— Мы учим все наизусть, сынок И потом, если бы даже у этих книг и были страницы, как бы ты их понял?

— Я выучу санскрит, — сказал я.

— Но даже тогда ты не узнаешь ничего, кроме слов, — ответил он мне.

— Но в словах есть смысл, — удивился я.

— Смысл — это звук, — ответил гуру.

В Амлода Кунд баба всегда приветствовали друг друга, произнося "ом намо нараян". Я спросил Хари Пури Баба, что это значит.

— А! — сказал Хари Пури Баба. — Что именно ты хочешь узнать: перевод, значение или силу этого приветствия? Это три разных вещи, знаешь ли. Сила состоит в шести слогах: "на", "ма", "на", "ра", "я", "на". Когда ты сможешь правильно воспроизвести звучание каждого из них, ты получишь силу приветствия. Не волнуйся, у тебя получится. Если же ты хочешь получить английские слова, тогда слушай. "На-ма" это твое имя, но что в этом имени? Как тебя узнают? Какая у тебя репутация? Поэтому "на-ма" это сила уважения, приветствие. "На-ра-я-на" это бог, который дал человеку его человеческую природу, бог, пребывающий в сердце человека также, как он восседает на огромном змее, плавающем в океане молока. Этот бог — Вишну.

— Но так как же правильно: "нама нараян" или "намо нараян"? Мне казалось, что вы говорили "намо", — спросил я.

— Есть слушание, как у ребенка, когда ты слышишь то, что тебе кажется, а есть слушание, когда слышен звук, точная вибрация, и тогда приходит нечто большее, чем простое восприятие. Поэтому "нама" на самом деле "намах" или даже "намас", но когда этот слог присоединяется к "нараян", он становится "на-мо". Звук должен изменяться при соединении с другим звуком, а вибрации — меняться при соединении с другими вибрациями, чтобы в мире сохранялся порядок, — объяснил Хари Пури Баба. — Тебе надо самому искать понимание этого, я же могу лишь указать путь. Это мой долг. А идти ты должен сам. Традицию нельзя найти в книгах. Конечно, можно купить книги Ади Шанкары, но даже если ты поймешь написанное на санскрите, то обнаружишь, что без традиционных комментариев, без интерпретации учителя, стоящего в линии преемственности знания, прочитанные слова не будут иметь никакого смысла. Сами по себе книги ничего не значат, неважно, древние они или современные.

Вдруг я почувствовал острую боль в левой ступне, потому что Амар Пури Баба ударил по ней железными щипцами. Я и не заметил, что встал так, что пальцы левой ноги стали указывать на дхуни. Дхуни надо уважать так же, как необходимо уважать людей, а это значит, что ни на дхуни, ни на людей нельзя указывать пальцами ни рук, ни ног. Амар Пури Баба показал, как надо прикасаться к земле и мочкам ушей, извиняясь за свои плохие манеры, а также объяснил, что для других людей видеть, как кто-то непочтительно ведет себя, является плохим знаком.

— Ты Брама, — сказал мне Хари Пури Баба. -Кто такой Брама? Взгляни на дхуни, он тоже гуру. Видишь пылающий огонь? Брама — это большой огонь. Вселенная полна огня. Видишь бога дождя в этом огне? Дрова в дхуни символизируют время, прошедшие года. Вот еще один год сгорел. Дым, поднимающийся из дхуни, это облака. Когда из дхуни поднимаются языки пламени, это молния, а потрескивающие звуки — гром. Боги подносят огню нектар-"сому", и тогда идет дождь.

Понимаешь, этот мир — в сущности огонь, ничем не отличающийся от огня, горящего напротив тебя. Дрова — это земля. Дым — ночь, искры -звезды. Боги подносят дождь огню, и из этого жертвоприношения рождается пища.

Мужчина — тоже огонь. Очаг и дрова — это его открытый рот. Дым — его прана, дыхание жизни, языки пламени — его язык, его речь, а искорки пламени — его глаза. Боги подносят еду этому огню. Из этого жертвоприношения рождается семя.

