Глядя, как Элисон простодушно радуется приближению праздника, Кэйси забывала о себе. Две короткие недели, оставшиеся до Рождества, она использовала все свое свободное время, чтобы наилучшим образом подготовить торжество. Красная шелковая гирлянда с серебряными колокольчиками, которую распаковали слуги, ей казалась недостаточно праздничной. Она до сих пор отлично помнила церемонное, официальное Рождество в доме тети. Одного раза с нее вполне достаточно. Как говорится, спасибо, не надо!

– Джордан! – Кэйси ринулась вниз по лестнице и влетела в его кабинет. – Ты должен сам все увидеть. Пойдем наверх.

Она вцепилась, смеясь, в его руку.

– Кэйси, я как раз на середине фразы.

– Отложи все, – приказала она, – ты и так работаешь слишком много. – Кэйси нагнулась и поцеловала его. – Это потрясающе. Тебе, вот увидишь, понравится, – пообещала она. – Пойдем, Джордан, ты вернешься, прежде чем твоя машинка сообразит, что ты ушел.

Ей вообще трудно было в чем-нибудь отказать, но, когда она тащила его за рукав и смеялась вот так, как сейчас, это становилось совсем невозможно.

– Ладно. – Он встал и позволил тащить его, куда ей заблагорассудится. – Что же это такое?

– Сюрприз, конечно. Я без ума от сюрпризов.

Наверху она распахнула дверь в свою комнату и втолкнула его внутрь. Зрелище действительно было умопомрачительное.

Повсюду, от потолка до пола, в перекрест, от стены до стены, пестрели красно-зеленые бумажные цепи. Они обвивали столбики деревянной кровати и обрамляли окна. Картонные ангелы, Санта-Клаусы и эльфы свисали с деревянных ручек, балансировали на шкафах. Здесь же был красный бархатный чулок, набитый до отказа леденцами. С середины потолка свисала блестящая золотая звезда.

Джордан круто развернулся на пятках и взглянул на Кэйси.

– Делаешь новые украшения?

– Это не я. – Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Ее всегда приводил в восторг его деловитый тон. – Это все Эдисон. Правда, чудесно?

– Да, для меня это настоящий сюрприз. – И, качая головой, он опять обвел комнату взглядом. – И, честно говоря, я ничего подобного никогда не видел.

– Ты ванную посмотри. Вот это зрелище! Он улыбнулся и крутанул эльфа, висящего на ниточке.

– И конечно, ты сказала Элисон, что тебе все очень нравится.

– Но мне действительно нравится, – возразила Кэйси. – Это самый лучший подарок, который я получила за всю свою жизнь. Она хотела, чтобы я почувствовала себя на Рождество как дома. И, представь, у меня именно такое ощущение.

Джордан коснулся ее волос.

– Если б я знал, что бумажные цепи могут тебя сделать счастливой, я бы их сам смастерил.

Кэйси усмехнулась и обняла его.

– А ты сумел бы?

– Думаю, справился бы.

– А ты можешь делать бусы из попкорна?

– Могу что? – От недоумения он не поцеловал ее в голову, как собирался.

– Бусы из попкорна, его нанизывают на нитку, – повторила Кэйси, смыкая руки кольцом у него на шее. – Чем бы я действительно хотела заняться в рождественский вечер, так это нанизывать попкорн для елки. И еще я хочу подарить Элисон щенка.

– Подожди минутку, – остановил ее скороговорку Джордан. – Ей-богу, мне иногда нужна целая минута, чтобы врубиться в твои затеи.

– Да ты просто соглашайся, и все. Подумай, как это будет чудесно. Терпеть не могу елок без попкорновых бус. Дерево без них просто голое. А Элисон необходим щеночек.

– Почему?

– Что почему?

Джордан вздохнул и потер большим и указательным пальцами переносицу. Как это ей удается все время ставить его в тупик?

– Почему Элисон необходим щенок?

– Ну, во-первых, потому, что ей хочется, и этого вполне достаточно.

– Зачем же тогда во-первых? – засмеялся Джордан.

Но Кэйси отнюдь не смутилась.

– А во-вторых, щенок не только составит ей компанию, но и научит чувству ответственности. Что ты думаешь насчет коккер-спаниеля?

Джордан направился к двери:

– Должен признать, что я никогда о них особенно не задумывался.

