- Ты почему все время орешь? - строгим голосом спросил брюнет, хотя на лице его царила лучезарнейшая улыбка.

  - Котик! - взвизгнула я, как только рука была убрана, и я получила возможность вербально выражать свои эмоции. Воплем дело не ограничилось, и я бросилась парню на шею. Наверное, спросонья я плохо контролирую свои чувства.

  Тихомиров ответил, крепко прижав меня к себе и уткнувшись в мои волосы.

  - Я так скучал! - прошептал он. И мне было совершенно все равно, что я думала о нем всего несколько дней назад, что я собиралась держаться от него подальше, что хотела исключить его из своей жизни.

  - Я тоже! - так же прошептала я. И тут до меня стало доходить: я заспанная, зубы не чистила, и, о, ужас! я в сорочке. А ночнушка у меня не то, чтобы особо сексуальная, во всяком случае, не прозрачная, но ее очень мало. Начиналась она так, что едва прикрывала грудь, а заканчивалась, почти не прикрывая попу.

  Я вскочила и, схватив домашнюю одежду, попыталась выбежать из комнаты, чтобы переодеться, но была остановлена крепким хватом запястья.

  - Стоять! Что это?! - а вот об этом я совсем забыла. Синяки, покрывавшие мое тело немного потеряли яркость и теперь вместо изысканного синего приобрели жизнерадостный желтый оттенок, но менее заметными они не стали. Совершенно обнаглев, Кот задрал мою сорочку чуть не до груди, но я вовремя оттолкнула его руки и вырвалась. Нет, вовремя не вышло, судя по побелевшим, крепко сжатым губам, видел он больше, чем достаточно.

  На этот раз я смогла укрыться в уборной, чтобы срочно сменить наряд. Так я чувствовала себя гораздо увереннее, если бы еще не мучило чувство вины, непонятно за что.

  - Котик, я сварю тебе кофе? - мне очень не понравилось, что он так и остался сидеть на моей кровати, закрыв руками лицо. Тихомиров не ответил, и я подумала, что, возможно, это - не самая лучшая идея, ему бы молочка тепленького с чем-нибудь успокоительным.

  Когда я вернулась с готовым напитком, он продолжал сидеть в той же позе.

  - Котик, что-то ты нервный сегодня. Выпей, пожалуйста...

  Он покорно взял чашку, устало, даже, наверное, обреченно посмотрел на меня, и, молча, сделал пару глотков.

  - Ничего не хочешь рассказать? - я только отчаянно замотала головой. - Не боишься, что пострадают невиновные?

  - Какие? - заинтересовалась я.

  - Димка?

  - Он причем? Или у тебя во всем брат виноват?

  - А кто виноват?

  - Никто, упала неудачно.

  Он резко поставил чашку на столик, так что она развалилась на две совершенно идентичные части, и содержимое некрасивой черной лужей стало неукротимо разливаться по столу, стремясь к его краю. Парень встал и вышел из моего дома, на ходу застегивая куртку. Мне осталось только пожимать плечами и спасать мебель и пол от кофе. Надо со всем этим что-то делать, близкое общение с этими парнями начисто лишает меня разума, и это не есть хорошо. Кажется, фраза: 'надо что-то делать' становится моим девизом.

  Во второй половине дня позвонил Тихомиров, и я засомневалась, стоит ли отвечать. Сомневалась я зря - ничего страшного меня не ожидало.

  - Ты любишь лошадей? - своевременный вопрос, правда? Люблю животных, но лошади, они такие большие... Даже не знаю... Только Тихомиров, по всей видимости оценил мое молчание, как согласие и жизнерадостно сообщил: - тогда, едем кататься верхом.

  - Думаешь, это - хорошая идея? - кажется, я повторяюсь. - Я не умею.

  - Научишься!

  - Не разделяю твой оптимизм. А мы вдвоем поедем?

  - А сколько надо?

  - Димку позовем?

  - О! да ты - девушка с воображением!

  - Что за пошлые намеки! Я опасаюсь с тобой оставаться наедине.

  - Какое наедине? А лошадки? - я засмеялась, живо вообразив лошадок-вуайеристок. - Едем втроем, а то я тебя один не подниму тебя, когда ты свалишься, как любишь это делать - разъелась ты в последнее время.

  - Что?! Я разъелась?! Ах, ты...

  - Через час будь готова, - перебил Тихомиров, - и не обедай, а то лошадь не поднимет!

  Хорошо, он трубку положил, а то, я бы ему много чего еще сказала. Вообще, это было не самой лучшей идеей. Дело в том, что я боюсь высоты. Не так, чтобы до паники и не так, чтобы в самолете не летать, но если подо мной нет устойчивой поверхности, чувствую себя весьма некомфортно. Пока я общалась с животными, гладя бархатные морды и скармливая овощи прямо с ладони, все было прекрасно, но когда меня стали уговаривать сесть на милую, спокойную, флегматичную черную лошадку, которую звали, по странной фантазии хозяина Белоснежкой, я поняла, что совершила ошибку, приехав сюда.

  В седло меня, все же, засунули, использовав силу убеждения (совсем чуть-чуть), физическую силу (весьма значительно), и воспользовавшись безответностью лошадки. Глаз открывать я не стала, пока не услышала насмешливое Димкино:

  - На меня смотри! - неуверенно приоткрыла один глаз и обнаружила, что, если не смотреть под ноги (вернее, под копыта), все не так уж страшно.

  Сбоку заржал Кот, и, потянув Белоснежку за поводья, привел ее в движение. Когда подо мной начало шевелиться все, я слегка взвизгнула и, если бы не Димкина рука, мешком завалилась бы на землю. Но спустя несколько минут, осознала, как действует сложная система мышц подо мной, поняла, что надо делать и смогла немного расслабиться. Зачем парням брать меня на такую прогулку, я сообразила почти сразу: такого клоуна еще поискать надо, а тут все удовольствие почти бесплатно.

  На обратном пути я обдумывала план мести, хотя и достаточно вяло - после такого развлечения все мышцы ныли гораздо сильнее, чем после качественной тренировки в спортзале.

  - Завтра мы едем на пикник, будь готова к девяти, - не предложил, а предупредил Кот.

  - Мы? - для меня пикник - это, во-первых, лето и, во-вторых, куча народа. - Втроем?

  - Почему втроем, я не считал, сколько там народа будет, - как о самом себе разумеющемся поведал брюнет.

  - Не думаю, что это - хорошая идея.

  - Ник, брось, - подключился Димка. - Позвать тебя предложил твой ненаглядный поэт, а сообщить об этом должна Сабитова, так что мы - никаким боком. Кстати, этот Илья... Валентинович, кажется, он тоже едет.

  - Ну, если Илья Валентинович... - вспомнила я задрота-информатика и мечтательно закатила глаза, вызвав возмущенное фырканье Кота и недовольный взгляд Гошана.

  Почему-то очень довольная произведенным эффектом, я выпорхнула, ой, нет, порхать мне некоторое время не придется, постанывая выползла из машины и гордо удалилась.