И в женщине тоже есть огонь. Очаг и дрова это ее утроба. Дым — ее волосы, языки пламени — ее гениталии, тлеющие угли — это акт любви, а искры -наслаждение. Боги подносят семя этому священному огню. И тогда из него рождается человек

Человек проживает свою жизнь, и, когда он умирает, его тело отдают пламени. Все есть огонь, Великий Огонь, Брама, — заключил Хари Пури Баба.

С прошествием времени тот пыл, с которым я начал жизнь новопосвященного, постепенно угас. Исчезло ощущение новизны от ношения пепла вибхути вместо одежды, когда я заметил, какой сухой стала моя кожа. "Служение гуру" превратилось в рутину, которую я пытался избежать. Тщетно пытаясь отмыть жир с грязных горшков при помощи одного лишь пепла и холодной воды, я мечтал о жидкостях для мытья посуды. А душ? Я уже забыл, как это — мыться горячей водой.

Но эти мысли были всего лишь отвлечениями. На деле я хотел практиковать йогу, "настоящую" йогу, ведь за исключением мантр, практикуемых рано утром и поздно ночью, все остальные дни проходили, занятые одними и теми же делами, сидением у дхуни во время того, как Хари Пури Баба принимал людей, и мне было очень скучно. Неужели такова жизнь посвященного?

В моем воображаемом ашраме гуру сидел перед множеством учеников, обучая их разным духовным упражнениям, асанам и ритуальным песнопениям. Он вовремя исправлял ошибки и поддерживал учеников. Но в Амлода Кунд ничего подобного не происходило. Хари Пури Баба был прирожденным рассказчиком историй. Он часто садился у дхуни, спиной к шепчущему транзистору, и рассказывал завороженной аудитории истории о великих садху и их учениях, о подвигах богов и героев, а также о том, почему последний премьер-министр потерял свое кресло. По мере того, как улучшалось мое знание хинди, росло уважение к его искусству рассказчика, но все же я считал, что он должен учить меня большему.

— А как же йогические асаны и подъем Кундалини, Гypy Джи? — спросил я Хари Пури Баба.

Он засмеялся.

— Ты хочешь, чтобы эта змея выела твой мозг и вылезла из головы наружу?

— Да, — упрямо ответил я. — Я хотел бы получить подобный опыт.

— Не волнуйся, он у тебя будет, — ответил он, наливая в катори теплого молока и созывая воронов. Три ворона сразу же слетели с веток вниз, приземлившись рядом с Хари Пури Баба, и погрузили клювы в молоко.

— Разве мне не надо выполнять йогические асаны? — спросил я.

— Это необязательно, — ответил учитель. -Хатха-йога это интересная вещь. Ты правильно считаешь, что, если правильно выполнять асаны, придут здоровье, сила и долголетие. Все это хорошо, верно? Но представь, что было бы, если бы вся китайская армия делала подобные асаны. Стали бы они тогда колебаться, стоит ли переходить границу с Индией и начинать войну? Хатха-йога сделала бы из них более эффективных убийц. Наша традиция делает упор на знания, и, поскольку ты можешь научиться видеть этот мир и собственное тело как иллюзию и понимать, как именно мы эту иллюзию создаем, тогда все средства будут способствовать укреплению твоего тела. Но как только ты привяжешься к своему телу, то попадешь в ловушку майи и все потеряешь. Как я уже говорил, если ты будешь держать все время спину прямо, у тебя все получится.

Хари Пури Баба подозвал Кедара Пури Баба. Хотя я уже провел достаточно времени в обществе этого довольно надменного молодого садху, но только сейчас понял, что Кедар Пури Баба был моим гуру-бхаем, учеником, тоже получающим мантры у Хари Пури Баба. Все молодые садху называли Хари Пури Баба гypy Джи и выполняли для него свои омкары дважды в день. Они не были его настоящими учениками, но почитали Хари Пури как своего гуру. Хари Пури Баба велел Кедару Пури Баба научить меня нескольким йо-гическим асанам, а также "пранаяме", контролю над дыханием.

— На твоем месте я бы сконцентрировался на пранаяме, — посоветовал мне Хари Пури Баба.

Позднее он объяснил, что хатха-йога никогда не была частью традиции саньясинов-нага и принадлежала более поздней традиции Натов, садху, также называемых "рваными ушами" (потому что в их ушах проделываются дырки для больших черных серег).