— Спасибо, сэр, — поблагодарил Хемингуэй. — Но я не могу вам ничего обещать. Без необходимости, поверьте, не собираюсь беспокоить вашу супругу. У меня нет больше к вам вопросов, сэр. Можете возвращаться к своим делам.

— Спасибо и на том, — угрюмо поблагодарил Линдейл. — Простите, но я действительно должен бежать.

Хемингуэй вернулся к машине.

— Пройдемтесь немного, Хорэйс. А вы, Мелкинфорп, езжайте в Фокслейн и ждите нас там.

— Итак, сэр? Есть новости? — спросил Харботл.

— Надо заметить, то, что он говорил, звучит очень правдоподобно.

— Слишком правдоподобно?

— Не сказал бы, что слишком. Он вовсе не переиграл своей роли. Хотя был явно ошарашен моей осведомленностью. Я не стал ссылаться на то, что все узнал через Скотленд-ярд. Мне искренне жаль этого парня. Его жизнь действительно не сахар. Жена его, или как бы ее ни назвать, убеждена, что она отъявленная грешница. Незавидная ситуация, согласитесь. Но только не пытайтесь просветить меня на тему что есть грех, а что нет. Договорились?

— Не буду, сэр. Хотя на самом деле грех он и есть грех! — веско заметил Харботл. — А ведь это и есть та самая тропинка, по которой Линдейл и сквайр возвращались в тот вечер из Седар.

— И именно здесь сквайр свернул в сторону своих земель. И если он и есть тот человек, которого я ищу, то у него была прекрасная возможность припрятать где-нибудь поблизости ружье и, когда Линдейл скрылся из виду, взять его и двинуться к Фокслейну.

— Но выстрел же был произведен не из его ружья. Это показала экспертиза, — возразил Харботл.

— Возможно, нам придется изъять винтовки его арендаторов.

Харботл нахмурил брови.

— Не думаю, что сквайр использовал бы чужую винтовку, тем более кого-то из своих людей.

— Вполне возможно, что вы так и думаете. Совсем недавно вы были убеждены в его кристальной честности.

— По крайней мере, у вас пока нет доказательств его вины, сэр.

— Кстати, Хорэйс, по этой тропинке прекрасно могла пройти и мисс Уоренби, подойдя к Фокслейну сзади. Именно такую версию выдвинул Драйбек.

— Вы забыли, шеф, что не должны верить ни единому его слову, — усмехнулся Харботл.

— Должен признаться вам, что я не верю очень многим из них. Ну да ладно, я хочу еще раз осмотреть место преступления.

Пройдя около двадцати ярдов, они оказались возле Фокслейна, выглядевшего абсолютно безлюдным, несмотря на дневное время. От скамейки, на которой был найден труп Уоренби, остался лишь след на траве.

— Как вы думаете, Хорэйс? Надо ли быть профессиональным стрелком, чтобы попасть с такого расстояния в голову человеку?

— Ну если не профессионалом, то хорошим стрелком быть безусловно нужно. Именно поэтому, сэр, у меня сразу отпала мысль о причастности к убийству Мэвис. Думаю, эта девушка вообще никогда не держала в руках оружия.

— Удивляюсь, почему убийца стрелял с такого дальнего расстояния, когда была возможность подойти ближе. Ведь попасть в цель с такого расстояния у непрофессионала немного шансов.

— Согласен, И что вы думаете по этому поводу, сэр?

— У нас есть доказательства, что выстрел был произведен именно с этого места. Убийца хорошо знал расположение окон дома Уоренби и боялся, что тот заметит его именно из окна. И возможно, что так оно и случилось. Пойдемте, Хорэйс, посмотрим на любимую скамейку мистера Биглсуэйда.

Подойдя ближе, они обнаружили, что скамейка не пустовала.

— Добрый день, мистер Биглсуэйд! — поприветствовал старика Хемингуэй.

— Добрый! — огрызнулся Биглсуэйд.

— Вы сегодня явно не в духе, сэр, — заметил старший инспектор.

— Разочаровался я в тебе! Вот что я тебе скажу. Послушал бы меня тогда, давно бы уже надел наручники на Дитчлинга. Кстати, что это за парень с тобой?

Вопрос относился к Харботлу. В голосе старого бузотера сквозило недовольство.

— Это свой человек, мистер Биглсуэйд. Вам не стоит волноваться, — заверил старика Хемингуэй. — Инспектор Харботл — мой помощник.

