Глава 50

Позвонил Завьялов и сообщал Левону, что для оформления заявки взял appointment к тому самому юристу, о котором они говорили, и что лично у него для такого визита уже все готово.

- Не забудьте и вы свой список, - напомнил он.

Левон отправился на встречу с юристом вместе с Давидом, вкратце изложив ему по дороге, в чем суть дела. Вполне респектабельное многоэтажное здание из черного стекла, в котором располагался офис юриста, находилось в престижном, деловом районе города. “Банкир” явился одетым солидно и официально - в костюме, в белой сорочке и при галстуке, с металлическим кейзом в руках.

Секретарша - унылого вида дама средних лет, проверила, есть ли их фамилии в списке, и попросила подождать. Минут через 10 им предложили зайти. За массивным дубовым столом восседал не менее массивный мужчина лет пятидесяти, по лоску и самодовольству смахивавший на тщательно отполированный шкаф.

-Victor! My friend! Fancy meeting you here! - (Виктор! Приятель! Какими судьбами?) хорошо поставленным голосом приветствовал он старого знакомого.

После обмена любезностями Виктор Анатольевич представил Левона и его сына. Крепко, по-русски, пожав руку каждому, юрист представился:

- Cimon Shane. Nice to meet you.

- Как мы будем разговаривать, по-английски или по-русски? - спросил Левон Виктора Анатольевича.

- О, простите, Бога ради, - тут же перешел на русский отполированный юрист. - Начал отвыкать от родного языка. Итак, чем могу быть полезен, господа?

- Да вот с коллегой надумали банк открывать, - сказал Завьялов. - Можешь ты помочь нам в этом деле? Подсказать, что и как нужно делать, взять на себя оформление бумаг для предоставления в соответствующие инстанции?

- Банк?.. Нелегкое это дело банк пробивать. Тут нужно из собственной шку- ры вылезти, чтобы убедить их там, наверху,что данному community жизненно необходимо иметь собственный банк и что личности, пожелавшие стать его учредителями, чисты и непорочны.

- Потому-то, Симон, мы к тебе и обратились. Мотивировка, на мой взгляд, у нас безупречная. Русскоязычных эмигрантов из пост-советского пространства в Калифорнии больше миллиона. При необходимости можно уточнить эту цифру через церковные приходы. Как минимум, 35% из них пенсионеры, не владеющие английским. Пользоваться американскими банками им трудно. А русского банка, как ни странно, здесь до сих пор нет.

- Звучит убедительно. Зацепиться действительно есть за что. - Юрист откинулся на спинку кресла, взял из ящика сигару, отрезал кончик и долго, с чувством раскуривал ее. - Исходные данные имеются?

- А как же.

- Список учредителей?

- Наготове.

- Могу я взглянуть?

Завьялов широким жестом предложил партнеру показать свой список. Левон достал папку, сделал вид, что собирается ее открыть, и заметив, что у самого “банкира” даже не возникло поползновения взяться за кейз, как бы передумав, сказал:

- Виктор Анатольевич, я хотел бы сначала взглянуть на ваш.

- Какие могут быть проблемы. - Завьялов положил кейз на колени, откинул с громким щелчком замки и долго копался в куче каких-то бумаг. - Оказывается, проблемы все-таки есть, - сказал он сокрушенно. - Я его по рассеянности, видимо, оставил дома.

Наступила пауза. Левон с Давидом обменялись взглядами.

- Я думаю, ничего страшного не произошло, - выручил приятеля юрист. - Виктор, у тебя ведь есть дома факс. Как вернешься, пошли копию в мой офис. Ну а на ваш список я могу взглянуть, Левон... если не ошибаюсь, Давидович?

- Нет, в этом вы как раз не ошибаетесь, - за отца ответил Давид.- Но мы еще не обговорили самое главное. Сумму вашего гонорара. Может статься, что она придется нам не по карману.

- Come on, guys.Учредительный фонд даже скромного банка это несколько миллионов долларов, так пристало ли беспокоиться о какой-то паре сотен тысяч. Учитывая, что Виктор мой давний приятель, - поспешил добавить он, - я называю сумму вдвое меньшую, чем с вас возьмет любой другой юрист.

Давид бросил взгляд на отца. У того не дрогнул на лице ни один мускул.

- И каковы условия оплаты? - спросил Левон деловым тоном.

