До Джулии не сразу дошло, что это значит.

– О господи.

– Топливо кончилось, – сквозь зубы процедил пилот. – Двигатели заглохли, но ветер попутный. Я хочу посадить эту малышку, как планер. Нас встречают.

– Хорошо. Как вас зовут?

– Джек.

– Хорошо, Джек. – Джулия сделала глубокий вдох. Она всегда верила, что воля и решимость могут совершить невозможное. – Я – Джулия. Давайте посадим эту малышку.

– А теперь, Джулия, опустите голову к коленям, сцепите руки на шее. И повторяйте любую молитву, какую знаете.

Джулия еще раз вдохнула воздух.

– Уже повторяю.

Пол сделал обманное движение, но Брэндон не поддался и обвел его, сосредоточенно колотя по мячу.

Они оба вспотели, и Пол гораздо больше, чем мальчик. Возраст – коварная штука, подумал Пол, уклоняясь от острого локтя Брэндона.

Брэндон нырнул под его руку и забил мяч. Отдуваясь, Пол уперся кулаками в бедра, прищурился.

– Попал! – вопил Брэндон в победном танце. – Разбит на голову, пижон.

– Не задавайся. – Пол смахнул пот со лба и перехватил мяч. – Если бы я закрепил кольцо на нормальной высоте…

– Слышал, слышал. Хвастун.

– Нахал.

Необыкновенно польщенный, Брэндон покатился со смеху. Он видел веселые искры в глазах Пола и наслаждался, как никогда в жизни. И он до сих пор не мог поверить, что Пол пришел к нему… к, нему, принес кольцо, мяч и вызвал на поединок.

Его счастье ни на каплю не уменьшилось, когда Пол пронесся мимо и послал мяч в сетку.

– Вам просто повезло.

Пол передал мяч Брэндону и тихо выругался.

Может, он привез корзину и привинтил ее над дверью гаража, поддавшись минутному порыву, подумал, что Брэндон с удовольствием побросает иногда мяч. Даже предложение сыграть один на один было экспромтом. Однако самое забавное заключалось в том, что и он веселился от души.

Конечно, корыстные цели тоже присутствовали. Он любит мать, хочет стать частью ее жизни, а самая важная часть ее жизни – ее сын. Пол еще не очень хорошо понимал, как относится к этой готовой семье, сможет ли безоговорочно полюбить ребенка другого мужчины. Однако к тому времени, как счет стал десять – восемь в его пользу, он уже забыл обо всех сомнениях и просто наслаждался жизнью.

"Господи, – подумал Пол, – я влюбляюсь в мальчишку. Эти огромные жаждущие глаза, эта застенчивая улыбка. Если есть на свете мужчина, способный сопротивляться этому взгляду, то его имя не Пол Уинтроп».

Брэндон бросился к мячу. И в эту минуту увидел Джулию.

– Мам! Эй, мам! Посмотри, что принес Пол. И я победил его в первом тайме.

Джулия шла медленно. Просто не могла быстрее переставлять ноги. Шок постепенно проходил, оставался только страх. Но когда она увидела свое дитя, чумазое и потное, с улыбкой во весь рот и сияющими глазами, то бросилась бежать.

Она подхватила его, прижала к себе, уткнувшись лицом в его влажную шею.

Она жива. Жива. И держит свою жизнь в своих руках.

– Эй, мам. – Брэндон не знал, следует ли извиниться перед Полом, а потому только закатил глаза: смотрите, с чем мне приходится мириться. – Что случилось?

– Ничего. – Джулия сглотнула комок в горле, чуть ослабила хватку. Ведь все кончилось. – Ничего, я просто рада тебя видеть.

– Ты видела меня утром. – Озадаченные глаза Брэндона переполнились изумлением, когда Джулия отпустила его и бросилась обнимать Пола.

– Вас обоих, – выдавила она и так прижалась к Полу, что тот почувствовал стук ее сердца. Пол поцеловал ее в губы, положил ее голову на свое плечо, погладил волосы и кротко сказал Брэндону:

– Закрой рот, парень. Привыкай к тому, что я часто буду целовать твою мать.

Взгляд мальчика стал настороженным, подозрительным. Разочарованным. Пол вздохнул, понимая, что придется найти силы и на мать, и на сына.

– Джил, иди-ка в дом. Выпей чего-нибудь холодного, посиди. Я приду через минуту.

