— А мне сказал, что его снова приняли в "Марриот".
— Он угрожал оружием?
— А зачем? Он просто одурачил меня.
— Ладно, можешь убираться. И помалкивай, если не хочешь неприятностей.
"Сокол-один" приказал немедленно сообщить на Багамы, чтобы там начали поиски Чино, и прежде всего в аэропорте. Кроме того, три агента вылетели следующим рейсом "Багамас Эйр".
Берег постепенно таял вдали. Вместе с ним исчезали тревоги, а нос катера казался стрелой, устремленной в будущее.
В открытом море Чино почувствовал себя в большей безопасности, чем на берегу. Он выиграл время. Его вероятные преследователи к тому же не знали его курса. Это давало большое преимущество.
Занявшись осмотром катера, Чино обнаружил несколько чемоданов с легкой одеждой, противозачаточные средства, тюбики с кремом от солнца, очки, штопор, пустые бутылки из-под виски и коньяка, порнографические открытки и журналы, наркотики… Все это полетело за борт. На глаза попался радиоприемник. Однако работал он плохо. Из Майами передавали сводку погоды. Радиостанцию было едва слышно, но удалось понять, что сообщали о приближении грозового фронта. Чино иронически подумал о том, что такие прогнозы обычно означают хорошую погоду. Попытка настроиться на какую-нибудь кубинскую станцию не удалась. Куба была еще слишком далеко.
Хватит ли топлива? Чино не знал, насколько прожорлив "Дельфин". Если бы речь шла о "Моей мечте" или "Надежде"… Прислушиваясь к мотору и прикидывая на глазок скорость, он пришел к выводу, что "Дельфин II" не страдает отсутствием аппетита. Это встревожило его, несмотря на наличие двух запасных баков с горючим. Однако выбора не было.
Возникла еще одна проблема. Как ориентироваться? Чино вспомнил, как они добирались до Майами на суденышке, "украденном" у отца. Нет, здесь не должно быть трудностей. Дорогу он знал как свои пять пальцев, да и море его уже многому научило.
Земля окончательно скрылась за горизонтом. Над головой стали собираться серые облака. Пока море было спокойным, но в любой момент это спокойствие может нарушиться. Чино вновь настроил радиоприемник. Однако слышимость продолжала ухудшаться. В динамике раздавался треск от близких атмосферных разрядов. Наконец ему попалась станция, передававшая метеосводку. Бюро погоды Майами подтверждало приближение грозы. Чино по собственному опыту знал, что обычно в самые трудные моменты решительность может стать гарантией успеха. Одинокий мореплаватель взял кратчайший курс и отдался на волю судьбы, как игрок, идущий ва-банк.
Между тем тучи сгущались. Что будет дальше, когда он столкнется с водоворотом течений, циркулирующих в заливе? Как поведет себя его суденышко, когда на него обрушатся волны? Он знал, как умеет "приласкать" море, достаточно было вспомнить багамскую "золотую лихорадку", во время которой ему, мореходу-новичку, не раз приходилось туго.
План возвращения на Кубу, который неожиданно пришлось переделывать на ходу, предусматривал выход на этот морской перекресток на рассвете, когда море обычно спокойное и становится достаточно светло, чтобы заметить мели, которые, как капканы, разбросаны по карибским водам.
Вскоре Чино по изменившемуся давлению на киль почувствовал, что он достиг желанного пролива. Он попытался поднять обороты двигателей, но случилось неожиданное. Они заглохли, и "Дельфин II" закачался на волнах. К тому же безуспешные попытки запустить двигатели разрядили аккумулятор. А вокруг было только море.
Помощи неоткуда было ждать, приходилось рассчитывать лишь на собственные силы. Чино не был морским механиком, но он часто видел, как ремонтируют катера, и поэтому имел представление, где искать причину остановки двигателей. Он взялся за дело и сразу обнаружил, что виновницей была система охлаждения. Несмотря на то что он все-таки сумел закрепить шланги с помощью полосок материи, оторванной от старого спасательного жилета, двигатели не хотели заводиться. Тогда, хотя и с запозданием, он нашел подлинную причину аварии — не работала помпа. Починить ее на борту было невозможно. Оставалось только дрейфовать. Но куда? До каких пор? Наступала ночь, но не та, о которой пишут поэты, с небом, усыпанным звездами, или залитая серебристым светом луны, а ночь накануне шторма, который не замедлил разразиться.
