– Мерфи Малдун передает вам свои поздравления. – Роган наконец нашел место для плюшевого медведя. – Мы звонили ему. Он и Лайам как раз доедали пирог, который ты испекла перед тем, как попасть сюда, в эту палату.

– Как мило с его стороны, что он присматривает за вашим ребенком, – проговорила Брианна, все еще с набитым ртом.

Мегги отмахнулась от благодарности в адрес соседа.

– Ничего героического с его стороны, – фыркнула она. – Мерфи готов проводить с Лайамом целые сутки. Они одинаково довольны друг другом. О своей гостинице тоже можешь не беспокоиться. Миссис О'Малли присматривает за твоими гостями. Хотя лично я не понимаю, зачем ты пускала их все это время, зная, что тебе предстоит?

– Уж не тебе говорить, Мегги, – парировала сестра. – Помнишь, как мы пытались оттащить тебя от твоего стекла и печей, когда ты ходила беременная? А вообще я таким способом зарабатываю деньги, если помнишь. Как мама и Лотти? Уехали к себе?

– Да, недавно. – Ради спокойствия Брианны Мегги произнесла это с неким подобием улыбки, что было для нее равносильно подвигу. Их мать оставалась в доме у Брианны и не приехала навестить дочь, потому что боялась подцепить какой-нибудь вирус в родильном доме! Ничего необычного: Мейв Конкеннан в своем репертуаре. – Завтра, надеюсь, она удостоит тебя своим посещением и посмотрит на Кейлу. А сейчас…

Мегги замолчала, вопросительно взглянула на Рогана. Тот ответил на ее взгляд кивком головы, который мог означать лишь одно: продолжай и скажи о том, о чем хотела. Мегги подошла к кровати сестры, села на краешек, взяла руку Брианны.

– Хорошо, что сейчас нет матери. Нет, не смотри на меня так, я не имею в виду ничего плохого. Просто та новость, которую я сейчас сообщу, была бы для нее не слишком приятна. Человек, которого нанял Роган, ну, тот детектив, он считает, что на этот раз нашел Аманду. Конечно, может быть, опять ошибка, как уже бывало.

– Будем надеяться, что нет.

Брианна утомленно прикрыла глаза. Она вспомнила, как более года назад нашла у себя в доме три письма, присланных намного раньше ее отцу какой-то Амандой Догерти. Письма были явно любовного содержания, они потрясли и огорчили ее тогда. Но самое главное заключалось в том, что в них сообщалось о ребенке, рожденном этой женщиной от их отца, который, судя по всему, любил ее долгие годы. И она его тоже. Тогда Мегги с Брианной и решили начать поиски этой женщины. Аманды. Однако все было напрасно; попытки не увенчались успехом. Неужели так будет и на этот раз?

Будто разгадав ее невеселые мысли, Грей мягко сказал:

– Ты ведь знаешь, Брианна, с каким трудом удалось найти хоть какие-то концы. Узнать, что ребенок действительно родился, что это была девочка.

– Да, у нас есть сестра, – тихо проговорила Брианна. – И нам известно ее имя, а также что ее мать вышла замуж. Но дальше все сведения словно уходят в песок. Их семья так часто переезжает с места на место. – Она крепко сжала руку Мегги. – Все-таки я так надеюсь, что на этот раз…

– Возможно. – Мегги не исключала этого, но и не слишком полагалась на сообщение их агента из Штатов. Кроме того, она не была уверена, что очень уж хочет познакомиться со своей сводной сестрой. – В сообщении говорится, – добавила она, – что этот человек находится теперь на пути в Колумбус. Это столица штата Огайо. Так что вскоре мы должны будем узнать еще кое-что.

– Отец одобрил бы наши действия. – Брианна уже не первый раз повторяла это. – Он был бы рад, что мы пытаемся их найти.

Мегги согласно наклонила голову и поднялась.

– Конечно, раз мы уже начали, то не остановимся на полпути. – «Только бы это не причинило никому лишних бед», – подумала она. – Но ты, Бри, постарайся не думать об этом хотя бы сейчас, когда у тебя появились совсем другие заботы.

– А ты сообщай мне, пожалуйста, все новости, Мегги.