— А послушал бы меня, не нужен был бы тебе никакой помощник. Сказал ведь, что слышал я выстрел.

— А как получилось, сэр, что вы слышали всего один выстрел? — вежливо спросил старший инспектор.

— Один был — один и слышал.

— Но Рэг, которого я уже допросил, сказал мне, что он стрелял несколько раз.

— Этот прохвост наврет тебе с три короба, а ты и уши развесил!

— Но он же стрелял по мишени.

— Да он тебе скажет, что стрелял по стаду динозавров, ты и этому поверишь! Тоже мне полицейский! Да стреляй он в карьере, то кто бы услышал выстрел?! В Торндене нет человека, который бы разбирался в стрельбе лучше, чем я. Запомнил? Звук выстрела донесся вон оттуда, — старческий палец указал в сторону Фокслейна.

— И вы смогли его расслышать? — удивился Хемингуэй.

— Слух-то у меня что надо. В свое время многие бы хотели, чтобы он у меня был похуже, — гордо сказал старик.

— А что было дальше, после выстрела? Видели вы кого-нибудь, кроме Рэга Дитчлинга?

— Нет, не видел, — признался старик. — Да и вообще меня это мало волнует. Я не какой-то там легавый.

— И через сколько времени после выстрела вы увидели Рэга, сэр?

— Минут через десять. Не более того, — подумав, сказал Биглсуэйд. — Так что послушай ты меня тогда, давно бы уже надел на него наручники!

— Очень благодарен вам, мистер Биглсуэйд, — сказал Хемингуэй, поднимаясь со скамейки. — А теперь нам с инспектором пора идти.

— Старик вовсе не выжил из ума, — сказал коллеге Хемингуэй. — Он куда сообразительней многих идиотов, которые о нем злословят. Хотелось бы мне побольше узнать о выстреле, о котором он говорит.

— Но зачем, шеф? — удивился Харботл. — Ведь даже если он действительно слышал этот выстрел, то прозвучал тот как минимум за час до убийства и не имеет к делу никакого отношения!

— Я уже говорил вам сегодня, Хорэйс, что, несмотря на наличие девяти подозреваемых, у меня сложилось впечатление, что мы идем по неправильному пути. И сейчас я, кажется, окончательно в этом убедился.

— А теперь в Фокслейн, сэр? — спросил у Хемингуэя Харботл.

— Прежде всего, подальше от Биглсуэйда. Мне надо подумать, — ответил Хемингуэй.

Пройдя около сотни ярдов в направлении Фокслейна, Хемингуэй присел на траву и закурил трубку. Харботл наблюдал, как он внимательно, цепко рассматривает окружающую местность. Инспектор пытался понять, какую проблему пытается разгадать его шеф.

Неожиданно Хемингуэй произнес:

— Наша ошибка, Хорэйс, в том, что мы уделяем внимание тому, что можно назвать основными мотивами преступления, и почти все мелочи упускаем из-под контроля. И этот убийца, надо сказать, начинает изрядно меня бесить.

— Что касается меня, то я в принципе ненавижу всех убийц, кем бы они ни были, — отреагировал Харботл. — И не понимаю, почему именно этот убийца должен бесить вас больше, чем любой другой. Ведь это не такое уж сложное дело. Беда лишь в том, что у нас слишком много подозреваемых, имеющих реальные мотивы.

— Когда вы так говорите, Хорэйс, мне начинает казаться, что я просто дилетант в криминалистике.

— Но факты, сэр! Если даже поставить под сомнения показания мисс Мэвис о том, что убийство произошло между семью пятнадцатью и семью двадцатью, то уж гильзу, найденную Карсфорном, никак нельзя не брать в расчет. Проблема в том, что полдюжины людей, имевших мотивы для убийства, не обеспечены прочным алиби.

— Гениально, Хорэйс! Пойдемте. Может, по дороге вы мне подбросите еще какую-нибудь блестящую идею.

— Что бы вы ни говорили, сэр, но я уверен, что убийство не было тщательно и детально спланировано. Убийца не мог знать наверняка, будет ли Уоренби в это время в саду. Ему просто повезло, что он застал жертву вне дома на скамейке. Убийца, скорей всего, собирался зайти в дом или в сад, откуда Уоренби был прекрасной мишенью, если стрелять через открытое окно. И если бы он и в самом деле поступил именно так, то мисс Уоренби непременно бы его увидела.