31 августа Рид с женой присутствовали на вечере в посольстве, и он наслаждался изумлением американцев, которое было вызвано его появлением. На посольские приглашения Рид всегда отвечал уклончиво и никогда не перезванивал, чтобы подтвердить их принятие. Это была обычная коктейльная вечеринка со свободным общением между гостями. Многие из них были знакомы с Ридом, знали то, чем он занимается, и хотели поговорить с ним о его фильмах и музыке. Какая-то дамочка, хитроумным маневром оторвавшая его от Вибке, бесстыдно попросила его переспать с нею. Один из дипломатов попытался поддразнить Рида и заставить его публично высказаться по злободневным вопросам, в особенности о нейтронной бомбе – новом виде оружия, изобретенном в Соединенных Штатах, которое уничтожает население, но не разрушает зданий. США произвели фурор в Европе, заявив, что обсуждается развертывание этого вида вооружений в Германии, для использования их в качестве средства устрашения, если вооруженные силы стран Варшавского Договора пойдут на захват недоукомплектованных войск НАТО. Единственным реальным результатом этого вечера стало приглашение американских официальных лиц на показ фильмов Рида в закрытом посольском кинотеатре. Рид ответил, что был бы счастлив продемонстрировать фильмы. Спецагентов Штази это приглашение также обрадовало. На следующий день Рид открыто изложил капитану Заттлеру всю эту информацию, равно как и о том, кто присутствовал на вечеринке. Перед тем, как попрощаться, Заттлер дал Риду два телефонных номера, которыми он может пользоваться для связи со Штази, а также поинтересовался, какое тайное имя ему хотелось бы использовать. Не раздумывая, Рид ответил «Виктор» – в память о своем чилийском товарище Викторе Хара, певце, который был убит в плену после свержения правительства Альенде в 1973 году.(208)

Однако шпион из Дина Рида получился «с колючками». Месяц спустя, 28 октября, сотрудники Штази вновь навестили Рида в его доме. На этот раз они хотели привлечь его к шпионажу в логове заклятого врага Израиля – Организации Освобождения Палестины (ООП). Всего пятью годами ранее внимание всего мира было привлечено к бойцам подразделения этой организации под названием «Черный сентябрь», ворвавшихся в гостиницу, в которой проживали израильские спортсмены, в период проведения Олимпийских игр в Мюнхене, в Западной Германии. В течение двух дней они держали атлетов в заложниках и убили двоих, требуя освободить из израильских тюрем двести палестинцев. Неуклюжая попытка освободить спортсменов привела к гибели еще девяти израильтян, пяти террористов и немецкого офицера полиции. Предвещая зловещие подозрения об организаторах уничтожения самого Рида, скажем, что на следующий год в Норвегии был убит официант-марокканец, по всей вероятности, израильскими спецслужбами, которые приняли его за вдохновителя олимпийского теракта. Ужас захвата олимпийцев, транслируемый по телевидению, омрачил отношение значительной части общемирового сообщества к действиям Палестины и ее лидеров, таких как Ясир Арафат. И все же Рид находился в ряду поклонников ООП, Арафата и их вооруженной борьбы за создание собственной страны на ныне подконтрольной Израилю территории.

Риду запланировали поездку в Бейрут, Ливан, с тем, чтобы там он связался с ООП и обсудил возможность съемок фильма о борьбе и, в частности, об осаде лагеря палестинских беженцев Таль аль-Заатар. И опять сотрудники Штази пытались убедить Рида в том, что они всего лишь предпринимают попытки по защите Организации освобождения Палестины от нападок. Проглотив похожую наживку, когда речь шла о шпионаже в американском посольстве, доносить в Штази о тех палестинцах, которые будут сопровождать его в поездке в Бейрут или о разговорах с ними, Рид отказался. «Очевидно, что он готов к сотрудничеству против американцев, однако, что касается ООП, он не желает быть упомянутым в докладах», – написал капитан Заттлер после их встречи.

Переговоры продолжились, но Рид твердо стоял на своем. Более того, он решил сбросить с себя цепь указаний и потребовал встречи с генералом Мишей Вольфом [Маркус Иоганн Вольф – п.п.], шефом восточногерманского шпионского ведомства, пользующимся дурной славой и благополучно рассадившим с десяток агентов в высших кругах западногерманского руководства. Если Вольф сможет объяснить ему, почему он должен доносить на ООП, союзника ГДР, тогда, возможно, он сделает это. Заттлер ответил, что не сможет организовать такую встречу, поскольку Вольф работает в другом департаменте, но он согласен привести на встречу, которая состоится 1 ноября на парковке у кинотеатра «Космос», своего собственного руководителя.(209)

