и людьми. "Даршан" происходит от корня "дрш", то есть "видеть", и означает Взгляд.

Это не любопытствующее разглядывание туриста, но настоящее Видение. "Прасад" — "то, что приносит удовольствие", является знаком, что божество довольно и потому раздает благословения. Паломник проявляет сострадание к нищим, поскольку сам чувствует сострадание, изливаемое на него божеством, поэтому он принимает и отдает дар прасада. Чтобы мир смог получить пользу от его паломничества, пилигрим приносит благословения и прасад домой.

Есть тирты, принадлежащие разным божествам, как местным, так и известным во всей Индии. Есть места, в которых происходили священные события, и еще есть величественные творения природы. Но у них всех есть одна общая черта: они являются отражениями священной истории, разыгрываемой на небесах. Врата стоят на границе отражений.

Паломничество это тоже история. Каждый пилигрим — герой, а у каждого героя есть свой крестовый поход. В Мире Сверхъестественного принять значит соедниться со звездами и отразить историю, которая должна проявиться на поверхности земли. Это значит, что ты достигнешь бессмертия, начиная жить в истории тогда, когда тела уже больше нет.

Амар Пури Баба не ругал меня за долгое отсутствие, и, казалось, даже не заметил его, когда я вернулся к его дхуни несколько месяцев спустя. Когда старый пир Датт Акхары умер в возрасте 118 лет, конклав, состоящий из самых старших баба акхары, избрал Амара Пури новым пиром накануне Кумбха Мелы в Уджайне в 1979 году. Для нашей линии преемственности это была великая победа. Все баба начали звать Амара Пури сиддхой, то есть "совершенным". Мы переехали в Уджайн, начали выполнять определенные религиозные обязанности и готовиться к великой Кумбхе. Но всего за месяц до начала мелы Амар Пури внезапно умер, что привело акхару в полный хаос.

После того, как два моих главных гуру умерли, мои приоритеты изменились. Я провел несколько лет в Каши по приглашению Капила Пури Баба, который стал моим покровителем и еще одним гуру после церемонии передачи гуру-мантры. Молодое поколение баба продолжало набирать силу, и, поскольку я был частью этого поколения, то часто совершал паломничества по самым отдаленным уголкам Индии вместе со своими ровестниками.

В 1983 году я отпраздновал двенадцатилетнюю годовщину посвящения в саньясины вместе с остальными посвященными на Кумбха Меле в Аллахабаде. Прошло двенадцать лет, Юпитер совершил полный круг вокруг солнца. Как же много лет прошло с тех пор, как я стал баба!

Бам Баба, который время от времени наведывался ко мне, напомнил при встрече, что я так и не совершил паломничества к истокам Ганги в Гималаях.