— Чего? — перестала смеяться Вика, старательно пережевывая ту информацию, которую ей только что выдал Елисей.

— А, фэнтези перечитал… — слегка покраснев, ответил Елисей и схватился своими холодными руками за щеки, чтобы немного их остудить. — Не обращай внимания…

— Это, какое ты там фэнтези читаешь? 18+, да?! — подняв одну бровь, спросила Вика, уперев руки в бока. Парень же какое-то время смущенно на нее поглядывал, но потом его взгляд за что-то зацепился, и его глаза стали такими широкими и лучезарными, что создавалось впечатление, что Елисей только что увидел Бога, ну или президента там. — Ты чего?

— Я один это вижу?… — неизвестно, у кого поинтересовался Елисей. Вике стало интересно, что это там он видит, поэтому она повернулась и увидела, ничто иное, как розовую. Сладкую. Вату. Взглянув на друга с выражением #рукалицо#, Вика закатила глаза и, взяв парня за руку, повела в противоположную сторону. — Но я хочу вааатууу! — заканючил Елисей, как маленький ребенок. Со стороны это смотрелось довольно забавно, поэтому многие малыши, что находились рядом, тут же стали требовать со своих мам вкусное лакомство.

— Что за мужики пошли? — сама у себя спросила Вика. — Один Чупа-Чупс постоянно сосет, другой от сладкой ваты тащится…

— Не гони! — тут же воспротивился Елисей, останавливая Вику за руку. — Сладкая вата — это святое! — произнес он с самым серьезным видом. И уже громче добавил. — Правда, дети!?

Вся малышня, что находилась поблизости, радостно загоготала. Их мамаши попытались, было, их успокоить, но ребята принялись яростно доказывать Вике, что слова Елисея чистая правда. Не ожидавшая такого, Вика слушала их с широко раскрытыми глазами и злобно косилась на Елисея, который уже успел сбегать за ватой и купил ее достаточно много, чтобы угостить малышей. Получив сладкий приз, дети мигом разбежались, забывая, что еще минуту назад они, рассуждая как взрослые, пытались что-то доказать взрослому.

Кто-то из мамаш слишком громко произнес: «Надо же, как девушке с молодым человеком повезло. Вот бы мой муж, так детей любил!». И ее тут же поддержали другие, выставляя Вику и Елисея на всеобщее обсуждение.

— Валим. — натянуто улыбаясь, промычала Вика, типа: «Улыбаемся и машем. Улыбаемся и машем. И под шумок сваливаем…».

— Да, ну. Весело же! — воспротивился Елисей, облизывая пальцы, на которых осталась вата, которую он отщипывал.

— Ой, дорогой. — приторно и слишком громко вздохнула Вика, удивляя друга. — Ты что забыл, что нам еще к врачу нужно!? За чужими детками умиляешься, а пол своего ребенка узнать не хочешь…

Выступившие слезы (от смеха), дергающийся подбородок (от нервов) сделали свое дело, и дамочки стали сочувственно смотреть на Вику, а вот Елисей героем быть перестал, зато стал «ПЫТАЮЩИМСЯ СБЕЖАТЬ ОТ АЛИМЕНТОВ МУЖЕМ!».

— А мой Володька тоже не хотел пол ребенка поначалу узнавать. — поделилась одна из женщин, которой было чуть больше среднего возраста. — Всё боялся, что девка будет, ан нет, сын родился. Да, как вспомню, как он ко мне на третий этаж роддома в палату забирался, так и смеяться хочется. Этот придурок без какой-либо страховки или поддержки полез по стене, хватаясь за подоконники, да так и свалился. Ногу сломал! Руку сломал! Зато сына увидел! О, как!

— Ну, что ты дорогая! — решил поддержать Викину игру Елисей, прослушав доклад этой женщины. Все эта ситуация его очень забавляла и ему было интересно, чем же она закончится. — Ты же знаешь, что у меня в роду только тройняшки и идут. Так что тут у нас, — он обнял Вику со спины и погладил ее по животу, — сидит Ольга, Андрюшка и Никитка.

— Какой Андрюшка? Какой Никитка? Какая Ольга? — громко возмутилась Вика праведным гневом. Вид ее был решительным и говорил он лишь одно: «Я рожаю — я и называю!». — Ты что, дорогой, у нас будет Потрокл, Акакий и Марфушка!

