Чино очень хотелось рассказать, для чего нужно жить и как достигнуть цели, но он не имел права этого делать, а потому лишь поддакивал.

— Я рад, что нашелся человек, который тебе помог, и ты снова оказался здесь.

— Я тоже. Правда. Послушай, здесь нужно навести порядок, чтобы не было неприятностей. Ты можешь ехать, если хочешь, а я останусь, чтобы расставить все это как надо. Потом я найду тебя.

— О’кей. Я заеду за тобой в следующий рейс. Подходи вон к тому самолету. Видишь? Это машина "Пан Америкэн". Только будь внимателен, чтобы тебя не закрыли здесь после того, как я уеду.

— Не беспокойся, я знаю эти самолеты как свои пять пальцев. Меня не закроют.

— О’кей, я заеду за тобой.

Экспедитор "Марриота" был доволен, что его работа упростилась. Кроме того, он действительно обрадовался встрече с Сантосом. Опустив подъемник, он направил грузовик к складским помещениям "Марриота". Чино остался один, торопливо расставляя по местам контейнеры и в то же время обдумывая план дальнейших действий. Для того чтобы все удалось, нужно было добиться совпадения многих факторов. А между тем десятки агентов обшаривали все закоулки аэропорта в поисках вооруженного пистолетом с цианистым калием опасного преступника, который пытается бежать из Штатов. Юркие полицейские шныряли тут и там, стягивая невидимое кольцо. "Сокол семь" задержал подозрительного человека, купившего билеты до Нью-Йорка. До смерти напуганный, он доказывал, что он не тот, за кого его приняли, и никогда не звался Сантосом. Он тряс своими документами, но полицейского интересовали совсем не они, а его лицо. "Сокол двенадцать" просил подкрепления. Он обнаружил в баре подозрительную группу: женщину и трех мужчин. У одного из них лицо было скрыто огромными очками, и он все время отворачивался в сторону. "Сокол три" вырвал у какого-то юнца пистолет с глушителем и поставил его к стене лицом. Мать шумно протестовала, крича, что пистолет игрушечный. Паренек был слишком большим для таких игрушек, но, приглядевшись, можно было заметить, что он умственно неполноценный. Полицейский принес извинение и отправился дальше. "Сокол два" переговаривался с "Соколом пять", требуя проверять каждого выходящего и входящего, как бы респектабельно пассажир ни выглядел, осматривать все закоулки, даже те, где заведомо ничего нет.

Поиск расширялся, охватывая все большую площадь. Детективы рассыпались по всему аэропорту, шныряли в складских помещениях и ангарах, прочесывали стоянки автомобилей, осматривали уборные, рестораны, магазины, поднимались по нескольку раз в самолеты, готовые к вылету. Двое из них обнаружили машину, оставленную Чино.

— Смотри! Это не тот "датсун", о котором нас предупредили?

— Точно! И внутри кто-то есть.

Детектив снял пистолет с предохранителя, бесшумно подошел к машине и прислушался.

— Ты боишься?

— Немного. Я в первый раз. А ты?

— Давай разденемся совсем…

Они обернулись — полицейские с пистолетами в руках открывали дверцы:

— Живо наружу! Руки вверх! Выше.

Парень с девушкой вышли. Она была красная от стыда, со слезами на глазах. Их повели к "Соколу один".

В этот момент объявили об отправке "Багамас Эйр". Самолет покатил по дорожке в сторону моря. Чино бросило на контейнеры. Поднявшись, он добрался до туалетной комнаты. Там быстро снял форму и спокойно отправился в салон. Стюардесса сказала ему недовольно:

— Сядьте на место и застегните ремни, мы сейчас взлетаем.

— Извините, я задержался в туалете, — ответил он, усаживаясь рядом с сухопарым желчным пассажиром, который читал "Историю третьего рейха".

