Приведя Дракулу и его людей на лесную поляну у отрогов Фэгэрашских гор, пятеро крестьян из Арефу осадили коней, и старший из них, седой Исайя, сказал:

— Все, государь, дальше лежат земли венгерского короля, туда турки не сунутся. Поезжай вперед, а мы вернемся к себе домой. У нас люди надежные, будут молчать как рыбы.

На прощание Дракула решил наградить крестьян. Бумаги у него не было, и он написал дарственную на пяти заячьих шкурках, подарив мужикам все окрестные горы, которые можно окинуть взглядом, вместе с лесом, зверями и рыбой. Особо было отмечено, что никакая власть, светская или церковная, не может отнять это дарение. После ухода воеводы крестьяне бережно передавали заветные шкурки из поколения в поколение, и сегодня одна из них хранится в Национальном музее Бухареста. Дарственная, которую, как ни странно, свято соблюдали все последующие господари Валахии, передала жителям Арефу ни много ни мало 5000 гектаров земли. Понятно, что в этой деревне Влад Цепеш до сих пор остается любимым героем, — еще и потому, что обеспечивает постоянный приток туристов.

Даже если в 1462 году у Дракулы были такие же преданные почитатели, к осени его положение стало безнадежным. Он мог скитаться по горам до зимы, но холод все равно выгнал бы его на равнину — прямо в руки турок и "любящего" брата. Мог бежать в соседнюю Трансильванию, но саксы вряд ли простили бы ему набеги и зверства. Другой путь отступления, в Молдову, тоже был закрыт. Из-за событий в Килии былая дружба со Стефаном превратилась во вражду, и в Сучаве Влада вряд ли ждала теплая встреча. Оставалась только одна дорога — в Венгрию. Пускай король Матьяш его не любит (у Дракулы уже не было сомнений на этот счет), но он должен понимать, что в будущей войне с турками Валахия — его главный союзник.

Влад знал, что король с сильным войском направляется в Брашов, чтобы защитить Трансильванию от возможного турецкого вторжения. Он отправил к Матьяшу послов — нет, не с просьбой о помощи, этого он не стал бы делать, а с предложением вместе напасть на турецкие гарнизоны в Валахии и сделать эту страну плацдармом будущего крестового похода. Если даже его небольшое войско едва не выгнало турок из Болгарии, то целая армия с рыцарской конницей, с пушками и пищалями вполне сможет это сделать. А дальше — Константинополь, и он во главе крестоносцев въезжает в святой город на своем вороном коне… Кто знает, может быть, именно ему суждено возродить православную империю на берегах Босфора? Ведь ему еще только тридцать, он полон сил и жажды действия. Король не должен, не может ему отказать!

Матьяш и правда не отказал по сообщению его придворного хрониста Антонио Бонфини, он пообещал "проследовать в Валахию для ее освобождения от турок… и отдать валашскому князю в жены свою родственницу". Для переговоров о сотрудничестве Дракула со своими людьми в сентябре прибыл в Брашов, разместившись в румынском предместье Шейи. Целых два месяца прошли в бесплодном ожидании — король долго не мог добраться до города, потом приехал, но под разными предлогами откладывал встречу с господарем. Наконец, тот вспылил и заявил венгерским придворным, через которых общался с Матьяшем, что возвращается на родину, чтобы самостоятельно освободить ее от турок, а свой союз с королем считает расторгнутым. Это помогло — уже на другой день Корвин, проглотив обиду, приказал отряду словацких наемников во главе с командиром "черного войска" Яном Искрой направиться с Владом в Валахию, — по его словам, это был лишь авангард большой венгерской армии, которая вскоре будет отправлена на помощь соседям. Словаков было около тысячи — мало, но лучше, чем ничего. К тому же это были опытные воины, и с ними Дракула надеялся серьезно потрепать турок, непривычных к зимней войне.

Медленно продвигаясь на юг, отряд 26 ноября добрался до пограничного замка Кёнигштейн (ныне Оратя), стоящего на высокой скале у моста через Дымбовицу. Там наметили ночевку, и словацкие командиры вместе с Владом начали карабкаться вверх по крутой тропе. На полдороге шедшие впереди и сзади господаря словаки внезапно набросились на него, сбили с ног и связали. В это время внизу, в долине, их подчиненные так же оперативно набросились на "храбрецов" Влада, не ожидавших нападения. Тех, кто пытался сопротивляться, зарубили, остальных отпустили, отобрав оружие. Дракула еще не опомнился от крушения своих великих надежд, как его грубо забросили на спину коня и галопом повезли на север, в Венгрию. Он еще не знал, что там ему суждено провести почти все оставшиеся ему годы жизни.

