— Что за наглый народ? — возмущалась Влада, у которой чуть не увели ее кожаную куртку, которая стоила, между прочим, ого-го сколько! — Прям, битва не на жизнь, а на смерть!

Вика и Мали звонко рассмеялись, уж больно забавным было выражение подруги. Сами же они, туда-сюда и куртки свои забрали. Так сказать, опыта больше.

— Давайте просто прогуляемся? — предложила Мали, когда они стали решать, куда двигаться. Девчонки предложение Мали поддержали и дружно направились в сторону парка, в котором часто собирались школьники или студенты, поэтому здесь были представители различных субкультур, некоторые репетировали, другие скакали, третьи выделывали все возможные трюки со скейтом, а кто-то любил перемахивать через скамейки.

Солнышко приветливо выглянуло из-за туч. Его лучи, преломляясь через тысячи маленьких капелек, создавали радугу. Эта радуга радовала маленьких детишек, которые бегали вокруг своих мам и пап и весело указывали на сие чудо своими маленькими пальчиками.

Весело переговариваясь и подшучивая, как правило, над Владой, девчонки прогуливались по дороге, которая уводила их все дальше вглубь парка.

— Позолотите ручку, красавицы?! — гортанным голосом обратилась к девчонкам неизвестно откуда взявшаяся полная цыганка, которая была уже в приличном возрасте. Ее пышная юбка в пол, волочилась по мокрому асфальту. Глаза были ярко подведены, а над верхней губой разместился темный пушок волос. Но, не смотря на весь фарс, глаза у цыганки были очень пронзительными. Когда она смотрела, создавалось впечатление, что она смотрит буквально сквозь вас и видит все ваши тайны. Это не могло не нервировать, ведь никому не понравилось, если бы о нем знал какую-то личную информацию абсолютно незнакомый человек. — Всю правду расскажу, не обману.

Вика и Мали хотели уже отказаться и уйти от этого места подальше и от цыганки тоже, как загоревшаяся этим предложением Влада радостно кивнула и достала из сумки кошелек. Девушка любила гадания и верила в различные предсказания. Как-то она порывалась заняться хиромантией, но в скорости поняла, что к этому искусству у нее нет никакой расположенности, поэтому оставила его.

— А сколько нужно? — спросила она цыганку, которая внимательно рассматривала Вику.

— Нисколько. — резко ответила цыганка, отшатываясь от Влады. — Ты. — обратилась она к Вике. — Будь осторожна и не снимай то, что подарил тебе человек, у которого два «я»…

— Подождите! О чем вы? — пораженно спросила Вика, понимая о чем ей говорит цыганка, но не понимая значения ее слов. Почему не снимать?

— Опасность рядом с тобой. — только и бросила ей цыганка и переключилась на Мали. — А ты остерегайся своего любимого. Нелегко тебе с ним будет, ой как нелегко. Наплачешься от него, но если любишь, то простишь.

— А у меня? А у меня что? — возбужденно спросила Влада, широко смотря на цыганку, которая чуть улыбнувшись, все же начала говорить.

— Обман. Обман обволакивает тебя, но ты сама в этом виновата. Один раз ты уже встречала свою судьбу, но тогда ты от нее отказалась, и вот тебе опять выпал шанс, но на сей раз последний. Не упусти его, иначе закончишь свою жизнь старой девой, окруженной четырьмя кошками.

— Ч..Что? Какой обман? В чем я виновата? Какие кошки? Какая судьба? — не поняла Влада, начиная хмуриться. Ей не понравилась идея о последнем шансе. То есть в эту минуту решается ее судьба, а она не сном, не духом!?

— Узнаешь со временем. — резко ответила женщина. — Ты особенная, ты это знаешь, но будь внимательна и не забывай, кто твои настоящие друзья. — это она сказала Вике, но не дав девчонкам опомниться, так же быстро исчезла, как и появилась.

— Что это такое было? — растерянно поинтересовалась Мали у не менее растерянных девчонок. То, что сказала гадалка, ее несколько насторожило. Значит, Сергей ее еще не раз сильно расстроит из-за чего она, возможно, будет сильно плакать. Но еще он сделает что-то, что будет требовать прощения Мальвины.

— Я не знаю. — медленно протянула Вика, теребя пальцами кулон в виде крыльев, который ей подарил Каст на ее День Рождение.

— Почему она назвала тебя особенной? — спросила Вику Влада. Вика в ответ пожала плечами, как будто она не знает причины и медленным шагом побрела вперед, заставляя девчонок идти за собой.

— И все же, это очень странно. — подытожила Влада, когда идти в молчании ей стало не вмоготу.

