Удивительно, но не смотря на длительный перерыв, ноги все хорошо помнили и не давали своей хозяйке грохнуться. Костя же походил на человека, который наступил на раскаленные угли. Барахтаясь ногами туда — сюда, он не спешил оторваться от бортиков, не обращая внимания на смешки Влады.

— Да ну нафиг! — воскликнул он, когда все же смог остановить это бессмысленное шевеление ногами. — Я думал, что будет проще.

— Давай сюда руку! — смеясь сказала Влада, подъезжая к парню. — Ухватись за меня! — приказала она и обняла парня за талию. Костя покорно исполнил ее указ и прилип к ней, словно банный лист. — Так, а теперь смотри. Левой. — Влада сделала «шаг» левой ногой. — Правой. — теперь «шаг» был выполнен правой рукой. — Левой… Правой…

Следуя советам Влады, Костя проехал от силы метров 15, а потом запнувшись от собственных ног, отправился в недалекий и болезненный полет, потянув за собой девушку. Он упал, ударившись затылком об лед, Влада же упала на него сверху.

— Ты как? — обеспокоенно спросила она, услышав глухой стук. — Ничего не болит?

— Нет. Все нормально. — ответил Костя, глупо улыбаясь. В какой-то момент Владе захотелось снять с него очки, но парень не позволил резко сев. Момент был упущен. — Пошел я посижу лучше.

От удара в глазах на миг потемнело. Крепко зажмурившись, Костя передернул плечами и сошел с льда, усевшись на жесткую скамейку. Влада, смотря ему в спину, не могла пошевелиться. Почему он не захотел ее поцеловать? Почему не позволил снять очки? Значит ли это, что она не так уж и небезразлична ему?

Сделав пару кружков, Влада решила, что ей все же нужно к Косте, а то, чего это он там бедный сидит один одинешенек? Поэтому со льда она тоже ушла. Парень сидел на скамейке, прикрыв глаза. Его поза была расслаблена, создавалось впечатление, что он спал. Когда же Влада села рядом с ним, он даже не шелохнулся. Оглядевшись по сторонам, как какой-то воришка, Влада опустила свой взгляд на слегка пухлые губы парня, которые были слегка приоткрыты, и не удержавшись, медленно приближаясь, легонько поцеловала их. Костя в миг открыл глаза, чего Влада сильно испугалась, оторвавшись от парня и смотря на него широкими и испуганными глазищами. В какой-то момент парень полностью повторил выражение лица Влады, а потом резко нагнулся и сам поцеловал ее, захватывая ее губы и лицо в плен.

То, как он целовал ее, Владе безумно понравилось. Костя был таким нежным и ласковым, что Влада просто таяла от его прикосновений. Лишь на секунду она задумалась над тем, что у парня, наверное, было больше девушек, чем она предполагала, потому что так целоваться можно было только имея немаленький опыт за плечами. Мягко отстранившись, Костя взглянул девушке прямо в глаза, желая в них увидеть только положительные эмоции. Взгляд же девушки был мутным, одурманенным. И это чертовски польстило парню.

— Вау… — выдохнула Влада и смущенно покраснела.

Мали

Мали часто замечала за собой желание всем помогать, всех прощать и видеть в людях только хорошее. Она, еще будучи подростком, для себя решила, что никогда не бросит своего ребенка. Пусть он будет самым плохим человеком, серийным убийцей, да даже если он, не дай Бог, захочет ее смерти, она все равно никогда его не разлюбит, не возненавидит, не откажется от него. Потому что, кем бы он ни стал, в этом будет только ее вина.

Тоже самое относилось и к другим людям. Мали всегда хотелось плакать, когда она видела плачущего мужчину. Однажды прогуливаясь по парку, она увидела, как совсем молодой парень, лет 16, сидел на скамейке с опущенной головой. В руках у него был слегка помятый букет простых ромашек. Он сидел так довольно долго, а потом встал, выкинул букет в рядом стоящую урну и ушел, запустив руку в волосы. Мали тогда посчитала, что его отвергли, и ей стало его очень жалко. Хотя она всегда себя убеждала, что жалость — это чувство недостойное сильных людей. Лучше прямо сказать человеку о его недостатках, чем юлить и говорить, что он ни в чем не виноват. Но характер девушки не позволял ей так поступать.

