Радист не ответил. Распотрошенные внутренности блока интересовали его куда больше, чем взволнованная речь Никитина.

— Рация не работает?

— Рация у меня всегда в порядке.

— Чиф сказал, чтобы вы...

— Без приказа капитана ничего никому передавать не стану, — лениво ответил радист. — Даже по судовой трансляции. На судне у меня один хозяин — капитан. Пусть он прикажет.

— Но ваш капитан...

— Я занят! Не мешайте!

Никитин чертыхнулся и поспешил вниз, в коридор, чтобы разыскать чифа.

Не нашел его ни в кают-компании, ни в коридорах, никто не отозвался на стук в двери каюты, где жил чиф.

Никитин вновь вышел к трапу.

— Таможенник не появлялся?

— Нет, — покачал головой пограничник. — Не было.

Стюард открыл ключом двери капитанской каюты и первое, что увидел, был огромный кольт в руках Мэй.

— Ну, ну, девочка, перестань баловаться! Эти штуки иногда стреляют.

— Я не дам колоть его в третий раз! — сказала Мэй так, что стало ясно — будет стрелять.

— Хорошо, хорошо, ухожу, — сказал стюард, поворачиваясь, чтобы выйти, и вдруг, схватив графин, стоявший в пазу на полке, ударил Мэй наотмашь по рукам. Раздался грохот разбитого сосуда, но выстрела не последовало — пистолет был на предохранителе.

Звон разбитого стекла привлек внимание Хосе, шедшего по коридору. Он толкнул дверь капитанской каюты. Она легко отворилась.

Стюард укладывал Мэй на постель.

Капитан с потухшим взглядом безвольно сидел в кресле и не шевелился.

Стюард оглянулся, кивнул Хосе,

— Помоги.

Хосе поспешил на помощь приятелю, и стюард ударил его коротко, умело.

Не обращая внимания на Хосе, который свалился на потертый ковер у постели, стюард закрыл двери на ключ, подошел к Мэй, вынул из кармана коробку, из нее — шприц, ампулу...

Кто-то постучал в дверь.

Стюард дожал поршенек до конца, выдернул из руки Мэй иглу, спрятал шприц в коробочку, подошел к двери, прислушался.

Стук повторился.

— Это я, — негромко сказал чиф. — Открой!

Стюард открыл, впустил чифа и сразу же закрыл двери.

— Ну, что? Почему этот здесь? — нахмурился чиф, увидев лежащего на полу Хосе.

— Вечно сует нос не в свои дела. Пришлось...

— Готовы все?

— Пока только Мэй.

Чиф посмотрел на тусклые глаза капитана.

— А он?

— Сейчас сделаю.

— Оставь. Сначала таможенник. Его приятель что-то учуял. Сначала таможенника в трюме. С этими успеем.

Стюард подумал, потом ударом кулака отправил в глубокий нокаут капитана.

Каблуком легкой эспадрильи ударил лежавшего Хосе в затылок. Хосе дернулся и замер.

Стюард и чиф вышли из каюты, закрыли ее на ключ.

Ворочать ящики, натягивать брезент самому было несподручно, чертовски тяжело, но приходилось спешить. Было душно. Пот струился между лопаток. Я рывком бросал один ящик, другой, вздувая вены, струной напрягались жилы, тело ощущало тяжесть работы...

Я собирался бороться за свою жизнь.

Наверху послышались шаги...

Хосе шевельнулся, сделал попытку встать, поднялся на руках, упал.

Кое-как, упираясь из последних сил, стал на четвереньки.

Увидел Мэй, лежавшую на постели, капитана в кресле, тупо глядевшего в одну точку.

— Кэп! — прохрипел Хосе. — Кэп!

Капитан с трудом посмотрел на него.

— Что произошло, кэп?

Капитан закрыл глаза.

Хосе встал, пошатываясь, поплелся к двери. Она была закрыта.

Тогда Хосе подошел к иллюминатору, открыл его и стал выбираться наружу.

Капитан следил за его действиями, потом, вцепившись дрожащими руками в подлокотники кресла, напрягся...

Ему, как и Хосе, удалось встать после нескольких попыток.

Он стоял на подгибающихся ногах и смотрел, как Хосе пролазит в иллюминатор.

Покачиваясь, капитан подошел к постели, посмотрел на неподвижно лежавшую Мэй, не смог нащупать ее пульс.

Сделал несколько шагов, и что-то стукнуло под его ногой.

Огромных размеров кольт.