— Что странно? — спросила Мали, думая о Сергее.

— Ну, то, что мы встретили эту цыганку. — ответила Влада, поглядывая на Вику.

— Это обычное дело. Здесь всегда были цыгане. — немного резко ответила Вика. — Да это же шарлатанство чистой воды! Не стоит брать во внимание ее слова. Она с таким же успехом может подойти к каждому и сказать, что вокруг вас ложь и обман. А ничего, что жизнь основана на обмане? Нет такого человека, который бы никогда не врал! Все врут! И мы с вами — не исключение!

— Эй, ты чего так завелась? — настороженно спросила Мали, когда Вика закончила свою пламенную речь. — Она же не взяла деньги!?

— Я просто… Простите. Я домой. — бросила Вика и убежала.

— Чего это с ней? — спросила Мали Владу, смотря в след убегающей Вике.

— Я не знаю. — ответила Влада. — Она сегодня с утра какая-то странная.

— Может, она влюбилась? — предположила Мали, основываясь на личном опыте. Сама она, после того, как познакомилась с Сергеем, вела себя, как маленькая наивная дурочка, но Сережа всегда ее уверял, что для него она самая красивая и самая умная, и пусть, как говорится, мир подождет.

— Или поняла, что любит.

«Блин! Блин! Блин!» — думала Вика, пока бежала к остановке. — «Что со мной происходит!? Зачем я нагрубила девчонкам? Господи, ответь, пожалуйста!»

— ААА! — закричала Вика, когда поскользнулась на тротуаре и улетела, словно свободная птица в небесах, упав носом рядом с лужей. Проклиная весь белый свет, она не стремилась как можно быстрее встать с тротуара, поэтому продолжала лежать и раздумывать о судьбе. Подняв голову, она увидела знакомые кроссовки, которые вчера хотела расшнуровать.

«Елки — палки!» — мысленно возмутилась Вика. — «Не хватало ей еще перед Данилой в таком виде предстать!»

— Ты чего лежишь на тротуаре? — спросил до боли знакомый голос.

— Загораю! — гениально ответила Вика со всей своей невозмутимостью.

— Смею тебя заверить, солнце давно зашло за облака, так что, думаю, загар сегодня ты не получишь. — Данила говорил как-то пусто. Словно ему все равно. От этого у Вики сердце неприятно защемило, и вспомнился вчерашний день, когда Данила поцеловал ее. От воспоминаний, губы приятно закололо, а внизу живота, разлилась приятная истома. Протянув руку, он помог Вике встать. Девушка отряхнула свою одежду от пыли и грязи, и только потом посмотрела на Данилу.

— А ты чего здесь делаешь? — спросила она, не зная, что сказать.

— Да… я… гулял. — замялся с ответом Данила, запустив пальцы в свои волосы, из которых, в последнее время, он перестал делать ирокез, завязывая волосы пучек и зачесывая их назад. Если быть честным, то такая прическа Вике нравилась больше. Но вот ответ парня Вике не очень понравился, так как в нем она отчетливо слышала ложь.

— Гулял? — переспросила она, взглянув ему прямо в глаза.

— Гулял. — ровным тоном ответил Данила, выдерживая Викин взгляд. — Хочу еще раз сказать спасибо, что тогда помогла мне.

— А почему ты позвонил мне? — Вика задала вопрос, который ее очень интересовал. Но, конечно, она боялась знать ответ, поэтому боялась задавать этот вопрос.

— Я бы позвонил Касту, но у него была тренировка. Он не мог ее пропустить, однокурсники мои, ну, те, с кем я хорошо общаюсь, были на семинаре. Я позвонил Изи, но она была занята. Оставалась только ты. Вот я тебе и позвонил.

— Ммм, понятно. — натянуто протянула Вика, отводя взгляд. — Ну, ладно. Я пошла. До встречи.

— Пока.

Убегает. Ну, вот. Она опять убегает. И бежит от него, как от чумного. Да, наверное, он только что перегнул палку, но, черт возьми, а что он должен был сказать!? Я позвонил тебе, потому что сумел вспомнить и набрать только твой номер!? Да щас! Три раза! Вика может быть для Данилы только другом, хорошим, замечательным другом! Потому что, во-первых, они знают друг друга слишком долго. Во-вторых, по всей видимости, ей нравится тот парень — Елисей. В-третьих, она не в его вкусе: маленькая со светлыми волосами, тогда как ему нравились высокие брюнетки. И, в-четвертых, сейчас, после расставания со своей бывшей пассией, ему не хотелось никаких отношений! Слишком рано. Раны еще не зажили, ведь ожог четвертой степени оставляет после себя рубец, которые остается на всю жизнь.