– Значит, самое время, – уверенно заявила она. – Чудная порода – это раз. Обожает играть с детьми – это два. В детстве очень нужны любимые животные, Джордан.

– Подожди, – и Джордан предупреждающе поднял руку, – наверное, будет проще сразу согласиться и тем самым сберечь нам обоим уйму времени.

– Я же всегда говорила, что у тебя логический ум, – просияла Кэйси, весьма довольная собой.

Джордан положил ей руки на плечи.

– Я думаю, что ты – удивительный человек, – сказал он очень серьезно.

– Конечно, конечно, – ответила она с беспечной шутливостью, – я действительно просто потрясающа.

– Именно так, – и он привлек ее ближе, – хочется тебе это слышать или нет, но ты совершенно переменила жизнь Эдисон, а заодно и мою.

Она ничего не ответила, лишь положила голову ему на грудь. «Люблю вас обоих», – подумала она и зажмурилась.

– Но значит ли это, что ты согласен и на попкорн? – Кэйси явно не собиралась давать ему передышку.

Ей стало так уютно и тепло в его объятиях, она чувствовала себя как-то очень надежно. Нет, просто невозможно поверить, что настанет день и ей придется их оставить.

– Ну, полагаю, мне совсем не понравится голая рождественская ель. Она сжала его руку:

– Спасибо тебе.

– Но теперь и я хочу тебя кое о чем попросить.

Она взглянула на него.

– Ты просто удивительно выбрал момент. Я почти обязана сказать «да» на любую просьбу. Это шантаж.

Джордан поцеловал ее в нос.

– Может, ты мне это еще припомнишь в свое время. Но вернемся к делу. Наверное, ты уже заметила, что моя матушка часто вздыхает по поводу моего отсутствия на праздничных приемах.

– Да, заметила, – ответила Кэйси, стараясь говорить весело, – я также заметила, как умело ты игнорируешь ее вздохи.

– Ну, я практиковался в этом всю мою жизнь, – сухо отвечал Джордан, – но в клубе в конце недели состоятся танцы, и я должен пойти. Идем со мной?

– Ты мне назначаешь свидание, Джордан?

– Да, похоже на это, – он вдруг рассмеялся и покачал головой. – Кэйси, с тобой я чувствую себя так, словно мне опять шестнадцать. Так ты пойдешь со мной на танцы?

– Я люблю танцевать, – она крепко обняла его за шею. – И мне хочется потанцевать с тобой.

Она поцеловала его и не отрывалась от его губ долго-долго, целую вечность и еще чуть-чуть. Наконец, переведя дыхание, Кэйси без всякого перехода заявила:

– Мне надо купить новое платье. У тебя есть любимый цвет? – деловито поинтересовалась она.

– Зеленый. – Его губы скользили по ее шее, отчего ответ прозвучал несколько невнятно. – Как твои глаза.

Кэйси негромко рассмеялась и прижалась к нему теснее.

– Джордан, я тебе хочу сказать еще кое-что.

– Гм-м. Что? – И он снова стал целовать ее, теперь уже в губы, пауза несколько затянулась.

– Эдисон… – удалось наконец произнести Кэйси. – Ну в общем, когда она покончит с моей комнатой, то примется за твою, – быстренько выпалила Кэйси в очередном перерыве.

– Что сделает? – рассеянно переспросил он, наслаждаясь вкусом ее губ.

– Примется за твою комнату.

– Мою? – и Джордан немного отодвинулся, чтобы лучше видеть Кэйси, растерянно обвел взглядом бумажные цепи и картонные фигурки. На лице его выразилось полнейшее изумление. – Мою комнату?!

– Джордан, ты повторяешься, – и Кэйси рассмеялась, когда он протяжно вздохнул.

Обхватив его обеими руками, она легонько его пощекотала. – Тебе понравится, – пообещала она, – и ты сам станешь главным Санта-Клаусом.

На следующее утро Кэйси терпеливо слушала, как Элисон еще неумело наигрывает на гитаре. Техника хромала, но девочка с лихвой восполняла этот недостаток неподдельным интересом. Кэйси вспомнила тот день, когда впервые увидела Элисон за фортепиано, четко и совершенно равнодушно разыгрывающую сонату Брамса.

«Теперь совсем другое дело! – подумала Кэйси и погладила девочку по голове. – Интересно, а каково это – иметь собственного ребенка?» Чушь какая! Слишком она становится сентиментальной и привязчивой.