Разговор на парковке, очевидно, уменьшил обеспокоенность американца по поводу шпионажа в ООП. Он отправился на Ближний Восток и по возвращении позвонил сотрудникам Штази. В начале декабря Рид снова говорит об этой поездке на встрече со своими кураторами и «с энтузиазмом делится своими впечатлениями о борьбе, которую ведет ООП, и о планах создания фильма о бойцах этой организации». Также он докладывает, что пригласил американских дипломатов на премьеру своей новой картины «Певец» (исп. «El Cantor»), которая состоится 11 декабря. «Он ни в какой форме не выразил сомнений или опасений в отношении сотрудников ведомства, напротив, по собственной инициативе он дал понять, что желает содействовать работе Министерства».(210)

И все же, Рид испытывал сомнения в отношении своей шпионской деятельности и, что более важно, в отношении целей, преследуемых Штази и правительством ГДР. Рид никогда не был одним из тех, кто обдумывает свои дела в тишине и одиночестве, и он ставил в известность своих кураторов об испытываемых разочарованиях. В августе 1978 года Рид запланировал посетить 11-й Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Гаване. Этот фестиваль – еще одно международное собрание, спонсированное Советским Союзом и призванное соединить атлетов коммунистического блока и нейтральных стран, – Соединенные Штаты и многие другие западные страны игнорировали в плановом порядке. Тем не менее в Штази хотели быть уверены, что Рид не причинит им хлопот. В мартовском донесении представители Штази сообщают, что певец «испытывает недоверие к деятельности Министерства» и что сотрудникам государственных органов безопасности не следует просить его выполнить какую-либо работу для них на этом фестивале. Однако веских причин для того, чтобы заблокировать его поездку на Кубу, также не было.

«Во всем остальном вопрос о ненадежности Рида не ставится. Его политические взгляды чисты, он абсолютно поддерживает наш общественный строй и, кроме того, выступает за движение к всемирной свободе от империализма. У Рида гарантированно безопасные условия жизни в ГДР и его желание покинуть нашу страну никоим образом не проявляется».(211)

Тем временем недовольство Рида продолжало нарастать. Он признавал, что Соединенные Штаты представляют угрозу для Восточной Германии и для спокойствия в мире. Международная политика Америки была агрессивной и полностью сфокусированной на сдерживании распространения коммунизма в мире, а, если возможно, то на его исчезновении и замещении буржуазными демократиями. Но зачем же ему шпионить за союзниками, такими как палестинцы? В этом он не находил смысла. И за кем еще попросят его приглядывать? Он часто бывает в Советском Союзе и встречается с некоторыми из его самых влиятельных фигур. Точно также, как в Чехословакии, Болгарии, Венгрии и теперь намерен отправиться на Кубу. Попросят его в следующий раз доносить в Штази и об этих друзьях и союзниках? Популярность Рида в Восточной Германии набирала силу, и ему удалось завязать отношения с правящим Центральным Комитетом и даже с его Генеральным секретарем Эрихом Хонеккером.

«Мы дискутировали с ним на тему того, что происходит здесь (в Соединенных Штатах),– вспоминал Марв Давидов.– В некоторой степени я критиковал политику Советов, политику ГДР, сталинизм и мы спорили об этом. Он говорил: "Я могу дойти до самых верхов". И он мог».(212)

Возрастающее разочарование Рида и количество вопросов об использовании его секретной полицией привели к тому, что он вознамерился прекратить внутреннюю борьбу со своими сомнениями. Он решил пообщаться с Хонеккером, напрямую и единолично, о секретной политике правительства. Что точно произошло и когда – неясно. Однажды весной или летом 1978 года Рид вел свой автомобиль по бульварам Восточного Берлина, лавируя в потоке неуклюжих и опасных восточногерманских машин, пока не прибыл к резиденции Хонеккера, где выразил шумное возмущение просьбой Штази «поработать против ООП». И хотя представители Штази пояснили Хонеккеру, что американец неправильно истолковал их инструкции, после скандала дальнейшее его использование в качестве шпиона стало неудобным. Генерал-майор Крач, высшее должностное лицо в Министерстве государственной безопасности, приказал Заттлеру и другим агентам Штази «прекратить сотрудничество с Ридом». Теперь этот вспыльчивый американец вызывает беспокойство в правительстве. Что еще выкинет этот их пропагандистский трофей? Наихудший из возможных сценариев – если Рид упакует вещички и отправится в Соединенные Штаты, где станет рассказывать газетным и телевизионным репортерам о том, что за паршивое место эта Восточная Германия, и выложит то немногое, что ему известно о тайных операциях. Они быстро наложили запрет на заграничные поездки для Вибке, поскольку теперь она обладала американским паспортом. И даже при том, что семейную жизнь пары сотрясали проблемы, руководители Штази предполагали, что оставшейся любви все же будет достаточно для того, чтобы Рид воздержался от отъезда без супруги.(213)