Не случайно в рукописи «Шантеклера» много реминисценций, связанных с Арнагой…

Двери Арнаги всегда были открыты для тех, кто хотел посетить знаменитого писателя. Розалинда активно поддерживает его гостеприимством. Даже здесь, вдали от столицы, она создает изысканное общество. Впрочем, это было не так уж сложно — их семейство никогда не страдало от недостатка друзей. Среди последних немало известных актеров: Кокелен, Муне-Сулли, великая Сара Бернар, юная Сесиль Сорель. И, конечно, писатели — Куртелин, причудница Анна де Ноай, д'Анунцио и даже молодой Анри Барбюс; не говоря уже о соседях: Лоти приезжает сюда из Эндайи, Френсис Жамли — из Аспаррене. Здесь часто бывает и Альфонс XIII, испанский, половину времени живущий во французских замках. И, наконец, писателя навещают политики: Пуанкаре, Леон Блюм, Эдуард Эррио…

Появляется в Арнаге и молодой Кокто, однако вскоре после прибытия доставляет Ростану немало хлопот: писателя тревожат странные наклонности старшего сына Мориса и то, как они быстро сошлись друг с другом. Я после того, как юноши организовали в городе «голубой балет» и устроили настоящий скандал, Ростану пришлось вмешаться и предложить Кокто больше не посещать его владения.

Словом, Арнага могла бы стать домом, где царит счастье, если бы не… — но всегда есть какое-то «не» — пристрастие поэта, несмотря на туберкулез продолжавшего увлекаться женской красотой, что очень омрачало его семейную жизнь и ставило в трудное положение Розалинду… Что говорить, его увлечения были достаточно серьезны. Среди его возлюбленных была не в меру утонченная Анна де Ноай и блестящая комедийная актриса мадам Симон. В прекрасном саду не раз разыгрывались интимные сцены. В конце концов обессилевшая Розалинда встала на тот же путь и завела себе любовника, с которым она впоследствии сочеталась законным браком. С Ростаном она рассталась незадолго до войны 1914 года. Розалинда вернулась в Париж со старшим сыном Морисом, тогда как Жан, уже проявлявший наклонность к наукам, остался с отцом Вскоре он был мобилизован в армию.

Итак, больной Ростам остался в Карнаге один. Однако он не выносил одиночества и скоро тоже отправился в Париж, где встретил свою последнюю любовь.

То была юная и прекрасная актриса Комедии Франсез мадам Марке, «несравненная Диана», грациозная и изящная. Словом, Ростан вновь потерял голову от любви. Он торопил развод, желая сочетаться с актрисой законным браком, а летом 1916 года увез ее в Арнагу. То была его последнее лето, и оно оказалось наполненным любовью и радостями В то же время поэт тяжело переживал несчастья своей родины. Однако он был уверен, что война скоро кончится победой. Осенью он настоял на возвращении в Париж. Вряд ли тогда Ростан догадывался, что больше не увидит Арнагу.

Через несколько дней после заключения перемирия он заразился испанским гриппом, эпидемия которого свирепствовала тогда в Европе, и его не стало.

Наследники Ростана продали Арнагу. Несколько раз дом менял хозяев. Пока наконец в 1962 году его не выкупили власти Камбо, открыв здесь музей поэта.

Хотя Шатобриан и умер в 1645 году в Париже, по большому счету это ничего не меняет: его имя продолжает ассоциироваться с Комбуром, который, однако, ему никогда не принадлежал. Владельцы Комбура стали хранителями памяти о нем, почти жрецами его культа. Впрочем, одна из хозяек замка, а именно графиня де Дюрфор, жившая в начале века, была в девичестве Сибиллой де Шатобриан. Итак, вспомним, чем был для писателя Комбур, какой прилив вдохновения он испытывал каждый раз, оказавшись здесь.

Первый раз он побывал в Комбуре еще совсем ребенком, вскоре после того, как его отец приобрел этот замок. Здесь в обстановке патриархальности и стабильности протекало его детство, Феодальный замок интриговал мальчика, будоражил его воображение. Разве в той самой башне, где была его комната, не увидел он привидение с деревянной ногой? То был древний владелец замка Мало де Коэткен, отличившийся некогда в обороне Лилля и потерявший ногу при Мальплаке. Неизвестно, откуда появилась легенда о том, что каждый год в ночь на Рождество он появляется в коридорах замка и бродит по ним в сопровождении черного кота.