Чино закрыл глаза и с тоской подумал о пальмах и чистом песке на берегу моря. На память пришли стихи Франсиско Сельена:

Скоро он опять станет самим собой, будет говорить, что думает, делать то, чего хочется, сможет обнять отца, поехать на рыбалку или на охоту с друзьями, выйти погулять — словом, жить свободной жизнью. Как тяжело было отказаться от привычек, оставить близких, друзей, расстаться с родными пейзажами, со всем, к чему привязан, — с Родиной. Ему пришлось распроститься со всем этим и со многим другим. А может быть, ему это только казалось. Скорее всего, он увез все это с собой глубоко в сердце, и поэтому оно иной раз так сильно билось, как сейчас, ожидая встречи с Родиной.

Вдали, за стеклом иллюминатора, пропадал Майами.

Стоило Чино увидеть приближающийся катер, как он сразу понял, что это идеальное средство, чтобы успеть убраться из Нассау до того, как в раздевалке "Марриота" будет обнаружен взломанный ящик, а его приятель-экспедитор сообщит о странном новом работнике и будет приведен в действие весь репрессивный механизм Багам. Когда суденышко, понравившееся ему с первого взгляда, причалило, поведение находившихся на нем людей, уже изрядно пьяных, подсказало, что приобрести его не составит труда. Они так стукнули катер о причал, что тот содрогнулся. На борту было трое мужчин, двое из них юнцы туземцы, и три женщины. Они тоже выглядели молодыми, но лишь за счет косметики и развитых гимнастикой форм тела. Третий мужчина, старый американец с лицом как у креветки и коричневой от загара кожей, по-видимому, был хозяином катера. На всех были купальные костюмы. Женщины все норовили сбросить их, несмотря на уговоры багамцев, предлагавших сделать это попозже. Когда парни спрыгнули на причал и помогли спуститься женщинам, те, крича непристойности, все-таки сбросили с себя купальники на глазах у прохожих. Повиснув на парнях, они, качаясь, пошли по причалу. Наконец одному из парней пришло в голову взять такси.

Старый смотрел на все это с катера. Не ожидая приглашения, Чино поднялся на борт. Он думал, что его появление удивит американца, но ошибся: американец не проронил ни слова. Чино самому пришлось обратиться к нему:

— Они что, с ума сошли, я имею в виду дамочек?

— Не думаю, — ответил тот, не глядя на Чино. — Они просто эксцентричны. По крайней мере, так называли в мое время людей, которые вели себя необычно. Теперь их зовут по-всякому — экзорцисты, мазохисты, хиппи. За хорошую плату кого я только не брал на борт! В прошлом году, например, возил на тихоокеанское побережье парочку, которая платила за то, чтобы их пытали.

— У вас неплохое судно.

— Не бог весть что. Я хочу купить поновее.

— Это можно сделать и здесь, на Багамах.

— Но продать этот катер не так легко.

— Я могу помочь. Что вы на это скажете?

Чино показал ему пачку кредиток. Старик пожал плечами и, протягивая руку, спросил:

— Сколько здесь?

Чино не ответил. Старик, сосчитав деньги, кивнул ему согласно головой:

— За такую сумму я отдаю его сразу и со всем, что здесь есть.

Старик спрыгнул на причал, крикнув на прощание:

— Теперь он твой. Топлива достаточно. В холодильнике есть кое-что из еды. Бумаги в кабине.

Пересчитывая по дороге деньги, он пошел прочь.

Чино повел свое новое судно в море. "Дельфин II" напоминал ему немного "Мою мечту", но только был покрепче и посовременнее. Теперь предстояло проверить, каков он в деле.

— Как он выглядел?

В окружении детективов экспедитор из "Марриота" чувствовал себя неуютно. Он волновался. На стене проектор составлял фоторобот. Сменяя друг друга, появлялись лица — треугольное, квадратное, круглое, овальное; лоб — низкий, средний, высокий; глаза — круглые, овальные, раскосые; губы — толстые, тонкие, средние. Наконец появился всем знакомый портрет.

— Сомнений быть не может. Это он взломал шкаф и взял форму.