– Обещаю. – Мегги окинула взглядом палату, улыбнулась. – Ты разрешишь мне увезти часть цветов к тебе в дом, пока не завяли? Они будут там встречать тебя и ребенка.

– Конечно, спасибо. Отправляйтесь скорей домой, вам надо выспаться.

– Мы так и сделаем, – пообещала Мегги. Когда они шли по коридору к лифту, она озадаченно сказала Рогану:

– Напрасно Брианна возлагает какие-то надежды на встречу с нашими новыми родственниками. Если даже это произойдет, совсем неизвестно, захочет ли вновь обретенная сестра устремиться в ее широко открытые объятия.

– Но Брианна такой человек, – заметил Роган. – Тут уж ничего не поделаешь.

– Святая Брианна, – со вздохом, но без всякой иронии сказала Мегги. – Мало ей нашей матери. Будет очень печально, если появление на горизонте сестрицы принесет новые неприятности и обиды. О господи, зачем только она обнаружила эти письма!

– Не ворчи раньше времени! – Роган, нагруженный букетами цветов, вынужден был локтем нажать на кнопку лифта. – Еще ничего не известно.

– Потом будет поздно, – мрачно изрекла Мегги. – Она останется почти одна со всей сворой, если Грей через пару месяцев уедет на презентацию своей новой книги.

– Разве он ее не отменил?

– Хотел, но Бри воспротивилась. Не желает быть никому и ни в чем помехой. Особенно своему Грейсону. – Голос Мегги звучал все более раздраженно. – Воображает, черт ее побери, что вполне справится со всем: с ребенком, с гостиницей, переполненной этими чертовыми гостями, и с драгоценными неизвестными родственниками, если те изволят прибыть!

– Думаю, ты не ошибаешься, дорогая. – Роган смотрел на нее со снисходительной улыбкой. – Она действительно справится. Так же, как и ты бы на ее месте.

Мегги виновато взглянула на него.

– Возможно, ты прав. Дай мне часть цветов, тебя совсем не видно за ними! И вообще, о чем мы говорим, когда свершилось такое чудо, и у нас появилась прекрасная племянница!? Как нам не стыдно?

– Какие верные слова! А ты заметила, что у ребенка подбородок совсем как у тебя?

– По-моему, тоже. Не только подбородок. И знаешь что? Мне кажется, что теперь, когда наш Лайам начал уже ходить, мы можем подумать о том, чтобы преподнести ему братика или сестрицу.

Роган наклонился к ней и с трудом отыскал ее губы среди тюльпанов и настурций.

– Полагаю, ты опять совершенно права, – улыбнулся он.

– «Я Воскресение и Свет…»

Шаннон знала, что слова, которые произносил священник, предназначены успокоить, облегчить душу, даже, возможно, окрылить.

Она слышала их сейчас, в этот чудесный весенний день, у могилы матери; слышала в заполненной людьми и лучами солнца церкви во время траурной мессы. Все эти слова были знакомы ей с детства, с юности. Она опускалась на колени, вставала, садилась, отвечала на какие-то вопросы, следуя неизменному, хорошо известному ритуалу.

Однако ни успокоения, ни облегчения не наступало в ее душе и сердце.

Все происходящее даже не очень напоминало ей ритуал – оно было чересчур реальным, жизненным. Темное облачение священника, его красивый бархатный баритон; множество присутствующих, пришедших проводить усопшую в последний путь; яркие солнечные блики, сверкающие медные ручки гроба, утопающего в цветах. Приглушенные звуки плача, щебетанье птиц.

Она хоронила свою мать.

Возле свежей могилы находился другой, заботливо ухоженный могильный холм, с кажущимся совсем новым надгробием – могила того человека, которого она всю жизнь считала своим отцом. Ни тени сомнения не было у нее и не могло быть почти три десятка лет!

Ей полагалось плакать. Но она уже выплакала все слезы.

Ей полагалось молиться. Но молитвы не приходили к ней.

Она стояла там, слышала голос священника, разносившийся в чистом весеннем воздухе, но опять… в который раз видела себя – как входит в комнату к матери, не остывшая от злости и потрясения, желая задать еще несколько вопросов.

Она увидела, что мать спит, но оставшиеся невыясненными вопросы так мучили ее, так хотелось поскорее получить ответ, что она решилась разбудить больную.