Для Федеральной разведывательной службы удача и неудача при вербовке восточногерманских источников граничили друг с другом. Причина этого была не только в скрупулезной работе контрразведки МГБ, действовавшей в полную силу и на высоком профессиональном уровне, но и в характере, интересах, убежденности и смекалке завербованных мужчин и женщин. Помимо возможностей для борьбы со шпионажем, которыми располагала в условиях диктатуры СЕПГ тайная полиция, немалую роль играл и человеческий фактор. К нему относится и удача, которая помогла тому же Вернеру Штиллеру, вопреки всем заранее подготовленным планам мгновенно принять решение и в январе 1979 года сбежать из ГДР через восточноберлинский вокзал Фридрихштрассе.

Для примера приведем здесь судьбы двух совершено различных агентов БНД, которые большую часть своей жизни провели в ГДР. Благодаря этим примерам вы увидите человеческое лицо агентурной разведки БНД. Заметим, что по сей день об этих людях можно узнать только из открытых досье «Штази», но не из архивов БНД.

Йоханнес В., 1906 года рождения, был сыном старшего лесничего. Он вырос вблизи Штеттина, поле 1933 года стал членом НСДАП и СА («штурмовые отряды»), всю Вторую мировую войну прослужил в Вермахте, закончив службу унтер-офицером-зенитчиком. После 1945 года стал крестьянином в Передней Померании. Против собственной воли ему пришлось вступить в сельскохозяйственный кооператив. С 1948 года он стал членом Национал-демократической партии Германии и постепенно продвигался вверх по профессиональной лестнице. С 1959 по 1971 год В. был инженером-мелиоратором в различных предприятиях в Анкламе и Бооке под Пазевальком. Уйдя на пенсию в 1971 году, он не бросил работу, а вплоть до 1984 года продолжал работать инженером, а потом ночным сторожем и страховым агентом.

В конце 40-х годов В. поддерживал связь со Следственным комитетом свободных юристов. Якобы еще тогда его бывший армейский командир поручил ему застрелить в городке Боок одного местного коммуниста. Кроме того, В. должен был распространять пропагандистские листовки и переправлять письма. От всех этих слишком рискованных заданий В. уклонился. В начале 50-х годов его завербовала Организация Гелена под псевдонимом «Гербер». В. поставлял информацию о гарнизоне в районе Эггезин/Торгелов, о дислокации там танков, о перестройке железнодорожной ветки на Штеттин (к тому времени уже польский Щецин) с одной колеи на две для военных перевозок, а также о развитии сельского хозяйства в ГДР. Но, согласно показаниям, которые В. намного позже дал в ходе своих допросов в МГБ, впоследствии западногерманская разведка прекратила сотрудничество с ним, потому что он не мог предоставить ей требуемую информацию в нужном объеме. Не позднее 1958 года он утратил связь с Федеральной разведывательной службой.

С 1973 года В. как пенсионер получил право на ежегодную поездку в ФРГ. По его воспоминаниям, в 1974/75 годах, из-за недовольства своей маленькой пенсией в ГДР, он решил продолжить сотрудничество с БНД под своим прежним псевдонимом — просто ради денег. Его встречи с «куратором» происходили в окрестностях Лембруха (в 40 км к западу от Оснабрюка, в природном парке Дюммер), в Гамбурге и один раз в Люнебургской пустоши. Примерно десять лет спустя, весной 1986 года без предварительного уведомления БНД прервала сотрудничество с ним, сославшись на преклонный возраст «Гербера».

