— Прошу простить меня, если я не особенно гостеприимна, но и вы должны понять нас. Мы уже рассказали полиции абсолютно все, что знали по поводу той злосчастной субботы, то есть фактически ничего. Я ушла из Седар около половины седьмого и отправилась прямо домой, чтобы уложить ребенка. Не помню точно, когда ушел муж, так как он остался еще ненадолго, но его совершенно точно не было в районе Фокслейна в то время, когда пристрелили мистера Уоренби.

— А местные сыщики вовсе и не сказали мне этого. Наверное, просто забыли. Если не секрет, откуда вам это известно, миссис Линдейл? — спросил Хемингуэй.

— Он был на полях, где ведутся работы, — ответила женщина. — И я видела его там.

— Вы видели его? — вежливо переспросил старший инспектор.

— Я вам покажу окно, из которого хорошо просматривается эта территория, и вы сами убедитесь. Мне как раз что-то понадобилось наверху и я, выглянув из окна, увидела мужа.

После недолгой паузы она добавила:

— И я уверена, что говорила уже об этом полицейскому, который был у нас. Готова в этом поклясться.

— Ни секунды не сомневаюсь, — улыбнулся Хемингуэй. — Хотя допускаю, у вас могли быть соображения, чтобы не сообщать об этом сержанту Карсфорну.

— Какие соображения? О чем вы говорите? — возмущенно спросила миссис Линдейл.

— Ну, скажем, вы не совсем понимали важность того, что могли видеть из окна на втором этаже. Точнее, эта мысль пришла вам в голову позже, — холодно проговорил старший инспектор.

Щеки миссис Линдейл вспыхнули, но через несколько мгновений стали бледными, как обычно.

— Если даже я и забыла об этом в разговоре с сержантом, а я в этом сильно сомневаюсь, то только по той причине, что была слишком потрясена и это просто вылетело у меня из головы.

— Тогда, если позволите, что вас заставило вспомнить об этом обстоятельстве? — спросил Хемингуэй.

— У меня было время вспомнить об этом, когда я обдумывала случившееся. — Она сжала кулачки, и Хемингуэй заметил, как побелели ее суставы.

— И все же вы не вспомнили об этом раньше, чем к вам пришел сержант Карсфорн сегодня утром, чтобы забрать ружье вашего мужа. Не думаю, что вам следовало скрывать от него это весьма важное обстоятельство, — как бы извиняющимся голосом заметил Хемингуэй.

— В конце концов, вы можете подняться наверх и во всем убедиться своими глазами! — резко бросила миссис Линдейл.

— Я верю, — вежливо кивнул Хемингуэй, — что луга и в самом деле видны из вашего окна.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина.

— Знаете что! — нервно начала Делия Линдейл. — Вы лишь зря теряете время. Мы едва знали мистера Уоренби. Почему вы не выясняете у сквайра, что он делал после того, как они расстались с моим мужем? Почему он не поехал домой на машине вместе с женой? Я думаю, — только потому, что они живут здесь сто лет, — они для вас вне подозрений. А Гевин Пленмеллер! Почему бы вам не заняться его персоной, вместо того, чтобы отрывать от дел моего мужа? Пленмеллер же ненавидел адвоката! Мисс Патердейл может подтвердить, как он говорил, что надо избавиться от этого выскочки. Я была там, когда он сказал это. И мистер Клайборн тому свидетель. Это было во время приема, устроенного Айнстейблами. Уоренби, кстати, тоже там был, и все не переставали удивляться, почему сквайр пригласил его, прекрасно зная, как к Уоренби относится вся округа!

— И почему же тогда он его пригласил? — поинтересовался Хемингуэй.

— Не могу вам сказать наверняка, но знаю точно, что Айнстейблы общаются с очень ограниченным крутом людей и такого рода вечеринки — большая редкость. Они бы никогда не пригласили и меня, не попроси их об этом мисс Патердейл. Я не хочу бросать ни на кого тень подозрения, но мне кажется, что мистер Уоренби имел какое-то влияние на сквайра. После всего случившегося я задумалась над тем, кому это могло быть выгодно — застрелить мистера Уоренби, — и мне в голову пришли некоторые незначительные инциденты, на которые раньше я не обращала внимания.

— Например, мадам? — с интересом спросил Хемингуэй.

