Я помогла парням одеться и позвонила папе. Загрузила я его по полной, но не могу сказать, чтобы сильно мучили угрызения совести по этому поводу. Надо было бы для моих мальчиков, загрузила бы еще сильнее и не только папу. Появился врач, как я понимаю уже постоянный до самой выписки, провел осмотр, потребовал терпеть и обезболивающим больше не пользоваться, порекомендовал купить еще какие-то лекарства. После этого началось паломничество.

  Когда пришла первая медсестра и принесла градусник, а потом довольно долго щебетала, не спеша уходить, меня это совсем не смутило. Когда появилась вторая, на этот раз, измерять давление, я удивилась качеством обслуживания в государственном медицинском учреждении. Когда третья решила проверить пульс, смысл происходящего дошел одновременно и до меня, и до парней. Я, конечно, все понимаю, не часто такие пациенты попадаются, все больше - пенсионеры, сама бы на их месте бегала, но надо же и совесть иметь. Так что дальнейший поток 'целительниц' был мною жестко остановлен.

  Только я вздохнула свободно, а парни прекратили надо мной ржать, появилась холеная дамочка, слишком дорого упакованная, чтобы быть работницей больницы.

  - Вы к кому? - не особо дружелюбно осведомилась я, что-то подустала от бесконечных гостей.

  - Я к Тихомирову, - высокомерно ответила дама, заставляя чувствовать себя прислугой на богатом балу. - Держите, милочка, это - Вам, - и в мою руку легла купюра в пятьсот рублей. Я озадаченно рассматривала бумажку, одновременно наблюдая очередной приступ хохота у Кота. Если он так и дальше будет веселиться, у него швы разойдутся! Надо настроение подпортить, что ли?!

  - Здравствуй, мама! - наконец, ответил брюнет. - Зачем ты приехала?

  - Как я могла не приехать?! - воскликнула дама. - Мой сын в больнице! - мне стало казаться, что я присутствую на театральном представлении, причем, не вполне профессиональном. Подумала выйти и переждать снаружи, но меня тут же перехватил Димка. Дама наклонилась и, чуть поморщившись, коснулась губами щеки сына. - Собирайся, мы едем домой.

  - Домой? Интересно, к кому? - надо сказать, Тихомиров исполнял свою роль в этой пьесе качественнее.

  - Как к кому? Конечно, ко мне! Тебе необходим уход!

  - Думаешь? А позавчера уход мне был менее необходим? Почему же ты не приехала сразу после аварии, если я испытываю столь сильную потребность в твоем присутствии? - угрожающе спросил Кот. Я укоризненно покачала головой.

  - Ты же прекрасно знаешь, что впервые за столько времени, я смогла выехать на отдых. Я не могла вернуться раньше!

  - Ма, если бы ты не вернулась и сегодня, в моей жизни ничего бы не изменилось, - мне захотелось открутить ему голову за такой разговор с матерью. - И ты прекрасно об этом знаешь. Обо мне есть, кому позаботиться, и домой я поеду, когда смогу, не к тебе, а к себе.

  - Ну, хорошо, хорошо, как скажешь. Я только переведу тебя в одноместную палату, - мгновенно сдала она позицию.

  - О, Господи! Это еще зачем?

  - Но мне же будет удобнее, так мы даже спокойно поговорить не можем, у нас постоянно посторонние слушатели! - тут уже не выдержала я. Вот же... ей удобнее! Да как можно, вообще ставить вопрос подобным образом, когда твой ребенок в больнице?!

  - Ма, езжай домой, от греха подальше! Ты же не хочешь в очередной раз поссориться? Можешь совершенно правдиво рассказывать своим знакомым, как ты хотела обеспечить мне самый лучший уход, а я, неблагодарный, не оценил и отказался.

  Дама громко всхлипнула, скользнула по мне взглядом, полным явного облегчения и покинула палату.

  - Ты никогда не ценил то, от чего мне приходилось отказываться ради тебя, - воскликнула она на выходе, очевидно, полагая, что это достаточно подходящая фраза для завершения общения.

  - Котик, ну, зачем ты так резко? - наверное, мне не стоило добивать, но и удержаться я не смогла.

  - Ты ничего не знаешь, так что лучше помолчи!

  - Кот! - укоризненно оборвал Дима.

  - Все в порядке. - Я наклонилась и чмокнула Гошана в щеку в знак благодарности. - Я, действительно, ничего не знаю. И я, наверное, последний человек, который может давать советы о том, как общаться с родителями. Прости. - Совершенно искренне сказала я.

  - Это ты прости. Она всегда умудряется вывести меня, как я ни пытаюсь держать себя в руках!

  - Ты и держать себя в руках? - изумляюсь я. - Ничего не перепутал?

  - Что ты хочешь этим сказать? - закипая, спросил Тихомиров.

  - Хочу сказать, что если ты когда-нибудь научишься держать себя в руках, при мне это не демонстрируй. Договорились?

  - Почему? - настороженно поинтересовался Кот.

  - Да потому, что я люблю тебя таким, какой ты есть и не имею никакого желания тебя изменять. Понятно?

  - Понятно, - довольно мяукнул брюнет, протягивая здоровую руку в мою сторону, - иди ко мне.

  Разве можно отказать больному? А если это негативно скажется на процессе выздоровления? Да и почему, вообще, я должна отказывать в удовольствии и ему, и себе? Я снова наклонилась и младшего из братьев поцеловала уже не в щечку, тот отреагировал сразу и весьма бурно, даром, что пациент больницы. Срочно останавливать через чур активного выздоравливающего пришлось, когда прохладная рука начала движение под мою юбку. В реанимации мне выдавали брючный медицинский костюм, а сегодня снова пришлось переодеваться в то, что принес папа.

  - А я? - вдруг подал голос Димка. - Я тоже хочу!

  - Сдается мне, что я оказалась в компании наглых симулянтов! - пожаловалась, наклоняясь снова над старшим. Блин, я извращенка, конечно, та еще, но это заводит меня просто невероятно! А уж когда я почувствовала на своем плече ладонь Кота, я сама замурлыкала, что та кошка.

  Интересные игры сознания: я готов броситься на 'конкурента', когда вижу, как Ник улыбается врачу, или как он что-то говорит ей, наклоняясь слишком близко, и меня совершенно не коробит, когда я вижу, как она целуется с Котом. Не то что не коробит, возникает желание присоединиться. Именно присоединиться, а не отобрать ее. Никак не ожидал от себя таких вывертов... Никогда раньше я не был сторонником групповухи.

  А ведь когда она исчезла, я даже обрадовался. Прямо вот будто от тяжести какой-то избавился. Если бы в Бога верил, пошел бы в церковь и свечку поставил в благодарность за то, что все так легко и быстро разрешилось. Это Кот копытом бил: 'надо искать', 'куда она могла деться', только, думаю, в нем ущемленное самолюбие играло. Вернее, поначалу я так думал.

  Потом... чем больше времени проходило, тем хуже мне было. Сначала просто скучал. Не как по девушке, как по интересному собеседнику, как по хорошему другу, как по семье, которой у меня никогда и не было. Это только Тихомиров так думает, что у меня все было прекрасно, а на самом деле отца я видел реже него, а мать всю жизнь посвятила тому, чтобы муж снова от нее не ушел. В общем, подобралась троица людей, которые не представляют, что такое нормальная семья, будто мы специально друг друга искали.