Узнав о пленении воеводы, его враги вздохнули с облегчением. Раду Красивый понемногу продолжал налаживать жизнь в разоренной Валахии. Может, он и стал бы неплохим правителем, если бы не нараставший с каждым годом турецкий гнет. Проклятия голодных, разоренных податями матерей, чьих сыновей забрали в янычары, сыпались на голову нового князя. Даже бояре, вначале встретившие его как избавителя, начали роптать и интриговать в пользу Данешти. Мехмед II на время оставил задунайские земли в покое, торопясь вычеркнуть из памяти образ проклятого Казыклу. Вскоре после возвращения из похода он сказал придворным: "Пока венгры владеют Белградом, а валахи Килией, Дунай не будет нашим". Свою жажду завоеваний он обратил на других — уже в 1463 году была завоевана Босния, с короля которой, Степана Томашевича, турки живьем содрали кожу. После захвата итальянских колоний в Греции султан вступил в затяжную войну с Венецией на море. На далеких восточных рубежах его армия теснила войска персидского шаха у хребтов Кавказа.

Угроза турецкого нашествия на Европу не исчезла совсем, но отодвинулась. Мало кто сознавал, что это случилось из-за провала "блицкрига" султана в маленькой Валахии. Правда, на первый взгляд цель Мехмеда была достигнута — в Тырговиште сел на трон его ставленник, из врага турок страна стала их союзником. Но это было достигнуто такими жертвами и напряжением сил, что впервые султан отступился от своей цели: страна, на которую он нацелил свой удар, не была завоевана и отуречена, и этого не случилось до самого конца Османской империи.

Грозный Завоеватель ненадолго пережил своего врага Дракулу — он умер в 1481 году, не дожив и до пятидесяти. По сообщениям летописцев, во сне он порой стонал и метался. Вряд ли ему снились бесчисленные жертвы его походов — зарезанные, обезглавленные, сожженные заживо мужчины, женщины и дети. Они ведь были всего лишь гяурами, посмевшими сопротивляться великой цели — утверждению истинной веры на всем пространстве земного диска. Нет, султану чудилось совсем другое — искаженные, почерневшие лица его воинов, бесконечными рядами висевших на колах у ворот трижды проклятого Тырговиште. И собственный смертный страх, когда ночью он проснулся от треска огня и криков: "Казыклу! Казыклу идет!" Этот страх не давал султану приблизиться к Дунаю, за который он прежде так рвался. И спасенные от турецкого ятагана жители европейских городов должны были благодарить за это человека, которого вскоре по иронии судьбы объявили величайшим злодеем на свете.

Двенадцать лет венгерского плена Дракулы — самый темный период его биографии, хотя вся она освещена не слишком ярко. Об этих годах ничего не говорят ни румынский фольклор, ни турецкие историки, ни авторы немецких памфлетов. Исчезнув с политической арены, валашский господарь стал им всем неведом и неинтересен. Интерес вызывало только одно — причина загадочного пленения господаря, который все-таки был союзником короля Матьяша и долгое время отважно сражался с турками, главными врагами Венгрии. Михаэль Бехайм, первым представивший свою версию событий, сконструировал целую историю о том, как султан, разъярившись на Дракулу из-за казни послов, пошел на него войной, и тот, чтобы спасти жизнь и власть, предложил в письме выдать туркам короля Матьяша и все венгерское войско.

Это письмо до сих пор служит одним из главных обвинений против Влада. Подлинник его не сохранился, и о содержании мы можем судить только по копии, включенной в текст "Записок" папы Пия II. Из нее следует, что письмо написано 7 ноября 1462 года в неизвестном месте под названием Ротель; кроме него, будто бы были еще два письма, адресованных великому везиру Махмуд-паше и Стефану Молдавскохму, но об их содержании ничего не известно. Вот текст этого документа: "К императору императоров, царю царей земных, сыну великого Амурата, великому султану Магомету, да будет он счастлив, обращаюсь я, Иоанн Влад, воевода Валахии и покорный слуга Вашего величества. Припадаю к вашим стонам, о император, и смиренно прошу позволить мне снова править моей страной и дать мне искупить мои великие прегрешения и ошибки. Я осознал, сколько зла в своем безумии я принес Вам и Вашей стране, но прошу Вас не оставить меня своей милостью и позволить мне заслужить прошение. Я хорошо знаком с Трансильванией и Венгрией и знаю там все дороги и пути. Если Вы удостоите меня своей милостью, я искуплю свое зло тем, что предам в Ваши руки всю Трансильванию, откуда Вам будет легко достичь Венгрии, а мои командиры проведут Вас через все препятствия. Остаюсь навеки Вашим покорным рабом, о великий император, да продлит Всевышний ваши дни!"