— Ну, скажем, тот факт, что мистер Айнстейбл говорил с моим мужем, прося его содействия для назначения мистера Уоренби в Речной комитет. Несмотря на то, что мистер Драйбек был старым другом и личным адвокатом сквайра и, кстати, тоже стремился занять пост в комитете. Не кажется ли вам это странным, господин старший инспектор?

Громкие шаги в прихожей заставили ее замолчать и повернуть голову в сторону двери. В комнату вошел Кенелм Линдейл. Он был одет в старый рабочий костюм, верхняя пуговица рубашки расстегнута.

— Полиция? — коротко спросил он, слегка нахмурив брови.

— Это старший инспектор из Скотленд-ярда, — ответила мужу миссис Линдейл. — Я уже сказала, что мы вряд ли сможем чем-то помочь.

Линдейл вытащил из кармана платок и вытер лицо и шею.

— Хорошо, сэр. Что бы вы хотели от меня узнать? У меня много работы, поэтому я не могу тратить много времени на разговоры.

— Мне хотелось бы услышать ваши показания, сэр, — сказал Хемингуэй. — Приходится соблюдать все формальности следствия, так что прошу понять меня правильно. Итак, вы покинули Седары в десять минут седьмого?

— С точностью до минуты я не помню, но где-то около того. Мы уходили вместе с мистером Айнстейблом. Возможно, он помнит более точно, но я его не спрашивал.

— Тогда постарайтесь вспомнить, сэр, когда вы расстались с мистером Айнстейблом?

— Да буквально несколько минут спустя. Он свернул в сторону своих земель, которые находятся за Седарами, а я пошел дальше. Как вы, наверное, знаете, одни из ворот, ведущих в Рашифорд, как раз не более чем в ста ярдах по дороге на Седары. Я прошел через эти ворота и решил посмотреть, как трудятся мои рабочие на одном из лугов. Домой я пришел в половине восьмого. Это я знаю наверняка, так как, войдя в дом, сразу же посмотрел на часы.

— Часы спешили на десять минут, — вступила в разговор миссис Линдейл. — Я обнаружила это вчера, когда заводила их. Прошу прощения. Мне, конечно, следовало сказать тебе об этом, но у меня просто вылетело из головы.

Линдейл посмотрел на жену и подошел к камину. Взяв с полочки старинную трубку, он принялся раскуривать ее с помощью тлеющего уголька. Морщина между его бровей сделалась глубже.

— Не думаю, Делил, — спокойно сказал он. — Я все-таки шел через луга и не мог прийти в двадцать минут седьмого.

— Конечно, нет, дорогой. Просто я думаю, что ты ушел из Седар раньше, чем в десять минут седьмого. В общем-то, когда не торопишься, то нет особой нужды смотреть на часы и… — она осеклась и не закончила фразу.

— А не обратили ли вы внимание на время, когда смотрели на мистера Линдейла из окна, мадам? — спросил Хемингуэй, глядя не на Делию, а на ее мужа.

— В чем дело? — изумленно поднял брови Линдейл.

— Кенелм, неужели ты не помнишь? Я же говорила тебе, что наблюдала за тобой из окна со второго этажа.

Даже если Линдейл и был удивлен, услышав это впервые, то это никак не отразилось на выражении его лица. Он лишь обнял жену за плечи.

— Ну какая ты у меня глупенькая, — с нежностью в голосе проговорил Линдейл. — Разве можно обманывать полицию? Мы, наоборот, должны всем, чем можем, помочь следствию. Не так ли, господин старший инспектор?

— Совершенно правильно. Теперь я мог бы привлечь ее за дачу ложный показаний, — согласился Хемингуэй.

Линдейл рассмеялся:

— Ты слышала? Иди, займись лучше Розой-Вероникой, пока ты не вляпалась в беду.

— Но, Кенелм…

— Вам еще нужна моя супруга, сэр? — спросил Линдейл, перебив жену и не дав ей договорить.

— Думаю, пока нет, сэр.

— Тогда иди, дорогая. Мы немного поговорим со старшим инспектором.

Делия в некотором смятении смотрела на него.

— Ну хорошо, — наконец пробормотала она и вышла из комнаты.

Линдейл захлопнул за ней дверь и повернулся к Хемингуэю.

— Извините. Делия очень мнительна и к тому же уверена, что те, у кого нет железного алиби, сразу же попадают под подозрение полиции. Обычное дело для женщин!