– Хорошо. – Ей действительно нужно побыть одной. Чтобы не рассыпаться, чтобы собрать жалкие ошметки самообладания. – Я приготовлю лимонад. Вам обоим не помешает.

Пол подождал, пока Джулия исчезла в доме, затем повернулся к мальчику. Сунув руки в карманы шортов, Брэндон таращился на носки своих ободранных кроссовок, рискуя окосеть навсегда.

– Проблемы?

Мальчик только пожал плечами.

Пол тоже сунул руки в карманы, тоже пожал плечами, затем прошел к своей рубашке, сброшенной в пылу сражения, вынул сигару, зачиркал влажными спичками.

– Думаю, не надо тебе объяснять отношения между мужчинами и женщинами, – сказал Пол, словно размышляя вслух. – Или почему поцелуи – такое популярное занятие.

Брэндон не шелохнулся.

– Значит, не надо. Я так и подумал. – Выигрывая время, Пол закурил, выдохнул дым. – Полагаю, ты должен знать, как я отношусь к твоей матери. – Брэндон молчал. – Я люблю ее. Очень люблю. – Это заявление заставило Брэндона поднять голову и посмотреть в глаза Пола, и это был далеко не дружелюбный взгляд. – Может, ты привыкнешь не сразу. Это нормально, потому что я не передумаю.

– Мама не встречается с парнями и все такое.

– Ну, значит, мне повезло. – Господи, есть ли на свете что-то страшнее немигающего детского взгляда? Пол глубоко вздохнул и понадеялся, что в гостевом доме найдется что-нибудь более крепкое, чем лимонад. – Послушай, ты, вероятно, думаешь, что я могу ее обидеть. Я не обещаю, что не обижу, но обещаю, что постараюсь не обидеть.

Брэндону было очень трудно думать о маме в том смысле, как говорил Пол. Прежде всего она – его мама. И ему никогда не приходило в голову, что ее могут обидеть. У него засосало под ложечкой, и – чтобы скрыть страх и смущение – он гордо выпятил подбородок… почти так, как Джулия..

– Только попробуйте ее ударить, я…

– Нет, что ты. – Пол присел на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Я никогда ее не ударю. Я имел в виду, что постараюсь не оскорбить ее чувства, не сделать ее несчастной.

Брэндон вспомнил маму, когда умерли дедушка с бабушкой… и еще раньше… что-то совсем смутное… он был совсем маленьким и ничего не понимал.

– Как мой папа, – неуверенно проговорил Брэндон. – Наверное, он ее обидел.

Они ступили на очень зыбкую почву.

– Об этом ты поговоришь с мамой, когда придет время.

– Я думаю, мы были ему не нужны. Пол сжал худенькое плечо.

– Мне нужны.

Брэндон отвернулся. Большая птица пронеслась синей молнией на фоне зеленой листвы, и он тоскливо проводил ее взглядом.

– Значит, вы возились со мной из-за мамы.

– Это часть правды. – Пол повернул Брэндона лицом к себе. – Но не вся. Может, я думал, что мне легче будет с Джулией, если мы с тобой поладим. Если бы я тебе не пришелся по душе, у меня не было бы ни шанса. И потом, мне нравится возиться с тобой. Хотя ты короткий, и некрасивый, и обыграл меня в баскетбол.

Брэндон был спокойным и чутким ребенком, он понял простой ответ Пола и, посмотрев ему в глаза, поверил. И улыбнулся.

– Я не всегда буду коротким, но всегда буду вас обыгрывать.

– Я докажу, что ты ошибаешься, но попозже. Сейчас надо выяснить, что расстроило твою маму, а ты сбегай к Треверс, выпроси у нее еще печенья. Дай мне полчаса, хорошо?

– Хорошо. – Брэндон отбежал, обернулся. – Пол! Я рад, что она раньше не встречалась с парнями и все такое.

Пол не смог вспомнить лучший комплимент.

– Я тоже. А теперь беги.

Джулия была в кухне, очень медленно, как автомат, выжимала лимоны. Она сняла жакет, скинула туфли, по контрасту с ярко-синей маечкой ее голые плечи казались очень белыми и очень хрупкими."

– Я почти закончила.

Ее голос прозвучал очень ровно, но Пол чувствовал, что она встревожена. Ничего не говоря, он потянул ее к раковине, сполоснул ее руки холодной водой.

– Что ты делаешь?

Он вытер ее руки посудным полотенцем, выключил радио.

– Я закончу. Присядь, глубоко вздохни пару раз и расскажи мне, что случилось.