Море вздыбилось, и порывы ветра с силой хлестали, будто мокрой метлой, по палубе. Казалось, что под "Дельфином II" расходилось огромное морское чудовище. Беспорядочные свинцовые волны с оглушающим шумом накатывались на корму, заливая палубу. "Дельфина II" бросало из стороны в сторону. Он то устремлялся вперед, то пятился, то зависал на гребне волны, то низвергался вниз, чтобы снова помчаться вверх, в то время как его капитан пытался хоть как-то справиться с рулем.
Разбушевавшееся море швыряло, как хотело, эту чудом державшуюся на плаву скорлупку, и Чино казалось, будто море, разозлившись, мстительно кричит: "Ты не поверил сводке погоды? Ты считаешь себя опытным мореходом? Тем хуже для тебя. На этот раз они угадали, а ты проиграл".
Эта первая ночь посредине пролива, когда его неуправляемое суденышко, скрипя и содрогаясь от неимоверной качки, было готово вот-вот затонуть, для промокшего насквозь Чино показалась самой длинной и мрачной. Он был уверен, что, если останется в живых, никогда ее не забудет.
Рассвет не принес облегчения. Наоборот, небо стало еще более грозным, дождь и ветер усилились, не давая пробиться лучам восходящего солнца. Беда, как говорят, не приходит одна. Катер быстро заполнила вода и избавиться от нее можно было лишь с помощью покрытого вмятинами ведра. Чино принялся за дело. Пока он занимался этой вынужденной зарядкой, на ум ему приходили разные истории, рассказанные попадавшими в беду моряками, в которых он пытался найти для себя что-нибудь полезное. Спасательные круги, например, держатся на воде всего два дня, потом они настолько пропитываются водой, что теряют плавучесть. Лучше всего иметь два — на одном плыть, а другой надеть на голову. Когда первый намокнет, их нужно поменять местами, и ты снова на плаву, а тот, что на голове, как шляпа, предохраняет от солнечных ожогов.
Подготовив для себя два круга, Чино задумался, как предохранить пистолет от соленой воды. Эту проблему удалось решить с помощью сгустка масла, образовавшегося на поверхности мотора.
Некоторое из того, что ему удалось вспомнить, не представляло никакой ценности. Например, хотя он и подумал о продающемся в специализированных магазинах "плавающем якоре", который представляет собой своего рода огромный надувной брезентовый матрас, помогающий катеру сохранять равновесие в любой шторм, но на борту "Дельфина II" такого предмета роскоши не оказалось.
Чино вспомнил еще одну историю, которая подняла ему настроение.
"Мы были в районе Ангилы, — рассказывал Гусман, — когда на нас неожиданно обрушился ураган. Туго тогда пришлось. Когда стало ясно, что дело дрянь, начали просить о помощи. Корабль береговой охраны, направлявшийся в укрытие, подошел к нам, но мы не хотели оставлять судно, боясь его потерять. Взять нас на буксир из-за сильного волнения они не смогли. В конечном счете мы все же оказались на борту сторожевика. Наш катер остался один и постепенно исчез из виду. Мы думали, что потеряли его навсегда. Однако через некоторое время узнали, что его выбросило на один из островов. Мы помчались туда, чтобы проверить, очень уж невероятным нам это показалось. Но он действительно был там, а ведь мы видели, как он скрылся среди волн".
Произойдет ли такое чудо с "Дельфином II"?
С приближением второй ночи Чино начали терзать сомнения. Где он находится? Куда его несет море? Сколько он уже проплыл? Как долго будет продолжаться шторм? Сколько он сможет продержаться? И снова его охватила тревога, как и тогда, когда он впервые пересекал пролив. А если его унесло в открытый океан? Что с ним будет тогда? Вокруг лишь серый горизонт. Он вспомнил, как читал об одном случае, когда люди, дрейфовавшие на судне, потерявшем управление, постепенно один за другим умирали от голода и жажды. Это произошло в 1953 году около Сейшельских островов. Они вышли в море на восемь часов, но ветер, подувший с континента, унес их далеко от берега. Четыре месяца носило их по волнам Индийского океана. Все они нашли ужасную смерть. На худой конец у него есть пистолет. Выстрел в висок бесспорно лучше, чем агония медленного умирания с мыслью о спасении, которое никогда не придет. Но имел ли он на это право? Чувство ответственности, преодолевая все, заставляло его стремиться к спасению, к завершению своей миссии.
