Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— В пикарескном,— поправил я его. У меня создалось впечатление, что он вызубрил наизусть этот текст, который ему перевели с испанского или французского с помощью словаря и дополнили несколькими техническими терминами, не всегда уместными.

Он еще что-то лепетал о голой истине, о горечи познания, о головокружительных глубинах души, но я его не слушал; летающая тарелка резко взмыла ввысь, в планирующем полете облетела наш дом и взяла курс на квартал богатых вилл. Видимость была хорошая, все бортовые приборы работали нормально.Хромой бес, выглядевший как третьесортный водитель, ткнул пальцем в сторону роскошного особняка посреди сада или небольшого парка. Притормозив над многочисленными его башенками, эркерчиками и балкончиками, он стал орудовать рычагами. Из летающей тарелки высунулось что-то вроде крана, стрела которого заканчивалась крюком на тросе. Асмодей подцепил крюком декоративный гребень крыши, потом нажал на какую-то кнопку, и кран летающей тарелки, прочно припаркованной в воздухе, поднял крышу виллы, словно крышку шкатулки...

Перед моими глазами предстала просторная, шикарно обставленная квартира, толково разделенная поперечными стенами на комнаты и обильно украшенная предметами искусства разных времен со всех континентов. Демон рядом со мной вел репортаж, словно на него была направлена телевизионная камера.

— Под вами — жилище жуткого богача; этот высокопоставленный, чиновник пользуется всеобщим уважением, однако в действительности это мздоимец, стяжатель, живодер и скаред; в данный момент вы можете видеть, как он считает деньги, долговые расписки, векселя, акции и тантьемы перед своим тайным сейфом. — Тут Асмодей задумался и дополнил по собственной инициативе: — А также контролирует выписки из банковских счетов, сберегательные книжки и записи текущих расходов.

Перевод мог бы быть и получше.

Асмодей высунулся из летающей тарелки.— Где он, этот мерзавец, ангел его побери? — прошептал он обеспокоенно.— Он должен сидеть на корточках перед сейфом в каморке, глотать слюни и сверкать глазами, горящими противоестественным жаром.

Вместо этого мы увидели элегантного господина в шелковом халате, не сводящего глаз с какой-то точки. Перед ним стоял хрустальный бокал с изысканным коньяком марки «Рафаэль», но старый господин словно позабыл о нем.

— Чем это он занимается? — раздраженно спросил демон.— Почему он не на своем месте?

— Он смотрит телевизор,— объяснил я. Действительно, владелец изысканной виллы сидел в кресле и остановившимися, пустыми глазами уставился в экран. Он глотал все подряд: последние известия, спорт, вечернюю сказку для малышей, рекламу, театральную постановку и политический комментарий, моду, курс кулинарии и лекцию по астрономии.

Он сидел как парализованный и потреблял это варево — не утонченный владыка над людьми и их кошельками, а жалкий раб телевизионного экрана, телеидиот. Асмодей закричал, застучал по крыше, выстрелил сигнальной ракетой, даже подтянул несгораемый шкаф до уровня летающей тарелки. Обитатель роскошного особняка ничего не замечал, он был загипнотизирован и очарован слабо светящейся фиолетовой плоскостью, он был прикован к ней всеми чувствами, он не обратил внимания, что остался без крыши, без своих богатств, отданный в руки черта-профессионала и литератора, страдающего морской болезнью. Он был жертвой, выжатой как лимон, он был связанной куклой, он был бездушной деталью телевизора.

— Ну что ж, здесь у нас не вышло,— сдержанно констатировал демон и откашлялся.— За это наш орготдел получит такую нахлобучку, что всю жизнь будет помнить.

Он яростно нахлобучил крышу на ее прежнее место, убрал кран и отчалил с кислым видом. Но тут же взял себя в руки и залопотал:

— А сейчас я продемонстрирую вам жилище всемирно известного профессора этики, смиренного проповедника и сурового блюстителя нравов, его кристально чистая репутация и непорочная биография вызывают всеобщее почтение. Но сейчас вы увидите, что это чистейшей воды пройдоха и грязный развратник; хотя у него есть добродетельная законная супруга и регулярно пополняющееся число несовершеннолетних детишек, вы обнаружите его в комнате для прислуги, где он соблазняет служанку с помощью золотых украшений, а также вступает с нею в грешные сношения.

