– Молодец,паря! Хороший будешь воин! Ну да ладно, давай, поговори-ка с этим псом. Может,он и мать твою еще украл. А не он, так отец его. Все они одной кровью мазаны!
Мишкаповернулся к лысому и сказал по-хазарски:
– ХристосВоскрес!
Лысый неповерил своим ушам, перестал скулить и замер, боясь обернуться. Мишка повторил:
– ХристосВоскрес!
Лысыйвздрогнул:
– Благодарютебя, Царица Небесная! Святые мученики благодарю вас за милость ко мнегрешному!
Третий разМишка повторил:
– ХристосВоскрес!
Хазарин робко,также не оборачиваясь, ответил:
– ВоистинуВоскрес! Воистину Воскрес! – задыхаясь рыданиями, быстро шептал он. – ВоистинуВоскрес!
– Как тебязовут?
– Раб БожийТимофей.
– Какого тыплемени?
– Я – черкас,черный клобук, с Дона.
– Что делаешьна Итили?
– Иду свойском хазар.
– А гдевойско?
– Скоро будеттут.
– Почему же тывпереди войска пришел?
– Миром хотелиполадить с русами! На договор к ним шли!
– Не ври передсмертью, Тимофей. Какой смысл? Твой путь закончен, тебя не помилуют. Вопрослишь в том, каким будет твой конец. Тебя хотят посадить на кол. Я попытаюсьоблегчить твою смерть. Христианин может исповедоваться любому христианину в крайнейситуации, если нет иерея. Я передам твою исповедь при первом же случае иотслужу по тебе панихиду. Кроме того, постараюсь облегчить твою смерть…
Тимофейзатрясся в рыданиях.
– Господи,Господи! Прости мне все грехи мои вольные и невольные! Господи, прими дух мой смиром!
– Если хочешьисповедоваться, то торопись. У тебя осталось мало времени…
– О,милостивый господин, исповедуюсь тебе, как самому Господу! Как мне тебяназывать?
– Михаил.
– О, Михаил,брат мой во Христе, я – великий грешник, село это ограбить несколько раз хотел,да не мог. Много по Итили ходил, все города и села ограбил, а это никак! Гора уних, и дозор на горе. Пока подходишь с войском, их уже и след остыл. Одничерепки оставляют! Разозлился я на них, захотел хитростью село взять. Да ещебес помрачил разум мой! На торгу булгарском увидел я красавицу русскую, глазасиние, как море, коса – золото! Забыть не могу! И задумал я овладеть ей. Узнал,что она где-то на горах живет итильских, а зовут ее Венеслава. Вот и пошел сосвоими людьми к хазарам, ищу ее уже несколько лет. Был у меня рус крещеный,Филимон, которого веслами сейчас забили. Он сильно хотел отомстить. Егокрестили армянские купцы. Крепко он с ними сдружился за золото, которое онободрал с русского идола. Об этом узнали русы, пытали и хотели Филимонаказнить, но тот бежал ко мне. Он и сказал, что Венеслава – это дочь вождя русовРатко, который сидит в Кадницах. Вот я и захотел хитростью взять село иВенеславу пленить. Вай-ай-ай! Бес разум совсем помутил! Один пошел, без войска!Хотел спрятать от хазар Венеславу! Если бы увидел ее Каган хазарский – отнял быу меня!
– Что онговорит? – услышав имя дочери, спросил Ратко.
– Он искалтвою дочь несколько лет.
– Не тот лиэто бродник, что в Булгаре большие деньги старому Кукше предлагал за нее?
– Да, онговорит, что увидел ее на булгарском торгу.
Раткопомрачнел. Лицо его сделалось каменным, губы сжались.
– Вот оно что!Венеслава ему нужна? Скажи ему, что он увидит ее. Сейчас позовут. Будет с колана нее любоваться, пес!
Мишка перевелчеркасу слова вождя, и тот завыл опять. Ратко сильно пнул его в живот. Черкасскорчился, хватая воздух разбитым ртом.
– Не вой,поганый! Спроси-ка, парень, у него про наших ребят. Как ему удалось их пленить?
Лысыйотдышался и отвечал, косясь на кожаный башмак вождя:
– Ночьюзахватили мы ладью русскую. Спящими на острове их взяли. Хотели резать, ностарый дядька у них был, сказал, что поможет беспрепятственно Кадницы взять,что воины ушли в Ладогу к князю русскому, остались дети да бабы. А дозор нагоре его ладью знает и пропустит в Кудьму без шума. Понравилась мне этахитрость, привязали мы гребцов к скамьям, да и поплыли. А те и рады, лишь бы неубили их!