После заявления Вики все, конечно же, перешли вновь на сторону Елисея. Ну, сами посудите. Звали бы вас Акакий… И что? Акакий в штаны накакал?! Или, Потрокл всех потрогал?! Ага, никого не пропустил… Ну, это же бред! Бедные дети, если им попадутся такие родители!

— Милая, тебе нельзя волноваться. Доктор же запретил тебе! А ты вообще сегодня таблетки пила? А то нервное расстройство будет очень вредно нашим малышам!

«Какие таблетки? Какое еще нервное расстройство? Что ты несешь, придурок?» — мысленно спрашивала Вика, прожигая в Елисее черную дыру. Но парня, казалось, это не очень волновало.

— Ну, тихо-тихо. — почти смеясь прошептал он и, подхватив девушку на руки, понес ее под бурные аплодисменты к выходу. Остановившись возле самой двери, он повернулся, поклонился и закричал. — Люблю эту ревнивую дурочку!

Как только они оказались на улице, Вика немедленно потребовала, чтобы Елисей поставил ее на землю. Минута молчания, и вот они уже ржут, как лошади, заставляя прохожих их обходить.

На общественных площадях, ну или улицах торговых центров в этом городе висели радиовещатели, которые проигрывали музыку, дабы народу было веселее ходить по магазинам. Услышав, как из них полилась музыка, очень похожая на «Либертанго», Елисей, встав по стойке смирно, сделал серьезное лицо и, наклонившись, подал Вике руку, как бы приглашая ту на танец. Девушка неуверенно посмотрела на друга, по сторонам, а потом шепнула: «Что, прям на улице?». Ответа не было, поэтому решив, что они и так уже опозорились, то почему бы и нет?

Уверенно протянув Елисею руку, они закружились в танце. Ну, конечно, танцем это было сложно назвать, так как танцевать из них никто особо и не умел. Это было скорее нашествие титанов, чем танец двух страстно влюбленных, поэтому после третьего раза, когда Вика вновь наступила Елисею на ногу, парень заорал не своим голосом и решил, что неважно, какая техника, важно, чтоб от души. Когда музыка стала более зажигательной, они стали танцевать «свой танец», и получалось у них это довольно синхронно. И уже в самом конце, когда мелодия заканчивалась, Елисей закружил Вику, и та откинулась на него, вытягивая одну ногу. Кто захлопал, кто потопал, ну, в общем, повеселили они сегодня народ знатно.

Еще бы!?

Не каждый же день вы встретите на улице парочку, которая сначала всех всполошит в кинотеатре, затем выставит «свою» жизнь на всеобщее обозрение, а потом еще начнет танцевать в общественном месте. В общем, покидали ребята торговый центр, держась за руки и весело улыбаясь. Им понравилось то, что они смогли удивить и рассмешить народ, который на деле являлся серой биомассой, которой так не хватало радужных деньков.

Елисей решил проводить Викторию до ее дома. В связи с последними новостями, нападения на девушек участились, и пусть девушки были однотипными, все же никто не мог быть уверенным в том, что следующей жертвой будет тоже голубоглазая брюнетка.

— Елисей, а почему ты поступил именно на психологический факультет? — спросила Вика, когда они не спеша шли до остановки.

— Ну, просто. Мне нравится читать людей. — ответил ей Елисей, задумчиво разглядывая прохожих. — Вот смотри, видишь ту девушку? — он указал на невысокую брюнетку, которая куда-то шла быстрым шагом. — Это же потенциальная жертва. Ее пальто застегнуто не на все пуговицы, на голове никакой прически, очки. Учитывая, что время уже близится к вечеру, то, скорее всего, она поздно вернется домой, а с такой внешностью вряд ли найдется какой-нибудь кавалер, который захотел бы ее проводить. Плюс маньяк, который не так давно завелся в нашем городе. Не трудно сложить два и два.

— Интересно. Но, если ты уже можешь предугадать ее участь, почему ты не можешь сделать все, чтобы это участь не наступила? Почему ты не можешь предупредить ее, ну или на худой конец, проводить ее до дома? — произнесла Вика, вопросительно взглянув на друга.

— Чему бывать, того не миновать. — философски протянул Елисей. — Да и, если не сейчас, то через месяц, какая разница?

— Ну, не скажи! — воспротивилась Вика. — Время лишним не бывает! Поверь мне! Может за этот месяц она найдет себе кавалера, и у нее будет тот, кто сможет провожать ее до дома, или этого маньяка поймают, и не придется быть столь осторожным!