С этими словами хромоногий бес остановился над небольшим новым домом и убрал крышу уже знакомым нам способом. И тут же взвился:

— Что это значит?

Дело в том, что в служанкиной комнате никого не оказалось, да и во всем доме тоже, за исключением гостиной. Там сидел пресловутый безнравственный моралист, его достойная жена, его многочисленное потомство и аппетитная горничная — все были в наилучшем настроении и смеялись, глядя телевизионное кабаре.

Профессор — к моему огорчению — и не думал о сладострастных сношениях с персоналом, так же как горничная о мамоне, супруга о ревности, а дети о постели, хотя дикторша еще час тому назад кокетливо посылала их спать. Все дружно развлекались, в доме не было видно и следов развала, разврата и греха (о сладострастии и говорить нечего), зато ощущалось компанейское веселое настроение. Никакие бездны человеческих характеров не разверзались, никто не думал спать (в одиночку или с кем-либо), благодушная атмосфера окутывала все, прикрывая и возможные трещины более раннего происхождения.

— Что за архангельщина! А эти чем занимаются?! — спросил разволновавшийся Асмодей.

— Смотрят телевизор,— сказал я.— Нельзя ли опуститься чуть пониже? Дымовая труба заслоняет мне экран.

Демон рассвирепел. Он заглянул в какие-то бумаги. По-видимому, это был план операции или суточный график работ.

— Что-то оно сегодня не того,— констатировал он вполголоса и нервно захлопнул крышу. Раздался сильный грохот, но телезрители не обратили на него внимания.

Асмодей включил все ракетные двигатели, турбины и винты или что там еще было, заложил крутой левый вираж и вскоре застыл в воздухе над одиноким строением на самой окраине города. Смахнув крышу с дома, он хрипло прокричал:

— А сейчас вашим взорам откроется премерзкая картина. Вы узрите отвратительное исчадие всех пороков, воплощение преступления, черный сгусток зла — некоего опустившегося юнца, который смешивает яд, плетет веревку и острит кинжал, чтобы свести в могилу богатого родственника, дабы получить наследство с целью брака с соблазнительной, но распущенной прелестницей.

В летающей тарелке этот архаизованный текст несколько действовал мне на нервы.

Молодого человека я обнаружил сразу. Он сидел верхом на стуле и грыз ногти. То и дело он вскакивал, метался по комнате, опять садился. Неожиданно он закрыл глаза руками и скорчился на сиденье. Снова их вытаращил и застонал. Заскреготал как хищная птица. Испустил каскад неартикулированных гортанных звуков. Стал угрожать, умолять, фехтовать руками. Обхватил голову и спрятал лицо в ладонях. Снова выставил один глаз, как перископ.

— И он тоже?..— спросил демон испуганным шепотом.

— Смотрит телек,— сказал я.

Затаив дыхание, молодой человек наблюдал за футбольным матчем. При этом он корчился и вопил не больше, чем обычно. Его команда проигрывала, и он переживал за ее судьбу привычным для себя способом.

Асмодей злобно отшвырнул крышу далеко в поле; начинало морозить, но молодой человек ничего не заметил. Вдруг он вскочил, вскинул руки и издал дикий вопль. В летающей тарелке заглохли вертикальные двигатели.

— Что случилось?..— перепугался Асмодей.

— Гол,— сказал я.

А молодой человек тем временем сбросил настольную лампу в аквариум, смел вазу с полочки и блюдо с пирожками со стола, сорвал штору с окна и опрокинул диван.

— Идиот,— презрительно ухмыльнулся Асмодей.— Его ждет миллион, достаточно перерезать горло старику... А он вместо этого... Что с ними со всеми сделалось?

Летающая тарелка потащилась дальше, тарахтя, как автомобиль с двухтактным двигателем. Под нами лежал город, кокетливо подмигивая окошками и уличными фонарями. Асмодей был подавлен и на глазах терял надежду.

2
{"b":"233903","o":1}