- Открывать банк, повторюсь, дело хлопотное и затяжное. Поэтому, как вы понимаете, без предоплаты мы работу не начинаем.

- Левон Давидович, давайте сделаем так, - подключился “банкир”.- Вы вносите сейчас 50% общей суммы в виде аванса, а я выплачиваю остальные 50% по завершении работы.

- Хорошая идея, - хладнокровно сказал Левон. - Но я вношу контр- предложение - поменяться местами. Вы, Виктор Анатольевич, вносите аванс, а я, пока будут готовиться бумаги, соберу остальное.

Снова наступила пауза.

- Боюсь, это не вариант, - наконец, сказал “банкир”, - поскольку мне тоже нужно где-то доставать деньги. Я вам рассказывал, что строю сейчас дом в Лас- Вегасе, в который уже ухнул кругленькую сумму.

- Ну что ж, - Левон поднялся. Давид последовал его примеру.- Боюсь, что мы с вами, Виктор Анатольевич, несколько поспешили с этим визитом, не обговорив между собой детали и даже не обсудив состав учредителей. Я думаю, эту оплошность не трудно исправить.

- Разумеется, Левон Давидович,- упавшим голосом откликнулся тот. - Я позвоню вам завтра же, и мы с вами сообща расставим все точки над i.

Отец с сыном хладнокровно покинули респектабельное здание из черного стекла.

- Мне кажется, что завтра он не позвонит, - сказал Давид, включая зажигание.

- А кто в этом сомневается, - усмехнулся Левон. - Игра окончена.

- А как же твои учредители?

- Чудак. Ты серьезно поверил, что я занимался этой туфтой? Мне нужно было вывести его на чистую воду. А заодно и кой-кого еще.

- Ну, папаня. Да ты у меня, оказывается, интриган.

- Жизнь научила.

- А что, русского банка действительно в Калифорнии нет?

- Нет.

- Жаль. Сама идея уж больно хороша.

- Да. У этого мужика голова варит, только все больше с креном в аферы.

- Представляешь, чтобы это было, если бы ты открыл свой банк, - размечтался Давид.

- В банкиры мне уже никогда не попасть, сынок. Я как шахматная пешка, которую съели прежде, чем она стала ферзем.

- Ну, допустим, в ферзях ты все же побывал,- улыбнулся Давид.- И не через пешку, а через основной шахматный расклад. Не расстраивайся, отец.Не зря умные люди говорят, жизнь - качели. Мы обязательно снова взлетим.

- А нужно ли взлетать? Оттуда, сверху, плохо видно.Чтобы хорошенько рассмотреть и прочувствовать жизнь, ее лучше держать в ладонях.

Давид с улыбкой посмотрел на отца.

- Я люблю тебя, папа. Я очень тебя люблю.

- Я тебя тоже. Расскажи-ка мне, как у тебя обстоят дела на семейном фронте, - попросил Левон небрежным тоном. - Пегги по-прежнему у своих родителей?

- Мама сказала?

- А ты считаешь, что сие явление должно проходить под грифом “сов. секретно”?

- Нет, конечно... - Давид невесело улыбнулся и, подтянув машину к обочине тротуара, остановился. Выключив зажигание, он сидел некоторое время неподвижно, глядя прямо перед собой. - Я очень хочу иметь ребенка, только...

- Только не от Пегги.

- Откуда ты знаешь?

- Я знал это с первого нашего разговора на паркетных коробках.

Давид пытливо посмотрел на отца. Задумался.

- Наверное, я плохой человек, отец. Меня раздражают простые бытовые вещи, с которыми вполне можно было бы мириться.

- Я думаю, что дело не в этом. У Пегги другая ментальность, другое воспитание, другие жизненные критерии. Не зря наши эмигранты говорят, что в брак вступать нужно только со своими. Менять привычки, перестраиваться и подстраиваться всегда трудно. Я хотел сказать тебе об этом тогда же, но, узнав вашу историю, не смог. Не повернулся язык.

- Вот и я не смог. Просто не знаю, что мне делать, отец. Я ей стольким обязан. Я не хочу быть неблагодарной свиньей.

- Семью строят не на чувстве благодарности, а на любви.

- Я просил ее не заводить ребенка. А она, по-моему, сделала это нарочно. Подловила меня. Это нечестно.