Вот и сейчас Мали слушала песню уже распавшейся местной рок-группы «Воздух» и жалела парня, который был выдуман чей-то фантазией. Эту песню она услышала случайно, но почему-то она, толи под настроение, толи еще подо что, запала ей в душу.

Как снежинка на землю, упаду я без чувств.

От любви загорюсь — не смогу удержаться.

Я забуду мечту, что повеяла вдруг.

Я лишь хотел простого счастья…

Мягкий мужской голос слегка с хрипотцой начал петь негромко, словно вводя слушателя в свою историю. «Я лишь хотел простого счастья» — как это похоже на Мали. Она тоже хотела простого человеческого счастья, которое интерпретировалось в качестве любви. Но вместе с любовью она получила и боль.

Но, когда огонек разрастется в огонь,

Тяжелее всего оставаться в Раю.

И тебя, словно Демона, клонит в сон,

И ты падаешь прямо в землю.

«…падаешь прямо в землю» — кажется, она тоже пала, как это делают Ангелы. За Сергеем Мали была готова куда угодно пойти, куда угодно ступить, потому что она его любит и не представляет свою жизнь без этого человека. Но…

И там выхода нет. Там все мерзко и глухо.

Темнота, будто зверь, проникает внутрь.

Я забьюсь в истерике — мне не трудно,

Но Ад скажет: «заткнись!» — и заткнусь я.

Точнее и не придумаешь. Мали всегда молчит, потому что боится обидеть дорогих себе людей. Именно за это ее так невзлюбила ее бабка. Но, а как иначе? Почему она должна причинять кому-то боль? Какое право она имеет на это? Впрочем, ей тоже никто не смеет делать больно, потому что боль — это то, что трудно забыть, и ты всегда, как от условного рефлекса, будешь на нее реагировать, пока не найдешь противоядие.

И теперь я твой раб. Ты моя госпожа,

Что прикажешь теперь мне сделать?

Я клянусь в своей верности,

Я кланяюсь тебе!

Ты на поверхности…

Я на дне…

Хмыкнув напоследок, Мали выключила свой плеер и вытащила наушники из ушей. Старенький автобус, подпрыгнув на очередной кочке, старчески скрипнул и продолжил свой путь.

Сережа. Сережа. Сережа.

Мали так его любила и любит, но сегодняшний день выбил ее из колеи. Сегодня их ссора приобрела новый поворот. Очень крутой поворот — круче могли быть только яйца. Сергей кричал Мали, что она должна его слушаться, должна подчиняться. Мали же отвечала, что имеет право на свободу действий и Сергей не может постоянно ею командовать и контролировать во всем. Итог: Мали сбежала из дома. Она боялась идти на свою квартиру, потому что знала, что парень ринется за ней именно туда. Поэтому ненадолго она решила прогуляться по городу, надеясь немного прояснить свою голову и уже потом решить, что делать дальше. Но, что это так дальше не может продолжаться, Мали была уверена на 100 %. Она поставит Сергея перед выбором: либо он меняет свое к ней отношение на более доверительное, либо они берут небольшой перерыв в отношениях, либо они расстаются. Но это она сделает после того, что Сергей остынет и выслушает ее, а не запрет в комнате на весь вечер, чтобы «подумать».

Мали вышла на следующей остановке, которая вела к парку, в котором она, Вика и Влада встретили гадалку, что напророчила им их туманное будущее. Прохожие не обращали на Мали никакого внимания. Впрочем, всем было наплевать на девушку, что медленно брела в самую глубь парка, задумавшись над своими проблемами. Смахнув невидимые слезы рукой, Мали присела на скамейку, засыпанную тонким слоем снега. Наверное, ей стоило бы позвонить девчонкам и… и что? Мали и так на них возложила все свои проблемы, но они не могут вечно помогать ей искать её (!) решения. Мали сама должна все решить раз и навсегда, иначе эта история может повторяться бесконечное множество раз, не принося никакого удовлетворения ни ей, ни Сереже.

Сбоку послышался какой-то шум и возня, и Мали подняла свою голову. Рядом с ней стояла та самая гадалка, с которой она уже встречалась. Женщина смотрела на нее с гордостью и легкой улыбкой на губах, как будто говоря, что она довольна. Просканировав девушку своим мягким, но сосредоточенным взглядом, гадалка присела рядом с ней на скамейку.