— Я даже не подозревал, что у тебя возникала такая мысль.
— Пожалуй, я об этом не думала. Во всяком случае, серьезно. И моя беда не в том, что я не смогла выйти замуж за тебя, а в том, что мне не удалось найти такого мужа, как ты. Обоих моих мужей я подмяла под себя. Пришлось. Если в я этого не сделала...
— Дальше можешь не продолжать, — оборвал ее Анджело.
Она поставила кофейную чашку на стол.
— Чего я хотела бы, так это шотландского. Неплохо это меня характеризует, не так ли? Пить виски до полудня.
— А как насчет «мартини»? Холодного, как лед? Я готов составить тебе компанию.
Роберта кивнула, и Анджело направился к маленькому бару-холодильнику.
— Мне раздеться? — спросила она.
— Как же мы будем трахаться, если ты не разденешься?
— То, с чего я хотела бы начать, раздевания не требует. Иди сюда. Посмотрим, какие ощущения вызывают губы женщины, смоченные ледяным «мартини».
Виконтесса Невилл умела добиваться желаемого. Она хотела, чтобы ее первенец, Лорен ван Людвиг, которого все звали Ван, получил образование в Гарварде. И в 1989 году его приняли на первый курс. Занятия начинались осенью.
Бетси позвонила Синди и попросила об одной услуге. Не может ли Ван приехать в июне и пожить у Перинодо отъезда в Кембридж? Он никогда не бывал в Штатах, поэтому ему важно освоиться в Америке до того, как его поселят в студенческое общежитие.
Синди вышла со встречным предложением. Почему бы Бетси не привезти Вана в Америку вместе с Джоном, чтобы тот познакомился со своими сводными братьями и сестрами.
На том и порешили. Они прибыли 3 июня, Бетси и два ее сына, семнадцатилетний Ван и шестилетний Джон. Для троих гостей в доме места не хватило, поэтому Бетси и Джон поселились у Алисии. Вану отвели комнату в доме Перино на все лето, чтобы в Кембридж он приехал уже настоящим американцем.
Лен Брэгг надел свой лучший темно-синий, в мелкую полоску костюм, белую рубашку и синий, в белый горошек галстук. Стоял теплый весенний вечер, поэтому он обошелся без плаща. Триш остановила свой выбор на брючном костюме.
За рулем сидела она, поскольку знала здешние дороги. Кроме того, Лен заметно нервничал и опасался, что может нарушить правила дорожного движения. Привлекать же внимание полиции не хотелось.
Они сняли номер в «Кортьярд инн» в округе Уэст-честер. Зарегистрировались как мистер и миссис Энглхард. Наличные могли бы привлечь внимание портье, поэтому Лен запасся кредитной карточкой Visa, выданной на фамилию Энглхард. Пользоваться ей он намеревался только в мотеле. Триш взяла напрокат «шевроле» по кредитной карточке их фирмы, выданной в Детройте. Но сделала это в аэропорту Ла-Гуардия, где ежедневно брали напрокат сотни автомобилей.
Винтовку Лен купил год тому назад в Индиане. За наличные. Самозарядный «ремингтон» с отличным оптическим прицелом. Со ста ярдов он просто не мог промахнуться. Более того, в течение десяти секунд он мог выстрелить и дважды, и трижды. В упавшего человека попасть легче, чем в стоящего и тем более идущего. Во всяком случае, с сотни ярдов. Ближе Лен подходить не собирался.
Триш не зря ездила на разведку. В этой части Гринвича жители отдавали предпочтение каменным заборам, отделявшим их участки от дороги. Поэтому соседи Перино не могли увидеть автомобиль, стоящий на обочине.
Намеченный план позволял без особых хлопот осуществить задуманное. С автомобильной стоянки в аэропорту Уэстчестера они могли засечь приземлившийся самолет компании «ХВ моторс». А потом и самого Перино, выходящего из здания аэропорта и направляющегося к своему автомобилю. Триш предложила тут же его и пристрелить. Но смущало большое число свидетелей. Да и полиции хватало. Поэтому они решили, что стрелять лучше у дома Перино, когда он выйдет из автомобиля.
Триш отметила, что Синди Перино ставит свой «порше» в гараж. Дочь Перино ездила на «стэльене», который занимал место рядом с «порше». А вот сам Перино оставлял свой «стэльен» на подъездной дорожке.
Поэтому Триш оставалось только подъехать первой к дому Перино, что она могла сделать, раньше выехав со стоянки. При этом она не хотела подъезжать к дому слишком рано. Они привлекли бы внимание, если бы стояли на обочине больше двух или трех минут. К тому же дороги в Гринвиче постоянно патрулировались полицией.
Акцию назначили на вечер четверга. Обычно Перино прилетал в Уэстчестер перед заходом солнца. Если в он не прилетел, они бы дожидались его в пятницу: большинство уик-эндов Перино проводил дома.
Однако удача от них отвернулась. Самолет «ХВ моторс» не приземлился. Они прождали до десяти вечера.
Лен и Триш не были любовниками. Оказавшись в одном номере и на одной постели, они ублажили друг друга, но без особого энтузиазма.
Утром вернулись в аэропорт, чтобы посмотреть, не приземлился ли самолет ночью. Оказалось, что нет.
В пятницу они мимо дома Перино не проезжали. Жили там только местные, так что слишком часто появляющийся автомобиль с нью-йоркскими номерами мог вызвать ненужные вопросы.
День они провели в номере, перед телевизором. Каждые пять минут Лен подходил к окну, чтобы взглянуть на «шевроле»: он вбил себе в голову, что кто-то может найти лежащую в багажнике винтовку. Они поели, выпили совсем немного.
В шесть поехали в аэропорт.
С наступлением сумерек опознавать приземляющиеся самолеты стало сложнее. Но «лирджет» коснулся земли до того, как совсем стемнело. На хвостовом оперении четко читались буквы «ХВ».
Вскоре Перино вышел из здания аэропорта. Они узнали его, поскольку при первой встрече в «Ренессанс-Центре» следили за ним не один час. В руке Перино нес небольшой чемодан, плащ перекинул через плечо.
Триш завела двигатель «шеви», подъехала к воротам, заплатила за пользование стоянкой и помчалась в Гринвич. По их расчетам получалось, что у дома им придется ждать Перино лишь несколько минут.
Ни один из них не произнес ни слова. В своей карьере частных детективов им доводилось совершать уголовно наказуемые поступки. Они вламывались в чужие дома. Избивали людей. Подслушивали телефонные разговоры. Но срока никто не получал. Разве что Триш пришлось провести тридцать дней в тюрьме за незаконное пребывание на территории частного поместья. Но человека они еще не убивали. Даже не рассматривали такой возможности.