Госбезопасность в первый раз расследовала деятельность В. с сентября 1964 по январь 1971 года по подозрению в шпионской деятельности, но безуспешно, потому что как раз в этот период В. не работал на БНД. Улики, которые послужили поводом для открытия оперативного дела «Инженер», касались событий еще 1953–1955 годов. Подозрения исходили от одного дальнего родственника В., который намного позже сообщил о них в районное управление МГБ в Пазевальке. Но так как связь В. с БНД была прервана, ни почтовый, ни таможенный контроль, ни слежка за его автомобилем не принесли никаких результатов, подтверждавших подозрения. Во второй половине шестидесятых годов В. не поддерживал никаких связей с БНД, и его негласно проверенный радиоприемник не мог принимать передачи БНД. Итак, доказательств не было и оперативное дело, несмотря на сохранявшееся недоверие госбезопасности, было прекращено. Лишь в самом конце его работы на БНД, в 1986 году, «Штази» смогла выследить, арестовать инженера и раскрыть масштабы его шпионской деятельности.

Федеральная разведывательная служба использовала В. для систематического наблюдения и шпионажа за объектами и передвижениями войск ГСВГ и ННА. Кроме того, он должен был собирать информацию об объектах и сотрудниках МГБ и, как специалист в этой области, сообщать о проблемах сельского хозяйства, строительстве дорог и развитии транспорта, общем экономическом развитии и положении со снабжением в ГДР. Пуллах использовал такие сильные стороны В., как его знание местности, свободу передвижения как инженера-мелиоратора, разнообразные контакты и большой радиус действия, так как у него был автомобиль. «Гербер», кроме того, совершал в разведывательных целях пешие прогулки, передвигался по железной дороге и использовал все возможности для целенаправленного выведывания нужных сведений в разговоре с разными людьми. Как минимум один раз в год он ездил в Альтварп, чтобы понаблюдать за расположенными поблизости стрельбищем, позициями зенитных ракет и радиолокационной станцией и отметить произошедшие на этих объектах изменения. Тем самым он смог опровергнуть догадки БНД о дислокации поблизости 231-го зенитно-ракетного подразделения, «не получив на этот счет никакого конкретного задания». Точно так же раз в год он на своей машине отправлялся на остров Узедом, проезжая там мимо радиолокационной станции ННА у Пудагла, специализировавшейся на постройке небольших военных кораблей верфи «Пеене» в Вольгасте и аэродрома 9-й истребительной эскадры ВВС ННА в Пенемюнде. С 1982 года Йоханнес В. использовал в качестве водителя своего знакомого, который ничего не подозревал об истинной цели путешествий. Казарму Национальной народной армии в Пазевальке В. посетил в шпионских целях в «день открытых дверей». Кроме того, он осуществлял наблюдение за казармами ГСВГ в Пренцлау и Бернау, за аэродромом 19-го гвардейского истребительно-бомбардировочного полка в Рехлине и местом базирования 5-й эскадры боевых вертолетов ННА в Базеполе, за прочими казармами ННА, например, в Рельцове, Торгелове, Альбеке, Фюнфайхене и Лёкнице. К его целям относились также склад горюче-смазочных материалов ННА в Деммине, размещенная там же танкоремонтная база, позиции зенитных ракет и радиолокационные станции в Айххофе, Юнгфернберге, Ётцендорфе и Прагсдорфе. Помимо этого, он сообщал о военных перевозках и о погрузочно-разгрузочных рампах на железной дороге. Для поездок на машине он все чаще использовал знакомых и родственников, ничего не знавших об его деятельности. Свои донесения он передавал БНД исключительно в устной форме. Месторасположения военных объектов он мог указывать на картах, которые «порой по точности не уступали мензульным листам».

«Гербер» удачно выспрашивал нужные сведения у своих знакомых, некоторых из которых он специально дважды в год посещал перед своими поездками в ФРГ. Многие опрошенные В. лица на допросах в МГБ говорили, что «В. всегда очень интересовался как общественными процессами, так и вопросами, связанными с его деятельностью начальника мелиоративного кооператива, даже после ухода на пенсию». Ни у кого из этих людей не возникало при общении с В. подозрений, что тот делает нечто противозаконное. Сам инженер показал, что он «добросовестно выполнял задания БНД, так хорошо и с такой интенсивностью, насколько это ему удавалось. По его словам он всегда в своей жизни старался все делать хорошо, как правильное, так и неправильное».