Перечтем «Мемуары у гробовой плиты» и погрузимся в ту полную очарования атмосферу туманных мечтаний, в которой рос юный Рене. Известно, что у его родителей было десять детей, однако здесь, в Комбуре, он проводил время исключительно в обществе своей сестры Люсиль. Эта странная девушка, «любившая одиночество, наделенная красотой, незаурядной духовностью и глубоко несчастная», была для него больше, чем другом, больше, чем сестрой. Именно она уверила его в том, что у него настоящий талант. Она выслушивала его длинные рассказы, вдохновенные рассуждения и говорила: «Ты должен написать все это». Шатобриан признавал, что она стала для него путеводной звездой.

После смерти отца замок унаследовал старший брат писателя, женившийся на дочери Малерба.

Он отважно защищал короля Людовика XVI перед судом Конвента, а в 1794 году вместе с женой погиб на эшафоте. Революция пронеслась над замком, как буря: он полностью был разграблен. Впоследствии внук погибших на эшафоте отреставрировал замок, придав ему стиль Виоле-ле-Дюк, модный во времена Второй империи.

В зрелом возрасте Шатобриан побывал в замке всего четыре раза: на бракосочетании своего брата, во время революции, перед своим отъездом в Америку и, наконец, после возвращения — в 1801 году. Однако воспоминание о родовом гнезде всегда жило в его душе. Позднее он признавался в письме к мадам де Сталь: «Именно в лесах Комбура я стал самим собой, именно здесь я ощутил в себе ту меланхолию, которую пронес затем через всю жизнь, ту особую грусть, которая стала мукой моей жизни и заменой счастья…»

Внучатый племянник писателя, отреставрировавший и перестроивший замок, свою единственную дочь назвал Сибиллой. Писатель Прэнге знавал ее еще до ее брака с Дюрфором. Он описывал ее как девушку «ослепительной красоты, одетую во все розовое…» За несколько недель до этого Прэнге ехал со своей матушкой поездом в Динар Неожиданно поезд остановился на каком-то полустанке. Кондуктор объяснил, что поезд всегда останавливается в Комбуре, когда на нем едет графиня де Шатобриан… То были прекрасные времена, когда еще наша республиканская демократия глубоко чтила графский титул и писательскую славу.

Прекрасная Сибилла по характеру удивительно походила на знаменитого предка. Естественно, она возглавила французское отделение общества друзей Шатобриана и в качестве его председателя принимала в замке интеллектуалов и ученых. Сама Сибилла жила то в Париже, то в Комбуре. В: ее отсутствие главным «жрецом культа Шатобриана» становился ее верный друг и преданный поклонник каноник Мунье. Именно ему было предоставлено право вслух читать графине отрывки из мемуаров писателя. Вместе они с головой ушли в архивную работу, открывая все новые и новые письма, черновики и подробности о жизни писателя.

Однажды графиня и каноник обедали у мадам Альфонс Доде в обществе писателя Жюля Леметра, который, как известно, ненавидел романтизм, да и весь XIX век. Бесцеремонный Леметр принялся критиковать Шатобриана. Возмущенная графиня не стала демонстрировать своего гнева, а лишь спросила каноника, что он обо всем этом думает.

— Пусть эта моська полает на нашего слона, — ответил тот.

Когда в 1944 году каноник в возрасте девяноста лет скончался, его престарелая служанка утешалась, говоря сквозь слезы:

— Господин каноник наконец-то счастлив. Теперь он сможет встретиться на небесах с виконтом де Шатобрианом…

Каноник оставил дневник, впоследствии изданный, который ярко свидетельствует о том, что этот скромный человек мог бы быть не только читателем, но и прекрасным писателем. Впрочем, в своем дневнике он пишет о графине Сибилле куда больше, чем о ее дедушке.

Так, например, 15 февраля 1915 года он пишет: «Видел графиню де Дюрфор, которая поведала мне о том, что Комбур на время войны превращен ею в госпиталь. На башнях реют белые флаги с красными крестами. Столовая и зал превращены в больничные палаты. Графиня жаловалась на недостаток перевязочных средств и на то, что девушки Комбура безбожно флиртуют с несчастными ранеными. (Особенно этим отличается дочь фармацевта). В настоящий момент в госпитале тридцать четыре пациента».