Капитан тупо смотрел на оружие, потом подошел к двери, дернул за ручку. Постояв немного, вернулся к столу, открыл верхний ящик и в коробке из-под сигар среди всякой всячины нашел запасной ключ.

Лязгнула крышка. Острый луч прорезал темноту, ощупал место моего падения, пошарил по закоулкам.

Наверху пошептались. Один из тех, кто стоял у лаза, стал спускаться. Второй подсвечивал скобы.

Я сжался за выступом, влипал в железо, растекался по нему до предела, моля бога, чтоб меня не заметили до срока.

Стюард стал на последнюю скобу, вынул из кармана какой-то предмет.

— Господин таможенник! — позвал он, — Где вы? Есть небольшой разговор. Мы хотим кое-что предложить вам.

Я, естественно, не отвечал.

Стюард мягко спрыгнул на брезент и... исчез в приготовленной ловушке. На том месте, где он провалился, было вынуто столько ящиков, брезент был отпущен так, чтобы человек исчез с головой.

Воспользовавшись тем, что луч скользнул на мгновение в сторону, прыгнул на скобы, повис на руках и оттолкнул ногой стюарда. Он отлетел к пирамиде ящиков, которые с шумом погребли его под собой.

Не став дожидаться, когда стюард придет в себя, я на мгновение выпустил скобы, подхватил лежавший у борта пистолетик, сообразил, что это — газовый, резво полез наверх. Успел подставить плечо под захлопывающуюся крышку, взвыл от боли, напряг до отказа мышцы, уперся головой так, что фуражка наползла на уши.

— Полундра! — прохрипел я.

Тот, сверху, не мог дожать крышку, но и я был не в силах открыть ее. Я выставил дульце в щель, нажал на спусковой крючок.

Бахнуло не очень громко, зато крышка тотчас поддалась.

Чиф схватился руками за горло, закашлялся и, бросившись к скобам, стал подниматься на палубу.

Я отшвырнул пистолетик, задержал дыхание и, чувствуя в носу тяжесть газа, вывалился наружу, перекатился в сторону, резко выдохнул. Скорей, скорей наверх!

Пошарил вокруг себя, нашел фуражку, нахлобучил, бросился вслед за чифом.

— Полундра!

Чиф уже протискивался в тамбуре, выползал на палубу, когда по трапу к носовому трюму сбежал Никитин.

— Что происходит, чиф?

— Полундра! — донесся до Никитина мой вопль.

Чиф сиганул в сторону. Никитин преградил дорогу.

— Что происходит?

Тут я вывалился па палубу. Увидев чифа, заорал что было сил:

— Держи!

Чиф, словно обожженный плетью, бросился на Никитина, ударил головой в живот, отшвырнул в сторону и, махнув через фальшборт, исчез.

Я бросился за ним, навалился грудью на фальшборт и увидел, как чиф, цепляясь руками и ногами за ячейки предохранительной сети, скатился до уровня причального бруса, выкарабкался на причал.

— Стой! — крикнул часовой, стоявший у носового швартова.

— Держи! — поддержал я.

Краем глаза успел заметить группу подходивших к судну грузчиков. Среди них был кто-то в оранжевой косынке...

За моей спиной Никитин, согнувшись пополам, поднимал с палубы портфель, рации...

Чиф мчался по причалу. Налетев вихрем на часового, сбил его с ног.

— Звони на КПП! — крикнул Никитин часовому у трапа. Тот уже вертел диск телефона.

Я резво, будто проделывал это каждый день, спускался по предохранительной сетке.

Здоровенный грузчик, разинув рот, смотрел на меня снизу.

— Гуляем? — хохотнул он.

— Так это ж Юрка Хорунжий! — сказал кто-то. — Юра, в чем дело? Помочь?

Чиф уже мчался назад — видно, с той стороны путь был перерезан.

Страх удесятерил его силы. Смерчем налетев на грузчиков, сбил, как кегли, двух, помчался дальше.

Я бросился вслед. Зафиксировал на бегу удивленное лицо Юли, машинально поднял руку — «привет!»

Чиф уходил все дальше.

— Держи его!

Меня хотел укокошить!

Чиф тоже слышал мой крик, и это подстегнуло его. Он свернул ближе к причалам, проскочил между вагонами движущегося состава, сбил висевшего на ступеньках железнодорожника. Выскочил на открытую складскую площадку, заметался между штабелями, попал в тупик, рванул наверх, пробежал по ящикам, спрыгнул на бочки, на четвереньках быстро пополз по длинной трубе.