Филимонговорил, что мало дозорным знать ладью, что нужно для них еще какой-то знакделать, чтобы они не сомневались, что в ладье свои плывут. Раньше кормой кустью Кудьмы подходили, это и был знак. Но старик обманул нас, сказал, чтоотменили этот обычай из-за того, что про него знал мой Филимон. Он не верилстарику, а мне же бес разум затмил.
– Дальше можешьне рассказывать.
– О, господинмилостивый, кто ты – Ангел, сошедший ко мне?
– Нет, ячеловек.
– Но послалтебя ко мне сам Господь, я это знаю!
– Без волиГоспода ничего не бывает.
– Спаси меня,спаси! Сделаю тебя братом, сделаю господином моим, сделаю тебя богатым,сильным! Спаси меня!
– Ты толькочто просил легкой и не позорной смерти. Так прими ее мужественно. Возможно,этим ты искупишь свои грехи.
– Нет, нет! Неговори так! Скажи вождю, что я буду ему служить как собака! Скажи, что я знаюзамыслы Кагана! Я много знаю! Я все расскажу! Я спасу русов! И тебя спасу!
– От чего тыменя спасешь?
– И от русов иот хазар спасу! Тебя все равно убьют. Ты не понимаешь! Русы убивают всеххристиан. Но я скажу русам, что ты не христианин, а хазарам, что ты не русский!
– Тыпредлагаешь мне отречься от Христа?
– Нет, нет,мой господин! Не отречься, а обмануть язычников! Для того чтобы выжить ипослужить еще Господу! В этом нет греха!
– Чего же самХристос не обманул иудеев на Голгофе?
– Русы – неиудеи! Распятие перед иудеями имело смысл и результаты. А перед русами хотьтысячу мучеников распни, они только вымажутся кровью праведников и упьютсясвоей брашной от радости! Христос же – Царь иудейский! Иудейский, – повторилон, – не забывай этого! Хазары не убивают христиан, хоть и сами жидовины! Мывсе веруем в Бога единого, в Творца. А язычники – враги Бога единого!
Тимофейперешел на хриплый, торопливый шепот. На бритом лбу вспотела грязная испарина,а на шее вздулись жилы. У него появилась какая-то животная надежда, в которуюон с жадностью вцепился:
– Вотпосмотри, посмотри, что они делают с христианами! – Он указал взглядомвыпученных карих глаз на реку. – Смотри, смотри, это они и с тобой сделают!
На берегувоины возились с наспех связанным корнями растений плотом. Они столкнули его вреку и, стоя в воде, стали водружать на нем что-то вроде мачты. Когда они ееподняли, Беловский ужаснулся: это был крест с распятым на нем трупом Филимона.Во рту трупа блестели вбитые между зубов золотые монеты.
– Вот-вот-вот!Видишь, как они оскорбляют Распятие! Это не люди, не люди, Михаил! Ты долженпонять, что не нужно метать бисер перед свиньями. Подвиг хорош на Голгофе,перед тысячами понимающих глаз. А в пустыне он не имеет смысла! Его никто неоценит! Тут тоже никто не оценит! Это – не люди! Наша задача – не допуститьпоругания этими варварами Христа в нашем лице. Мы же часть Христа. Ты понимаешьэто? Не допустишь же ты поругания Христа?
Воиныоттолкнули плот от берега и мертвец, зловеще тараща глаза, поплыл по течению.Тимофей сверлил Беловского воспаленным взглядом. Зачем-то он перешел на ещеболее тихий шепот и заговорщическим тоном, заикаясь, глотая слова, тараторил:
– Ты незнаешь, не знаешь, что русы тоже погибнут! Тоже погибнут! Все! Все до одного!Ты ничего не успеешь для них сделать! Мое войско совсем рядом, за этим островом!Всего лишь за островом! Вот за этим, Михаил, за этим островом! Они ждут от меняусловного сигнала. И я его им подам, обязательно подам!
– Ты связан,Тимофей, и тебя никто не развяжет. Так и посадят на кол…
– Какой кол,какой кол! О чем ты говоришь? Ты совсем не понимаешь, о чем говоришь! Мнесмешно, Михаил! Поверь мне, я сумею подать сигнал. Клянусь кровью Господа!Клясться нельзя, я знаю! Я знаю, Михаил! Тем более кровью Господа. Но у менянет другого выхода, нет времени тебя убеждать! Ты видишь, на что мне приходитсяидти из-за тебя?! Поверь мне, Михаил! Не заставляй меня так страшно клясться, ясумею подать сигнал! О, я сумею! Они не успеют сбежать в лес! Их всех перебьютхазары! Но я могу сделать так, чтобы они не пришли. Чтобы они остались ждатьсигнала за островом.
